Пляж - Алекс Гарленд

— Вот это мальчик, — начал было я, пользуясь случаем, но он перебил меня.

— Ладно, Рич. Хватит. — Он раскачивался на пятках, как ребенок, которому не терпится выложить какую-то хорошую новость. — Значит, так… Ты, наверное, хочешь знать, зачем я сделал это?

— Зачем залечил порезы?

— Да.

— Валяй, рассказывай.

Мистер Дак гордо улыбнулся:

— Я сделал это, потому что ты хочешь пожать мне руку.

Я в изумлении поднял брови.

— Помнишь? Ты возвращался от того дерева с вырезанными надписями и решил, что должен пожать мне руку. Поэтому я сказал себе: «Как же я могу позволить Ричу пожать мне руку, если из нее ручьем хлещет кровь! Да никогда в жизни!» — Он произнес все это, тыкая пальцем в воздух. — «Рич пожмет чистую руку! Сухую руку! Руку, которую он заслуживает!»

Я пытался сообразить, как ему ответить. На самом деле, я уже совершенно забыл о своем желании пожать ему руку и даже не был уверен, хочу ли я этого сейчас.

— Ну…

— Давай лапу, Рич! — Он протянул мне покрытую темными пятнами ладонь.

— Я…

— Давай, Рич! Ты ведь не откажешься пожать парню руку!

Он был прав. Я никогда не отказывался пожать протянутую мне руку, даже руку своего врага.

— Нет. Конечно же нет, — ответил я и с запозданием добавил: — Даффи.

Я протянул ему руку.

И тут его запястья лопнули. Их разорвали на части два красных фонтана. Кровь забила из них, как вода из находящегося под высоким давлением садового шланга, забила, обливая меня с головы до ног, ослепляя и заполняя мне рот.

— Прекрати сейчас же! — заорал я, отплевываясь и пытаясь увернуться от хлещущих струй.

— Не могу, Рич!

— Перестань сейчас же, сволочь!

— Я…

— Господи!

— Подожди! Подожди, подожди-ка… Дела идут на поправку!..

Шум хлещущей крови постепенно стал ослабевать, и она потекла медленнее. Я осторожно оглянулся по сторонам. Мистер Дак стоял подбоченившись, из его запястий по-прежнему шла кровь. Он смотрел на учиненный им беспорядок и качал головой.

— Боже, — забормотал он, — как все нескладно получилось.

Я недоверчиво уставился на него.

— Правда, Рич! Не знаю даже, как загладить свою вину.

— Ты, тупой ублюдок! Ты ведь заранее знал, что произойдет!

— Нет… Ну, вообще-то да, но…

— Ты все спланировал заранее, скотина!

— Это была шутка!

— Шу… — на мгновение я запнулся. Привкус железа и соли во рту вызывал тошноту. — Идиот!

Плечи мистера Дака тяжело опустились.

— Я действительно сожалею о том, что произошло, — грустно сказал он. — Наверное, это была не очень хорошая шутка… Пойду-ка я лучше отсюда.

Он прошел мимо меня и направился к краю скалы, но вместо того чтобы упасть в воду, он поднялся в воздух.

— Ты можешь ответить мне на один вопрос, Рич?

— Что? — раздраженно отозвался я.

— Кого ты собираешься привести с собой обратно?

— Откуда?

— Из мира. Разве вы с Джедом?.. — Мистер Дак остановился, внезапно нахмурившись. Потом он взглянул вниз, на пустое пространство, будто впервые замечая его. — Проклятье! — застонал он и камнем упал в воду.

Я посмотрел за край скалы. Когда рябь исчезла, вода оказалась мутной, и я не мог разглядеть его. Я подождал немного, не вынырнет ли он обратно, но он так и не вынырнул.

Джед не дал мне разбудить Этьена и Франсуазу. Они хотели попрощаться со мной перед тем, как мы отправимся в путь, но Джед покачал головой и сказал: «Не нужно». Я стоял над ними спящими, раздумывая, что он имел в виду. Джед разбудил меня пять минут назад, прикрыв мне рот рукой и прошептав «тс-с» мне прямо в ухо, так что его борода коснулась моей щеки. Я подумал, что вот это уж действительно лишнее.

Я решил, что и его нож нам тоже не нужен. Нож появился, когда мы стояли на пляже и готовились плыть к морским скалам, — складной нож с зеленой рукояткой и спрятанным в тефлоновый чехол лезвием.

— Зачем он нам? — спросил я Джеда.

— Это инструмент, — объяснил он с многозначительным видом. Затем подмигнул и, прежде чем войти в воду с зажатым в зубах ножом, добавил: — Зловеще выглядит, да?

До этого похода за рисом Джед оставался для меня загадкой. Мы общались с ним в общем-то в первый день моего появления на острове, когда Джед сопровождал нас троих в лагерь от водопада. После этого мы с ним практически не разговаривали. Иногда я видел его по вечерам — не раньше, потому что он возвращался в лагерь поздно, — и наши разговоры всегда были очень коротки. Такого разговора мне обычно достаточно, чтобы составить мнение о человеке. Я быстро даю человеку оценку, часто совершенно неправильную, и потом неотступно придерживаюсь ее. Но для Джеда я сделал исключение и оставил вопрос открытым. Причиной тому были противоречивые черты его характера. Грязнуле Джед нравился, а Кити считал, что он козел.

— Сидели мы как-то на пляже, — рассказывал мне Кити, сморщив лоб от раздражения, — и из джунглей донесся звук. Вроде кокос упал с пальмы. Треск. Джед напрягся и бросил короткий взгляд через плечо, как будто был хорошо тренированным командос. Как будто не мог справиться со своими рефлексами.

Я кивнул:

— Он хотел, чтобы ты обратил на это внимание.

— Точно. Хотел, чтобы мы поняли, что он чертовски бдителен. — Кити рассмеялся, покачал головой, а затем перешел к своим привычным сетованиям на проклятую работу на огороде.

Но Джеда уважал Грязнуля. Иногда поздно ночью я выходил в туалет и видел, что они еще не спят, сидят возле хижины-кухни и балдеют от похищенной с поля травы. А если Грязнуля уважал Джеда, значит, он не мог быть таким уж плохим.

В морских скалах было три пещеры. Одна их них находилась у основания неровной расщелины возле коралловых рифов, другая была примерно в двухстах метрах справа, а третья — примерно в пятидесяти метрах слева. Именно к ней мы и направились.

Это был впечатляющий заплыв. От прохладной воды утренний туман в моей голове полностью рассеялся. Большую часть времени я находился под водой, наблюдая за бросавшимися в сторону рыбинами и размышляя, которые из них попадут к нам сегодня на ланч. Странно, что в лагуне всегда было такое множество рыбы. Мы вылавливали штук по тридцать в день, но количество рыбы все не уменьшалось.

Когда мы добрались до пещеры, над горизонтом уже пылала заря. Мы пока не могли увидеть солнца: восток закрывало кольцо из огибавших лагуну скал, но небо уже посветлело.