Ржевский. Том 7 - Семён Афанасьев

Да ты бы знала, как я его, низменную и похотливую сволочь, побольше твоего ненавижу! — она только что не плюёт в сторону деда. — Это он моего мужа воспитывал, если что!

Хренасе. Кажется, я окончательно утратил понимание происходящего.

Оглядываюсь по сторонам в надежде сориентироваться. Тщетно.

— А-а-а-ха-ха-ха-ха! — с двуспальной кровати вполне определённого назначения (я по запаре только сейчас сообразил, какого именно) продолжает искренне и непринуждённо веселиться аль-Футаим.

Внося тем самым свою долю хаоса в сюрреализм происходящего.

— Блин, выперла жена мужика к чёртовой матери, — задвинув нервы подальше, принимаюсь хладнокровно анализировать вслух, загибая пальцы. — Он поначалу пытался что-то сгладить, как-то её удержать, но не справился, — с сочувствием смотрю на деда. — А жизнь без неё для него дальнейшего смысла не имеет, по целому ряду причин.

Трофим Барсуков приобретает вид необычайно задумчивый и на автомате кивает, подтверждая мои слова.

В глазах Анастасии безжизненный лёд резко куда-то испаряется и заменяется чем-то осмысленным, хотя и слегка горьковатым.

Слава тебе, господи, и оба-на ещё раз. Далия, неожиданно посерезнев на чужом траходроме, выбрасывает мне на пальцах, чтобы я продолжал без пауз.

Это на моей памяти первый раз, когда она в оперативной обстановке снисходит до целеуказания. Пожалуй, есть смысл послушаться — жена плохого не посоветует, а в этих теоретических и психологических изысканиях она — бог.

Проверено.

— Дальше этот выброшенный на улицу как собака мужик честно попытался погибнуть в первом попавшемся бою! — я и продолжаю без пауз (кстати, так оно и есть). — Не срослось: подоспели монахи, его раненого эвакуировали и выходили.

Перевести дух и искоса стрельнуть взглядом по присутствующим, что ли? Краем глаза улавливаю энергичную отрицательную жестикуляцию аль-Футаим.

Ладно, нет так нет.

— Там, то есть здесь, в обители, ему встречается другая дама. — Хлопаю по ближайшей стенке (чем больше сейчас мелких деталей, тем быстрее Настя отойдёт от своей неконструктивной и немотивированной оголтелой агрессии, показывает из-за чужих спин Далия. Если я верно понимаю).

— Ты книжки писать не пробовал? — делано удивляется Анастасия Барсукова.

— А что я не так сейчас сказал⁈ — побольше искреннего возмущения в голос. — Да ты его просто не понимала никогда! Вон, для тебя бл*ди — самое дорогое!

Рты Шу и Мадины отчего-то начинают синхронно расплываться в идиотских улыбках.

Не обращать внимания на помехи. Гнуть свою линию. Аль-Футаим с кровати семафорит, что я всё делаю правильно.

— Мить, у тебя с головой всё в порядке⁈ — это Настя выдаёт уже искренне.

— Я своими ушами слышал! — подумаешь, орать я тоже умею. Пожалуй, даже погромче. — Все слышали! Ты вслух только что сказала!

— А вот теперь я не знаю, что тебе сказать, чтобы не обидеть. Ты реально такой… или притворяешься?

— Я не притворяюсь!

— Он не притворяется! — хихикает с кровати Далия в мою поддержку. — Он такой и есть, за это его и любим.

— И дед его далеко не ушёл, — фыркает Мадина несколько двусмысленно. — Ну или он от деда. Эй, Барсукова, ты сама что, с луны свалилась? Не видела, за кого замуж шла⁈ Или фамилии не знала⁈

— Твоя жизнь станет лучше, если ты убьёшь старика? — Шу в отличие от остальных веселиться не думает.

Спрашивает магессу абсолютно серьёзно.

— Насть, ты действительно сейчас неправа. — Кузины Виктория и Наталья прекращают тихо переговариваться и решительно выходят вперёд, закрывая моего деда от супруги. — Не дури. То, что он старый козёл, не сегодня началось! А ты поздно… — дальше они говорят неприличное слово. — И правда, раньше думать надо было.

— Да вы сговорились⁈ — на пальцах Барсуковой-старшей с новой силой вспыхивают огоньки плазмы.

Ой, только не это. Вроде же успокаиваться начала.

Странно. Я думал, женская истерика — как тайфун, один раз оттарахтит и успокоится. Если переждать и пережить кризис — потом не страшно.

Похоже, ошибался. Скрестить пальцы, чтобы не накликать.

— Ты моего деда выгнала сама, снимая тем всякие и любые с него обязательства. Он по тебе тосковал и до сих пор тебя любит. — Припечатываю.

Повинуясь невнятному порыву, хватаю супругу родственника и разворачиваю в сторону Трофима Ржевского:

— Ну на, сожги его за это! Полегчает⁈ Ты на него сейчас свои комплексы вываливаешь!

Чёрт, что-то я не то сказал, судя по обратной связи от Далии: она сморщилась как от кислого лимона и сделала жест, который обычно практикует Мадина (рука-лицо).

