Кривое зеркало - Джиа Толентино

Клинтон можно похвалить за то, что она – по крайней мере до ноября – успешно побеждала своих сексистских критиков. Ее сила и стойкость в ответ на нападки женоненавистников впечатлили меня больше всего. Я искренне восхищаюсь Клинтон, отказавшейся менять фамилию, не захотевшей сидеть дома и печь печенье. Я верю в политика, спокойно выдержавшего одиннадцатичасовой допрос по ситуации в Бенгази, но не сдержавшего эмоций на CNN, говоря о погибших американцах. Я была тронута, глядя на то, как у Клинтон белели костяшки пальцев в 2016 году, когда Трамп терзал ее во время дебатов. Ни одна женщина в современной истории не подвергалась таким нападкам и неуважению, как Хилари Клинтон. Спустя годы после выборов, когда митинги Трампа проходили по всей стране, разъяренные толпы мужчин и женщин громко скандировали: «За решетку ее!»

Но откровенный сексизм, с которым Клинтон пришлось бороться, мало что прояснил для нас в ней, кроме того факта, что она – женщина. Это оказало ей – и со временем нам – медвежью услугу. Женоненавистничество создало кошмарную внешнюю структуру, с помощью которой Клинтон смогла продемонстрировать серьезность, выдержку и элегантность. Женоненавистничество потребовало, чтобы она уступила и пошла на компромисс ради собственного выживания, чтобы она стерла собственную личность настолько, что ее уже нельзя будет демонстрировать публично. Истинная природа кампании Клинтон раз и навсегда была скрыта не только сексизмом, но и рефлексивной защитой против него. На нее нападали так открыто и несправедливо, что она, в свою очередь, часто защищалась сходными аргументами: защита неприятной женщины – это не про нее.

Поражение Клинтон я буду оплакивать вечно. Это событие подчеркивает важность создания пространства для непокорной женщины. Оно показывает, что умение ценить женщину за ее сложность неожиданно самым деструктивным образом может затмить ее истинное «я». Феминистский дискурс еще не осознал в полной мере того, что сексизм значительно более приземленное явление, чем доказывают это на своем примере знаменитости. Сексизм поднимает голову вне зависимости от того, кто эта женщина, каковы ее желания и этика. И женщине не нужно быть иконой феминизма, чтобы противостоять сексизму. Ей достаточно просто быть эгоисткой, хотя это понятие не всегда однозначно.

Билли Макфарланд начал карьеру афериста в двадцать два года. Он родился в 1991 году. Родители его были девелоперами недвижимости. Девять месяцев он провел в Бакнелле, а затем включился в программу поддержки стартапов и создал компанию Spling. В Crunchbase мы находим такое описание компании: «технологическая рекламная платформа, которая помогает брендам повысить освещение в средствах массовой информации и доходы от маркетинга путем оптимизации презентации контента». В 2011 году подобные вещи еще можно было говорить абсолютно серьезно. В том году венчурный капиталист и член совета директоров Facebook Питер Тиль, когда-то писавший, что движение женщин за равные права повредило демократии, запустил программу стипендий для молодых предпринимателей. В 2013 году Макфарланд основал компанию Magnises. Она предлагала все более мобильным миллениалам билеты на важные мероприятия с присутствием ВИП-персон и доступ в клуб – за подозрительно скромную сумму 250 долларов в год. Компания выдавала своим членам «фирменную» черную карту, которая дублировала магнитную полосу существующей кредитной карты, но не давала никаких иных преимуществ: как и сама компания, карта предназначалась исключительно для показухи.

