Кривое зеркало - Джиа Толентино

Макфарланд никогда не собирался строить этот «Дворец артиста». И не было никакого Файр-Кай. В начале 2017 года Макфарланд вылетел на Багамы на частном самолете, чтобы снять дорогое рекламное видео своего фестиваля. Красивые модели резвились в бирюзовых водах и нежились на блестящем песке. Макфарланд заплатил моделям Эмили Ратаковски, Кендалл Дженнер и Белле Хадид, а также другим влиятельным в Instagram персонам огромные деньги. Дженнер за единственный пост получила 250 тысяч долларов. Но реальное место было выбрано лишь за два месяца до фестиваля – не особо впечатляющий галечный пляж неподалеку от курорта Sandals на острове Грейт-Эксума. Естественно, главным доводом в пользу этого места была близость Sandals, куда предполагалось разместить всех потенциальных гостей фестиваля. Именно так поступила компания Bacardi, когда в 2016 году отправила несколько тысяч человек в Бермудский треугольник, где на пляже перед ними выступали модные диджеи. Они отправили нас (конечно же, я там была) на роскошный курорт в Пуэрто-Рико и предоставили нам возможность три дня без ограничений пользоваться баром. Это мероприятие было чем-то вроде фестиваля Макфарланда, но тут все сложилось – и очень хорошо. Еще труднее становится понять Макфарланда, если вспомнить, что для своего фестиваля он выбрал дату, совпадающую со временем проведения ежегодной регаты Джорджтауна, когда большинство островных отелей заполнены под завязку.

В марте команда организаторов вместе с группами Blink-182, Major Laser и Disclosure вылетела на место. Членом команды была Хлоя Гордон, талантливый продюсер. «До прибытия мы были убеждены, что работы уже ведутся, – позже писала она в журнале The Cut. – Но ничего не было сделано. Фестивальные киоски не установлены, сцена не арендована, транспорт не подготовлен». Естественно, не было ни туалетов, ни душей, ни мест размещения. Приехавшая команда обнаружила лишь багамских рабочих-поденщиков, засыпавших бетон песком. Макфарланд показывал подрядчикам электронные квитанции и убеждал их, что деньги вот-вот поступят. Поняв, что компания мошенничает, Гордон уволилась. До отлета с Багамских островов она побывала на совещании, где предлагалось перебронировать все билеты на 2018 год и начать все сначала. Но команда отказалась. Один из маркетологов, по словам Гордон, пытался соблазнить их призывом: «Давайте сделаем это, ребята, и войдем в историю».

В конце концов, этот фестиваль действительно вошел в историю. Это была самая ярко освещаемая катастрофа 2017 года. Макфарланд продолжал продвигать обреченное на провал мероприятие до последней минуты. Компания FuckJerry, занимавшаяся маркетингом фестиваля и позже продюсировавшая документальный фильм Netflix о компании Макфарланда, массово удаляла из Instagram комментарии людей, которые хотели знать, почему они до сих пор не получили никакой информации о перелете и размещении. За неделю до фестиваля, когда у Макфарланда в очередной раз стало пусто в карманах, клиенты получили электронные письма с просьбой о переводе денег на браслеты, которые потребуются им на фестивале вместо наличных. Но ни один из этих браслетов не был оплачен, и все они исчезли накануне фестиваля. В Майами для гостей не оказалось ни одного чартерного самолета. Некоторые гости прибыли на Багамы самостоятельно. Там их накачали спиртным, а потом отправили на место фестиваля, где не было ничего из обещанного. Палатки в стиле лагерей для беженцев вместо шатров, тонкие матрасы, промокшие от дождя, складные стулья и грузовые контейнеры со всяким барахлом. Возле пустых столов консьержей на ветру развевались флаги с логотипом фестиваля. Вместо изысканной кухни гостям предложили пластиковые контейнеры и унылые сэндвичи с подвядшим латуком и американским сыром. Зрители запаниковали – и стали размещать фотографии своего «гулаговского» отдыха. Хаос нарастал. Люди чуть ли не дрались из-за матрасов и туалетной бумаги. Макфарланд сдался и предложил всем устраиваться на ночлег в любой палатке, где они найдут место. Несколько десятков человек заперлись в комнате в багамском аэропорте – им удалось уговорить местных жителей увезти их с места проведения фестиваля. В Интернете каждое паническое сообщение с Грейт-Эксума встречалось с нескрываемым злорадством.