Ж-Ж-ЖАХ! В воздухе возникает запах озона.

Кроме него по помещению проносятся и два сдвоенных каста плазмой повышенной мощности.

Трофим Барсуков, оттолкнувшись ногой от пола, подпрыгивает, взмывая вверх и делая сальто, переходящее в рондат.

Хренасе. Чего ещё я о деде не знаю⁈ Кажется, моя нижняя челюсть сейчас топнет об пол.

Или это его старинный армейский амулет действует, который он в последнем бою применял⁈

Потоки плазмы никого по случайности не задевают благодаря неожиданным гимнастическим экзерсисам старика. Улетев в окно, огненные шары с изрядным грохотом взрываются в стене здания напротив.

Результат смотрится, как будто ствольная батарея отработала. Калибром хорошо за сто двадцать.

Задумчиво чешу за ухом, разглядывая повреждения на той стороне двора.

— Да иди ты нахер, истеричка! — Вика Барсукова щёлкает пальцами.

На кистях Анастасии материализуется параллелепипед из прозрачного льда.

Ух ты. Я и не знал, что так можно.

Дальше водница непонятно обращается к Наджиб:

— Спасибо, что не стала сама и мне поверила! Буду должна!

— Ты же тоже жена моего мужа, — флегматично пожимает плечами менталистка. — И ты попросила. Как я могу отказать?

Хренасе в который раз. Что за тайную систему знаков я прозевал⁈

— Дима, не вибрируй! Чат твоих жён! — приветливо машет рукой с церковного траходрома Далия.

Б**. Да что ж такое. Похоже, чтение мыслей в нашей развесёлой компании становится унылой обыденностью — для всех кроме меня.

Но да, принцесса права. О женской конференции своих супруг, организованной благодаря новому маго-техно-контроллеру от Мицубиси, я в горячке позабыл.

— К сожалению, теперь стрелявшего в тебя типа взять тихо может не получиться, — поворачиваюсь к отцу Шурику. — После такого бабаха, — указываю на пострадавшую стенку церковного двора, — он может заподозрить, что на территорию зашли чужие боевые маги. Кстати, где он лежит? В какой постройке?

Вдруг не заметил или не услышал, если вон в том конце комплекса да окна помещения выходят на другую сторону.

— Ой! — Анастасия мгновенно бледнеет. — Простите! — она резко становится похожей на нормальную.

Такое впечатление, что церковный иерарх для неё авторитет.

Пш-ш-ш-ш-ш! Секунды за три Настя развеивает ледяной брусок, сковывавший запястья.

Странно. Сорвавшаяся плазма, вмороженная в лёд вместе с руками, при прохождении сквозь него даже дырочек не образовала. Что за физика процесса?

— Ещё раз так сделаешь — второй кирпич уже на голову надену! — обещает жене деда двоюродная сестра. — Тогда быстрее охладишься!

— Я уже успокоилась, — старшая Барсукова опускает глаза. — Прошу у всех прощения. Кроме тебя! — её палец возмущённо вытягивается в сторону Трофима Ржевского.

— Эх, Настенька, — вздыхает тот, затем поворачивается ко мне. — Я с вами пойду. Вы же того типа арестовывать собрались, которого ты накануне подстрелил?

— Откуда знаешь⁈ — выпучиваю глаза.

— Огнестрельные ранения, пара штук, нанесены церковному магу из Наказывающих, находившемуся под невидимостью, — фыркает родственник. — Стрелявшему сам инквизитор ничего сделать не смог, это по его же словам.

— И что? — видимо, я слегка перенапрягся, поскольку логика от меня по-прежнему ускользает.

— Кто ещё мог так отстреляться, кроме Ржевского? — поясняет дед.

Хренасе, с этой стороны я даже не подумал. Начинаю неконтролируемыми особыми приметами обрастать, похоже. Способствующими идентификации, что не есть хорошо.

— Да, его хотели взять, — отец Шурик отвечает вместо меня. — А ты каким образом в курсе?

— В медицинском крыле слухи быстро разносятся, а мы с ним ещё и на процедурах пересекаемся, — отвечает Трофим Барсуков. — Я к нему могу, если что, просто так зайти в келью, как товарищ по лечению. Актуально?

Ух ты. Произношу это вслух.

— А там и вы на моих плечах, так сказать, — продолжает родич. — Быстренько его спеленаете. Погнали? Пока церковная братия в золотистых формах его проведывать не приехала? Они всегда в одно время появляются.

— Ты ж всего ничего лежишь? — удивляюсь. — Откуда такие познания местного распорядка?

— Общаемся между собой, слушай внимательно! Ну и от меня никто опасности не ждёт, всерьёз не воспринимают после того, как жена на улицу вышибла, — смущённо признаётся родственник. — А я по привычке всё замечаю и запоминаю: несмотря на возраст, из памяти и ума пока не выжил.

— Да и из телесного тонуса тоже! — язвительно бросает супругу Анастасия.

— Я думал, ты меня насовсем бросила, — Трофим Барсуков внезапно становится