Компания Magnises («Латинское обозначение абсолютного ничто», – говорил Макфарланд) пользовалась большим успехом в прессе. Количество членов стремительно росло. К компании охотно присоединялись молодые жители Нью-Йорка, привлеченные атмосферой исключительности и процветания. «Билли Макфарланд хочет помочь вам построить идеальную сеть», – писали в журнале Business Insider. В этом же издании компанию Magnises называли «клубом для элиты миллениалов, где все получают черную карту и участвуют в вечеринках в нью-йоркском пентхаусе». Золотой период продлился меньше года. Члены клуба приобретали дорогие билеты в театры и на концерты, которые в день представления таинственным образом оказывались недействительными. Макфарланд бомбардировал их сомнительными предложениями: «частный ужин с целью нетворкинга» за 275 долларов с персоны, гироскутеры, доставляемые курьером. «В этот уикэнд вы можете воспользоваться “Мазерати” с водителем, если являетесь членом клуба». Иногда в предложениях компании странным образом появлялось имя рэпера Джа Рула. 1 января 2016 года Макфарланд разослал членам своего клуба такое сообщение: «С Новым годом! Джа Рул[40] работает над новой песней и может упомянуть в ней ваше имя, ник, название компании и т. п. Эта информация может появиться в новом хите за 450 долларов». Позже каналы Hulu и Netflix почти одновременно выпустили этически сомнительные программы о компании Макфарланда. Бывшие работники компании рассказывали о мошеннической схеме бизнеса: Макфарланд делал предложения, которые не мог исполнить, потом залезал в долги, исполняя их частично, а потом делал еще более безумные предложения, чтобы оплатить эти долги, – и т. д.

В январе компании Magnises предъявили иск на 100 тысяч долларов. Домовладелец из Вест-Виллидж обвинил Макфарланда в том, что он использует жилое помещение для ведения коммерческого бизнеса, а кроме того, безбожно захламил его. Никаких проблем. Макфарланд перевел компанию в пентхаус отеля «Ривингтон» в Нижнем Ист-Сайде. К этому времени компания располагала не менее чем тремя миллионами долларов венчурного капитала, но клиенты были недовольны. Один из клиентов писал: «Не советую вам иметь дело с этой компанией на любом уровне. Мне стыдно, что я сам позволил себя одурачить».

Публично Magnises процветала, но в действительности находилась на грани краха. Макфарланд объявлял, что компания насчитывает 100 тысяч членов, хотя в действительности в его клуб вошло менее пяти тысяч человек. Он запустил новый проект Fyre Media, заявив его как платформу, где богатые люди смогут договариваться со знаменитостями о присутствии на частных мероприятиях. И снова здесь фигурировал Джа Рул. Позже Макфарланд говорил репортерам, что их дружбе способствовал «взаимный интерес к достижениям технологий, любовь к океану и рэпу». Деньги на Fyre Media они собирали вместе. А потом в конце 2016 года Макфарланд осуществил одну из самых неудачных идей в истории американской аферы. Он собрался рекламировать свою компанию с помощью роскошного фестиваля на Багамах. Решил, что первый ежегодный фестиваль Fyre Media пройдет в апреле 2017 года.

Даже обычную свадьбу трудно спланировать за четыре месяца. Для музыкального фестиваля на десять тысяч человек по системе «все включено» на уединенном пляже такой срок просто нереален. Макфарланд знал бы это, если бы хоть однажды занимался подобными услугами, ждал столиков или за минимальную зарплату работал на выставочном стенде. Или если бы он хотя бы раз побывал на музыкальном фестивале – как ни странно, но он ни разу не был на таком мероприятии. Двадцатипятилетний аферист строил карьеру, уверенный в том, что любой человек может построить для себя любую реальность. И он успешно воздействовал на клиентов, готовых поверить в то же самое. Макфарланд создал интернет-сайт и начал продавать билеты на потрясающий фестиваль на «Файр-Кай», частном острове, якобы ранее принадлежавшем колумбийскому наркобарону Пабло Эскобару. В программу фестиваля входили концерты, вечеринка, сулившая безграничные перспективы в Instagram, и суперроскошное размещение. Участники могли выбирать разнообразные варианты проживания – самый дорогой «Дворец артиста» стоил 400 тысяч долларов за отдельно стоящий дом на пляже, где могли разместиться четыре человека, плюс восемь ВИП-билетов и ужин с исполнителем.