Ворожея. Практика в провинции Камарг - Елена Помазуева

– Обвиняемым в убийстве не положено, – отрезал он.

– Обвиняемым? Уже есть доказательства моей вины и вы отправляете дело в суд? – Я была сама тактичность и вежливость.

– Задержаны по подозрению в убийстве, – неохотно поправился собеседник и еще сильнее выпятил нижнюю челюсть.

– Задержанным полагается стул? – все с тем же доброжелательным выражением на лице поинтересовалась я.

Меня еще раз осмотрели взглядом, словно стремящимся заглянуть не только сквозь одежду, а и под кожу.

– Полагается, – соизволил ответить «бульдог».

Я демонстративно осмотрелась, всем своим видом показывая, что не вижу ничего подходящего, что имело хотя бы отдаленное сходство со стулом.

– Приходилось раньше общаться с младшим королевским следователем? – вместо реакции на мою пантомиму задал вопрос «бульдог».

– Не имела чести, – откровенно отозвалась я, смиряясь с тем, что присесть после долгого пребывания на ногах не удастся.

– Вы слишком уверенно держитесь на допросе, учитывая предъявленное вам обвинение, – хмуро сделал вывод он.

– У меня хорошее воспитание, а также образование, полученное в Школе колдовства, целительства и ворожбы, – с чувством собственного достоинства ответила ему.

– Факультет? – коротко спросил он, и перо быстро побежало по бумаге, до этого момента идеально чистой, а сейчас заполнявшейся царапками следователя.

– Ворожбы, – ответила я и гордо вздернула носик.

– Та-ак, – нехорошо прищурился «бульдог» и перестал писать.

Самопишущее перо уткнулось в зубы следователя, и он начал покусывать кончик. На лице стали заметны следы мозговой деятельности. Он наморщил лоб, отчего даже нос пошел складочками, глаза въедливо наблюдали за мной, а затем спросил:

– Видели в шаре наш разговор?

От неожиданности чуть не поперхнулась. Я, конечно, знала, что ворожей всегда подозревают в том, что они просматривают свое будущее, и этим объясняется их успешность, но вот сейчас этот тип абсолютно не прав! Да в самом страшном сне не могла представить, что окажусь в тюрьме на допросе, а потому о каком предвидении речь?

– Нет, – спокойно ответила, справившись с желанием высказать все, что по этому поводу думаю. – Я в ворожейном шаре предсказаний увидела смерть Эдрина. Того, который жених.

– Метресса Клер Алузье, – протянул отчего-то весьма довольный следователь, – подруга заказчицы убийства, оказалась на месте преступления. Что ж, могу сообщить, что теперь есть все основания не просто для подозрений в убийстве уважаемого мэтра Дантара, но и для того, чтобы выдвинуть против вас обвинения и передать дело в суд.

– Как это? О чем вы говорите? – опешила я.

В чем здесь логика? Почему стала не просто подозреваемой, а обвиняемой? Только потому, что оказалась в храме во время смерти Эдрина и знаю Мариэль – несчастную девушку, поддавшуюся эмоциям и обратившуюся к колдуну за наказанием для изменника?

– О том, что вы обвиняетесь в убийстве, – спокойно повторил младший следователь.

– На каком основании? – вскипела я.

Логика следователя была для меня непостижима. Даже представить не могла ход мыслей, что привели к такому выводу.

– Основания простые. У вас был сговор с метрессой Базен. Вы пришли к королевскому судье и рассказали о своем виде́нии, отводя от себя подозрения. Потом воспользовались возможностью проникнуть в храм и убить мэтра Дантара. – Он занудным голосом перечислял вывернутые наизнанку факты.

– Это все неправда! Мы встретились с Мариэль случайно! – возмутилась я возведенной напраслине.

– Мне известно, что вы выехали из Тулуса в одном дилижансе, в дороге провели четыре дня. Так что времени на сговор было вполне достаточно. – В его тоне не было и намека на сомнение.

– Откуда… то есть это не важно. Мы направлялись в Камарг в числе других пассажиров, так что сговориться не имели никакой возможности, – весомо, как мне показалось, возразила ему я.

– Мне не составит труда опросить смотрителей. Уверен, они скажут, что ночевали вы в одной комнате, – добил меня младший следователь.

Вновь он прав! Мэтр Базен всегда снимал для нас с Мариэль одну комнату на двоих, сам же делил ночлег с другими пассажирами. Согласна, в свете совершенного убийства выглядело это подозрительно.

– Но я увидела смерть Эдрина уже в Арте, – уже не так уверенно произнесла в ответ на обвинения.

– Это по вашим словам. Вы вполне могли договориться еще на одной из остановок в пути, – отмахнулся от моих слов «бульдог».

– Допустим, все так, как вы сейчас обрисовали, – медленно заговорила я, стараясь найти хоть какую-то брешь в обвинении. – Тогда каким образом я совершила убийство? Я не владею боевым колдовством.

– Кто вам сказал, что мэтр Дантар был убит при помощи колдовства? – быстро спросил младший следовать, и его глубоко посаженные глазки буквально вонзились в меня.

– Ни-никто, – испуганно икнула я. – Сделала предположение.

– Вскрытие даст точные результаты. – «Бульдог» презрительно поджал губы. – А пока вы обвиняетесь в убийстве.

Он позвонил в колокольчик, стоящий на краю стола. Дверь за моей спиной отворилась, издав противный скрежещущий звук, больно ударивший по нервам.

– Отведите метрессу Алузье в камеру, – распорядился младший следователь, в то время как я со страхом рассматривала конвоира.

– Как – в камеру? – испуганно сглотнула я, не в силах отвести взгляд от глыбообразной фигуры.

Ничего не выражающее лицо, плечи шире дверного проема за его спиной, мускулы на руках такие, что казалось, от неосторожного движения ткань рубашки лопнет. Последнее, что добило окончательно, были протянутые ко мне тюремные кандалы. Металл явно зачарован, чтобы владеющий магией не смог их открыть. Внутри все похолодело.

– Руки, – негромко, но таким тоном, что пробрало до костей, произнес конвоир.

Словно завороженная этой махиной, протянула руки, и на моих запястьях с легким щелчком защелкнулись кандалы. Это было слишком. Колени подкосились, и я начала оседать на пол.

– Обморок не поможет, – равнодушно произнес младший следователь.

– Я и не собиралась, – пролепетала в ответ.

Слишком много эмоций и впечатлений за последнее время. Моральных сил все же хватило на то, чтобы собраться и почти твердой походкой выйти из комнаты для допросов. Дальше мы шли длинными коридорами вдоль серых стен из такого же грубо обтесанного камня. Похожие между собой железные двери по обеим сторонам, свечи в лампах, дающие рассеянный свет ровно настолько, чтобы не споткнуться и не упасть.

От нахождения в этом жутком месте пробирал ужас. Обвинение в убийстве, конвоир, скрип ключа в замочной скважине двери, открывшей пространство камеры, – все казалось нереальным. Этого просто не могло случиться со мной! Почему они считают, что Эдрина убила я? У меня нет способностей к боевому колдовству. Все занятия с инструктором проводились по отработке приемов самообороны с использованием подручных средств. Уж кто-кто, а Броссар точно должен знать об этом – он ведь окончил Школу колдовства, целительства и ворожбы. Тогда как мог допустить, что меня обвинили в смерти мэтра Дантара?