В июне 2017 года Макфарланда арестовали, предъявив обвинение в мошенничестве. Он не только обманул гостей фестиваля, но еще и полностью сфальсифицировал финансовое положение своей компании. В начале года он заявлял, что прибыль компании за месяц составила 21,6 миллиона долларов и что ей принадлежат земли на Багамах стоимостью 8,4 миллиона долларов. Он заключил договоры и обманул целый ряд компаний и работников (причем многих на Багамах). Многие поверили в то, что фестиваль станет грандиозным мероприятием, сулящим большую прибыль. Неустрашимый Макфарланд продолжал мошенничать: тем же летом он заперся в пентхаусе и через компанию NYC VIP Access продал на 100 тысяч долларов фальшивых билетов на эксклюзивные мероприятия, причем многие были им просто выдуманы. Согласно предъявленному в 2018 году иску, Макфарланд, прикрывшись новым предприятием, обращался к тем же, кого уже обманул. Он выбирал из имеющейся базы данных клиентов с самыми высокими ежегодными доходами. Узнав об этом, я испытала нечто сходное с восхищением. Я вспомнила, как в разгар интернет-скандала Джа Рул писал в Twitter, что фестиваль Макфарланда «НЕ АФЕРА». Эта фраза превратилась в церемонию перерезания ленточки. Макфарланд, которого The New York Times назвала «Гэтсби, пропущенным через фильтр Instagram», был объявлен главным аферистом своего поколения, а его фестиваль – не просто аферой, но квинтэссенцией аферы, крупнейшим фальшивым мероприятием тысячелетия.

Фестиваль Макфарланда стал ярким свидетельством культурного сдвига, в предыдущее десятилетие постепенно, но неуклонно менявшего характер нации, делая аферы (обман доверия ради прибыли) совершенно нормальным делом. Это произошло после избрания Дональда Трампа, когда мошенничество неопровержимо и унизительно утвердилось в качестве абсолютной американской этики. Это произошло после мощной волны феминистских инициатив и появления женщин-предпринимателей, которые окончательно объявили наращивание богатства прогрессивной политикой. Это произошло после появления таких компаний, как Uber и Amazon, которые разрушили экономику, а потом продали ее по дешевке, обещая сделать мир лучшим и более удобным местом. Это произошло после появления реалити-ТВ и Facebook, которые использовали возобновляемый природный ресурс человеческого нарциссизма для создания мира, где наши личности, отношения и характеры стали не просто монетизируемыми, но и нуждающимися в монетизации. Это произошло после того, как стоимость высшего образования стала недоступной, а выпускники оказались обреченными на низкооплачиваемую работу и колоссальное экономическое неравенство. Это произошло после финансового кризиса 2008 года, который окончательно убедил миллениалов в том, что самый быстрый и надежный способ добиться успеха – это мошенничество.

Крах

В 1988 году двадцатисемилетний Майкл Льюис уволился из инвестиционного банка Salomon Brothers, продававшего первые в мире ценные бумаги с ипотечным покрытием, и написал книгу «Покер лжецов». Это был портрет Уолл-стрит в годы после отмены федерального регулирования, когда в мире откровенных манипуляций и нечистоплотной прибыли процветали хитрые, циничные и удачливые мошенники. Неопытный юноша распоряжался активами на миллионы долларов, даже не понимая, что происходит. Вспоминая тот период в 2010 году, Льюис писал: «Все происходившее до сих пор кажется мне совершенно абсурдным… Я понимал, что так долго продолжаться не может. Рано или поздно (скорее, рано) кто-то разоблачит меня и всех тех, кто более или менее похож на меня, и назовет нас мошенниками». Льюис думал, что «Покер лжецов» станет рассказом об определенном периоде, историей того, как «великая нация потеряла финансовый разум». Он не ожидал, что после краха 2008 года аферы из его опыта покажутся невинными шутками.