Тени не исчезают в полдень - Елизавета Бережная

звонка была похожа на смутный шум, но три слова разогнали остатки сна. Алек вскочил, придерживая телефон плечом. Андрей долго молчал. Алек успел дважды обойти комнату. Только когда он остановился у окна, из телефона вырвался приглушённый вздох и вновь раздался голос, отдающий хрипотцой. Алек едва узнал в нём голос Андрея.

— Ещё одно убийство. Валерия невиновна.

За окном расцветало утро во всей своей юной красоте. Оно касалось аккуратно листьев солнечными бледными ещё лучами, разглаживало покрытое морщинками облаков небо и улыбалось пробуждающемуся городу. Но утро это скрывало кровавые следы, оставленные ночью. И солнце оттого горело не по-доброму, лукаво ухмылялось, высовываясь и прячась снова за ветками берёз.

Алек не замечал, что Андрей снова молчит. Вдруг очевидным показалось то, что недавно поразило его. Алек ведь знал, что так будет. И ничего странного в том, что точно также взошло солнце и также торопятся куда-то, копошатся внизу люди.

— Расскажи, — совершенно спокойно попросил Алек.

— Приезжай, — ускользнул от ответа Андрей и завершил вызов.

Алек стоял у окна ещё пару минут. Он смотрел не вниз. Движение улицах утомляло. Зато величественное спокойствие неба успокаивало.

Алек приехал. Андрей встретил его у входа в участок. Молча, касаясь друг друга рукавами пиджаков, они поднялись по лестнице. Алек посчитал неправильным спрашивать, Андрей не спешил рассказывать.

Отдел ещё пустовал. За своим столом сидел, наклонившись над ноутбуком, Олег. Дверь в кабинет, который закрепили за Русланом, была закрыта. Андрей прошёл к столу и с пристальным вниманием окинул Алека взглядом.

— Не объяснишь, почему он назвал твоё имя? — устало спросил Андрей. В его словах не было ни обвинения, ни вызова. Но Алек всё равно отшатнулся, так неожиданно пронзил его холодный взгляд Андрея.

— Я… не понимаю, — пробормотал он и отступил к столу.

Андрей вздохнул, закрыл глаза. Алек старался понять, на что он намекал. Но, как назло, голова отказывалась работать. Ещё и в висках пульсировало от напряжения. Андрей не стал больше мучить Алека и уже напрямую заявил:

— Багов Григорий, после сообщения о смерти он звонил сюда и просил передать трубку тебе. Вы знакомы?

Алек ясно вспомнил бар, лицо Гриши в свете тусклой лампы, его слова, которые тогда ещё вызвали подозрения. Знал же он: нет совпадений. Не случайной была та встреча, и тени, о которых говорил Гриша, тоже не случайны. Но раскрывать все карты сразу Алек не собирался.

— Вчера в баре, — сознался он. И Андрею хватило. Забыв об Алеке, он переключился на Олега:

— Что там по данным?

Алек не вслушивался в слова Элинского. Всё равно ничего не дали бы ему эти данные. Сначала надо было разобраться, в чём дело. Алек предпринял попытку достучаться до Андрея. Воронцов был сам не свой, сбивался, заламывал пальцы. И глаза его бегали. Плохой знак.

В конце концов распахнулась дверь и запыхавшаяся, растрёпанная Камилла влетела в отдел. Она сжимала в ладони лямку спавшего с плеча рюкзака и на ходу свободной рукой пыталась заколоть волосы. Услышав шум снаружи, Руслан выглянул из кабинета. Он-то и рассказал всё по порядку.

Убийство произошло ночью. Тело молодой девушки обнаружили в шесть утра её родители. Ножевое. Перерезано горло, задета сонная артерия, смерть наступила почти мгновенно. Рядом с телом нашли маску и змеиную кожу.

— Маска — символ перевоплощения, игры. Змея — символ лжи, — сходу предположил Алек. Руслан утвердительно кивнул и жестом передал слово Олегу.

— На месте сейчас оперативники. Ждём Макса и выезжаем. Жертва — Журавлёва Милана, двадцать один год. Жила с родителями и младшим братом последние два месяца, с того момента, как её исключили из университета, — Олег докладывал с обычной сдержанностью. Но даже у него подрагивал в руках ноутбук.

— И как с ней связан Багов? — стараясь не выдавать волнения, уточнил Алек.

— Её молодой человек.

Алек вздрогнул. Разряд пробежал по кончикам пальцев. Это кричали, рвались из груди предчувствия. Но Алек подавил их. Только одной мысли позволил укрепиться: «Багов будет главным подозреваемым». Но он невиновен. Всё повторялось. Точно также подставили и Машу, и Леру. И также их преследовали тени. Медленно и пока неосознанно Алек разгадывал код убийцы.

В отдел ворвался Макс, такой же растрёпанный, как недавно Камилла. В его опозданиях было что-то приятное, отголоски прошлого. Поэтому никто ничего не предъявил. Максу и оправдываться не пришлось.

Место убийства не походило на предыдущие. Рядом с особняком Нагилёва и роскошной квартирой Влада тесная комнатка Журавлёвой напоминала клетку. Маленькие окна, кровать, стол, шкаф и дверь, до которой дотянуться можно, не вставая с постели — это всё, что составляло скудную обстановку. Обои истрепались и пожелтели от времени или же вовсе имели противный желтоватый оттенок. Всю комнату пройти можно было из угла в угол в три шага. Покрытые пылью полки имели вид настолько бедный и неухоженный, что могло показаться, словно здесь никто не живёт. Вечная тень падала от кровати на стену. Даже солнце обходило стороной эту клетку, в которой встретила смерть запертая в ней птичка. А именно разбившуюся птичку напоминала Милана.

Она лежала, раскинув руки, в лёгком вечернем платье. Её волосы запутались, сплелись, как крошечные змейки. И ветер легко перекладывал их и катал по полу. Единственный солнечный блик, отражённый от запылённого зеркала, падал точно на лоб Миланы. И оттого лицо её отливало болезненной желтизной. Кровь пропитала воротник платья и локоны светлых волос, багровой лужей разлилась по полу и застыла. Пустые распахнутые глаза, искажённое в судороге лицо, сжатые губы, кровоподтёки на руках — всё свидетельствовало об одном: Милана боролась за жизнь до конца.

Олег раскрыл чемоданчик и опустился на корточки перед убитой. Алек не мог больше видеть её лица. Ярче стал застоявшийся запах крови. В горле пересохло, на секунду перед глазами потемнело. Алек пересёк комнату и распахнул настежь окно. И тут он заметил кое-что, упущенное опер-группой. На подоконнике можно было различить след ботинка. Узоры подошвы явственно вырисовывались на белом грязными полосками.

Алек махнул рукой, подзывая Андрея. Долго потом Воронцов, а за ним и Шустов разглядывали след. Сделали фотографии, взяли землю на анализ. Потому что так нужно. Но Алек не сомневался: всё равно след приведёт к невиновному человеку. Он был настолько поглощён мистической стороной дела, что материальное потеряло значение. Особенно долго Алек рассматривал сквозь пакет шкуру змеи и белую театральную маску. В том, что они значат, сомневаться не приходилось. С каждым новым делом убийца украшал сцену, усложнял правила игры.

Алек обошёл комнату ещё раз. Он дал волю фантазии. Легко было представить живой, цветущей Милану,