Буду твоим единственным - Джо Гудмэн

Ладонь Элизабет, сжимавшая ручку, увлажнилась, и ей не сразу удалось открыть дверь, что не прошло незамеченным для хозяйки дома, достопочтенной леди Баттенберн.

Элизабет лежала поверх сбившихся одеял, уставившись в потолок. То, что она испытывала сейчас, едва ли можно было объяснить беспокойством, вызванным вечерними событиями. Это был самый настоящий страх, скрутивший в узел ее внутренности и лишивший ее сна.

Она не нуждалась в напоминании, что вопрос далеко не исчерпан. Элизабет ни на секунду не верила, что леди Баттенберн удовлетворится обличительной речью. Баронесса никогда не бросала слов на ветер, даже в гневе, и ее прощальная фраза должна была служить Элизабет предупреждением, что ее ждет суровая кара. Но существовало слишком много аспектов, где она чувствовала себя уязвимой. С какой стороны ждать нападения?

Элизабет поднялась с постели и подошла к окну. Отдернув шторы, она распахнула обе створки и высунулась наружу. От прохладного ветерка, шевелившего волосы, ее кожа покрылась мурашками. Она заставила себя посмотреть вниз. Интересно, разобьется ли она насмерть, упав с такой высоты? Или только покалечится? И будет ли это хуже того, с чем ей приходится жить сейчас?

Но если она умрет…

По спине ее пробежали мурашки, когда раздался шорох открывающейся стенной панели. Элизабет не ожидала, что баронесса явится так скоро. Хотя, может, это и к лучшему – все наконец разрешится и она избавится от невыносимого напряжения.

Она обернулась и спокойно заговорила, не сразу сообразив, что вместо Луизы в комнате находится совсем другой человек:

– Я не ждала тебя.

– Мне это и в голову не приходило. – Нортхэм выпрямился и отряхнулся. Он все еще был в вечернем костюме – черном фраке, темно-серых брюках и ослепительно белой сорочке с накрахмаленным воротничком и элегантно повязанным галстуком, – ничуть не пострадавшем от путешествия по пыльному коридору. – Но возникает естественный вопрос: кого еще ты не ожидала увидеть?

– Уходи.

– Я заметил, что столик больше не закрывает вход. Из чего можно заключить, что это сделано в ожидании посетителей. Насколько мне известно леди Баттенберн время от времени пользуется этим путем. А как насчет ее мужа?

Элизабет отшатнулась, словно ее ударили.

– Уходи! – повторила она гневно.

Нортхэм склонил голову набок, словно размышляя над ее реакцией.

– Должно быть, я ошибся. Прошу прощения. – Он нагнулся, закрыл панель и снова выпрямился. – Знаешь, я совсем не уверен, что нашел бы этот проход, если бы не сегодняшнее развлечение. Я случайно наткнулся на него, когда мы с леди Пауэлл охотились за подсказками.

Элизабет ни на секунду не поверила, что он хоть что-то делает случайно. Если Нортхэм оказался в этой части дома во время охоты за сокровищем, то сделал это сознательно, а не потому, что неправильно истолковал подсказку. Бросив взгляд в сторону гардеробной, она решила спрятаться там, подпереть дверь шкафом и не выходить, пока граф не уберется из ее спальни.

– Мне казалось, что ты не выносишь замкнутого пространства.

Нортхэм оглянулся на закрытую панель.

– Пожалуй, я слегка преувеличил. Я боюсь только платяных шкафов.

Элизабет скрипнула зубами.

– Ты должен уйти. – Как будто со стороны она отметила ровное звучание своего голоса, и это было странно, потому что находилось в полном противоречии с подступающей истерикой. Когда в последний раз она до такой степени поддавалась эмоциям?

Ответ пришел мгновенно вместе с обжигающей вспышкой стыда. Она стояла в нескольких шагах от того места, где Нортхэм прижал ее к стене, заставив забыть обо всем на свете, кроме наслаждения. В то утро она словно превратилась в сгусток эмоций, и это не принесло ей душевного покоя. Сколько еще ей придется расплачиваться за это?

Нортхэм подвинул бедром туалетный столик, так что он частично закрыл проход Он не стал спрашивать у Элизабет, заперта ли дверь, – просто подошел и запер ее. Затем указал на открытое окно.

– Я не намерен уходить этим путем, – заявил он – Даже если мое пребывание здесь закончится поспешным браком.

Нортхэм придвинул к себе мягкий табурет и уселся на него, скрестив на груди руки и вытянув длинные ноги.

– Может, ты тоже сядешь, Элизабет? – учтиво предложил он. – Я не причиню тебе вреда.

Элизабет не сдвинулась с места. – Принести тебе шаль?»Совсем как Луиза, – подумала Элизабет. – Проявляет заботу, чтобы замаскировать жестокость». Она отказалась.

– Прости. Похоже, я неудачно начал.

Элизабет не стала оспаривать его слова, считая, что это еще мягко сказано. Она стояла на фоне темного проема окна, озаренная светом одинокой свечи, горевшей на столике у кровати, и он видел легкую дрожь, сотрясавшую ее тело. – Мы могли бы стать друзьями, если бы ты позволила. Я не могу отделаться от ощущения, что ты нуждаешься в помощи. И предлагаю тебе свою защиту От чистого сердца и без каких-либо обязательств с твоей стороны. Можешь не опасаться, что я потребую что-нибудь взамен.

Элизабет глубоко втянула в грудь воздух, затем медленно выдохнула и закрыла глаза. Когда она вновь подняла ресницы, ее взгляд был лишен всяких эмоций. Страсть и боль, страх и смирение – все было подавлено, уступив место абсолютно бесстрастному выражению.

– Уходи, – повторила она снова. – Больше мне от тебя ничего не нужно.

Нортхэм ненадолго задумался, затем встал, вздохнул и двинулся к ней. Она была настолько неподвижна, что ему захотелось ее встряхнуть. Или, наоборот, обнять и прижать к себе. Но он не сделал ни того, ни другого. Остановившись в шаге от нее, он тихо произнес:

– Что такого ты сказала Сауту, что он так хохотал? – По какой-то непонятной причине в его голосе прозвучали хриплые нотки.

Элизабет внезапно поняла, что ему не обязательно касаться ее, чтобы лишить присутствия духа. Как выяснилось, Нортхэм мог совершить это чудо силой одних лишь слов. Она напомнила себе, что он военный и, надо полагать, преуспел в стратегии куда больше, чем она.

– Я усомнилась в его умственных способностях.

– Нортхэм приподнял брови.

– Неужели? И он счел это забавным?

– Возможно, все дело в том, как я это сказала.

Он задумчиво улыбнулся, скользнув взглядом по ее лицу.

– Могу себе представить. У тебя иногда бывает такой вид. – Ему не хотелось задевать ее чувства, однако позволить ей изображать равнодушие он тоже не мог – Саутертон доказал сегодня вечером, что он на редкость умен, не так ли?

– Да, – ответила Элизабет, не понимая, куда он клонит – Он разгадал значение всех подсказок.

– Наверное, так оно и было. – Его губы слегка изогнулись в улыбке. – Хотя я имел в виду тот факт, что ему удалось свести нас вместе.