Сто страшных историй - Генри Лайон Олди

Что для этого требовалось? Верная служба. Кротость и смирение, ранее не присущие Широно. Умение терпеливо сносить презрение окружающих, видящих в тебе ничтожного каонай. А главное, сдержанность, которая не позволяла бы Широно воспользоваться умениями и талантами, присущими тэнгу, но отсутствующими у человека. Последнее давалось трудней всего. Некоторые способности, будь они прокляты, давали о себе знать, не спрашивая на то дозволения Широно.

Борись, велел глава столичной службы. Борись изо всех сил. Ты воин? Искал себе соперника по плечу? Ты его нашел. Сражайся, забыв об усталости, не думая о поражении. Делай, что можешь, и положись на судьбу.

Широно не поверил, но согласился. Прошло три года службы у дознавателя Абэ, прежде чем он удостоверился в мудрости своего спасителя: обличье тэнгу менялось, уступая место прежней внешности самурая. Кожа осталась багровой, но уже не такой ярко-красной, как вначале. Нос укоротился, хотя и не достиг размеров, свойственных человеку. На руках и ногах, ранее двупалых, выросли недостающие пальцы. Сандалии с единственным «зубом», веер, иные детали одежды – если раньше Широно чувствовал их как части собственного тела, сейчас они все больше соответствовали обычному назначению, пусть и не до конца.

Пять лет службы не прошли даром. На шестой год дознаватель Абэ умер.

Господин умер, служба продолжилась.

__________________________________

[1] Эбису – бог рыбалки, океана, честного труда, торговли и т. д. Один из семи богов удачи.

[2] Боккэн – меч из твердых пород дерева (дуб, бук, граб).

[3] Сэцубун – «разделение сезонов», последний день каждой поры года. Обычно считается праздником начала весны.

1

Вопросы и ответы

– Нет, – предвосхитил мой вопрос святой Иссэн. – Я не был одним из трех монахов, давших вашему слуге совет перед битвой с тэнгу. Не был я и тем монахом, кто рекомендовал Широно на службу. Если б вы, Рэйден-сан, не были так потрясены рассказом Широно, вы бы легко вспомнили, что в те годы я безвылазно сидел в Вакаикуса, а вовсе не поблизости от Киото.

Старик засмеялся:

– Кстати, помимо храмовых и служебных обязанностей я еще время от времени обучал юных самураев всяким премудростям. Хорошо я это делал или плохо – по сей день не знаю.

Я покраснел от стыда.

Стемнело, на небе зажглись звезды. Хлопал парус, кричали чайки. Приближались огни порта, где нам предстояло заночевать. Несмотря на попутный ветер, корабль опаздывал – закат уже отгорел.

Мы сидели на палубе, на мешках с каким-то тряпьем. Было зябко, мы закутались в плащи и надвинули шляпы по самые брови. Временами мимо нас пробегал матрос, спеша по своим делам; случалось, проходил и капитан. Беседой пассажиров они не интересовались. Даже если кто-то и услышал слово «тэнгу» – наверняка решил, что мы коротаем время, рассказывая друг другу страшные или забавные истории.

Сто страшных историй. Я помню слова монаха про эту игру.

Я играю в нее не первый год.

– Широно! – окликнул я.

– Да, господин.

– В начале нашего знакомства я спросил тебя: «Есть ли что-то, что ты захочешь скрыть от меня!» Ты ответил: «Ни на земле, ни на небе нет ничего, что природный самурай скрыл бы от своего господина!» Сейчас я вижу, что ты говорил правду.

– Да, господин, – в его голосе звенела гордость.

– Я спрошу тебя еще раз. Есть ли приказы, которые ты откажешься выполнять? Мне необходимо знать это заранее.

– Да, господин. Такие приказы есть.

Голос Широно угас, стал глухим, дребезжащим.

– Я пошел на службу, чтобы вернуть облик человека. Если вы прикажете мне сделать что-то, для чего мне понадобятся сверхъестественные способности тэнгу, я вправе отказаться. Более того, я обязан это сделать, причем без последствий с вашей стороны. Слуга не должен перечить хозяину. Прикажи хозяин слуге кинуться вниз головой со скалы, слуга сделает это с радостью. Но возможность особого непослушания была оговорена в самом начале, еще во время моего поступления на службу. Иссэн-сан может это подтвердить. Мог подтвердить и дознаватель Абэ, но он лежит в могиле.

– Подтверждаю, – сухо отозвался монах. – Еще это может подтвердить Сэки Осаму.

Я придвинулся ближе:

– Я верю. Я не стану спрашивать господина Сэки, оскорбляя вас подозрительностью. Мне просто надо знать границы, в которые нас поместила судьба. Иначе я рискую попасть в неловкое положение, да еще в такой момент, когда я этого не ожидал бы. Прошу простить меня за излишнюю настойчивость.

– Вы не должны извиняться, господин! – воскликнул Широно, смущенный моими словами. – На вашем месте я бы выяснил то же самое. Оружие следует проверять перед боем, а не во время поединка.

Старый настоятель промолчал.

У меня вертелся на языке еще один вопрос, но Широно фактически уже ответил на него. Дознаватель Абэ умер от болезни. Мог ли слуга, воспользовавшись способностями тэнгу, излечить господина? Те сказки, какие мне довелось слышать, утверждали с полной уверенностью: да, это ему по силам. Тэнгу не только славились лекарскими талантами, они учили людей целительству – точно так же, как учили мастерству ведения боя. Некий горный отшельник даже исцелил больного императора. Но когда дворцовые священники, заподозрив неладное, окружили подозрительного лекаря и стали нараспев читать молитвы, отшельник утратил все свое искусство. Пав ниц, он стал молить о прощении, крича:

«Все эти годы я поклонялся тэнгу, учился у них и просил, чтобы они сделали меня знаменитым! О, какая жестокая ошибка!»

Широно, скажи: просил ли тебя господин Абэ вылечить его? Просил, но ты отказал, да? «Более того, я обязан это сделать, причем без последствий…» Нет, замолчи. Не говори ничего.

Я не хочу этого знать.

2

Хижина в лесу

Прибыв на Эдзоти, мы высадились в порту Хакодате.

Отсюда был хорошо виден холм, на котором стоял замок клана Мацумаэ, правителей острова. Во время плаванья нам поведали, что первый замок, возведенный там, издалека напоминал коробку, подарив название всему городу: Хакодате значит «коробочная усадьба». Но это случилось давно, более двухсот лет назад, и нынешний замок не имел с коробкой ничего общего.

На заставе Камэда я взял лошадь. Каюсь, я предполагал всякие сложности, без которых трудно обойтись путешественнику в чужих землях, где законы такие же, как везде, но исполняются они по-своему. Я ошибся – глянув мою подорожную грамоту, старший конюх заставы проникся ко мне внезапным уважением. Предложил любое животное на выбор; видя мою беспомощность, справился, куда мы едем, и сам выбрал гнедого одноглазого мерина со спокойным нравом и беспримерной выносливостью.