Наследие богов. Книга вторая. Идущие за солнцем - Сергей Матросов

На улице, по которой они шли, не смотря на дневное время, было мало народа. Опрятно одетые люди, встречающиеся им на пути, куда-то спешили и, не останавливаясь, кланялись им на ходу. Светлоок кланялся им в ответ, но ни в какие разговоры не вступал.

— Скажи, Светлоок, почему у вас все кланяются друг другу? Это что, обычай такой?

— Да нет. Просто принято так. Люди, которые тебя уважают, обязательно кланяются. Этим они желают тебе всего хорошего.

— А почему так мало людей? В Новгороде улицы всегда заполнены людьми.

— Здесь нет праздно шатающихся. У каждого есть своё дело, которое нужно выполнять. Свободного времени почти нет.

Сытник удивился.

— Это старейшины заставляют вас так много работать?

Светлоок не обиделся на его укор, а наоборот, улыбнулся. Вообще, все кого Сытник встречал на пути к детинцу, все чему-то улыбались. Это было как-то странно.

— Нет. — Светлоок продолжал улыбаться. — Нас ни кто не заставляет много работать. У каждого жителя города есть своё дело. Охотники — охотятся, кузнецы куют железо, пекари пекут хлеб и так далее. Просто все знают, что если он не сделает своё дело, от этого пострадают другие. Если рудокоп не добудет в горах железо, то кузнец не выкует серп. Хлеб не будет убран, и пекарь не выпечет хлеба, значит, люди останутся голодными. Вот приблизительно как-то так.

Незаметно подошли к площади, на которой стоял детинец. Сытник надеялся увидеть огромный, с уходящей под самое небо крышей строение, но посмотрев на, ни чем не выделяющийся от других дом, несколько опешил.

Неожиданно сзади раздался знакомый голос:

— Что остановился в удивлении? Видимо в Новгороде князья да бояре не такие терема себе выстраивают?

Сытник обернулся на голос и увидел подходящего к ним Олега.

— У нашего князя терем по более будет.

— Всё зависит от того зачем. — Олег улыбнулся и без обиды открыто посмотрел в глаза Сытника. — У вашего князя семья большая, да прислуги больше, чем их самих. Добавь к этому, что князь должен быть по рангу выше остальных и гостей именитых у себя принимать, вот и получается, что терем до неба нужно ставить, что бы всех разместить.

— А у вас не так?

— У нас не так. В этом тереме всего несколько человек, да и те не всё время здесь находятся. Помогает женщина одна. Гостей мы не принимаем, поскольку их нет, а с народом на площади дела наши решаем. Главное что бы дом прочным был и светлым. Каждый дом душу иметь должен, тогда и живётся в нём тепло и радостно. Или я не прав?

Сытник пристально посмотрел в смеющиеся глаза Олега.

— Верно говоришь. Когда-то так же говорил и мой отец.

Олег перестал улыбаться.

— Прав твой отец. Как зовут то его?

Сытник пожал плечами.

— Нет его уже. А звали его Вага. Кузнецом он был. Понимал толк во всём, что человеческими руками создаётся.

Воевода на мгновение нахмурился, будто что-то вспоминая. Потом тихо спросил:

— А как звали твою мать?

Сытник разглядывал детинец и не обращал никакого внимания на Олега. Он не увидел, как у того изменились глаза. Тёмная пелена покрыла их, а лицо осунулось, обостряя и без того резкие черты. Разглядывая вырезанного на верхушке крыльца сокола, он ответил:

— Мать звали Славия. Только я плохо помню её. Отец рассказывал, что после моего рождения она захворала и в скорости умерла. Я тогда был слишком мал. Меня отец воспитывал.

Закончив рассматривать сокола, Сытник обернулся к Олегу. Тот с отрешённым видом смотрел куда-то в сторону.

— Что с тобой, воевода? — Сытник тронул его за руку. — Не уж то мой рассказ огорчил тебя чем?

Олег вздрогнул от прикосновения, приходя в себя от нахлынувших воспоминаний. Хотел уйти от людей, что бы забыть всё, но прошлое крепко держит, не отпускает. Верно люди говорят от людей уйти можно, но от себя не уйти ни когда. Что же это получается? А получается то, что передо мной сейчас стоит мой кровный младший брат. Вот так дела. Однако по годам я выгляжу гораздо моложе его. Как ему это объяснить?

— Очнись воевода! — Сытник с тревогой глядел в его пустые глаза. — Тебе плохо?

Олег посмотрел на него так, как будто видел впервые.

— Нет, нет. — Не стоит ему ни чего говорить. Пусть всё будет так, как есть, а там посмотрим. — Задумался я.

— О чём, если не секрет? О делах благих?

— Благие дела не делаются по заказу. Они делаются по велению сердца. — Олег встряхнул головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания. — Пойдём в детинец. Там всё и обсудим.

Стоявший в стороне Светлоок, молча наблюдал непонятную ему сцену. Когда Олег поклонился ему, он понял, что больше не нужен им и, отвесив поклон в ответ, направился к своему дому.

Большие окна терема пропускали много света и большая комната, заставленная огромным дубовым столом и высокими скамьями с такими же высокими спинками, была залита ярким полуденным солнцем. В доме ни кого не было. По крайней мере, Сытник не заметил чьего либо присутствия. Они прошли к столу и опустились на скамьи. Какое-то время Олег молчал, взвешивая, что можно говорить, а чего пока не стоит. Сытник сам нарушил молчание.

— Сажи, что князь от тебя хочет? Или это тоже тайна?

— Нет, это не тайна. Наверняка он объяснял тебе, зачем посылает сюда. Или я не прав?

Сытник кивнул головой.

— Объяснил. Трудно ему сейчас. Норманны с севера давят, а Киев к войне готовится. Одному ему не устоять.

— Вот и мне он, то же самое отписал.

— Я одного не пойму. Чем ты ему помочь сможешь? Дружина у тебя здесь не большая.

Олег усмехнулся.

— Наблюдательный ты. Это хорошо. Помогать можно не только силой.

Сытник удивился.

— Чем же ещё?

Олег поднялся и подошёл к окну. Что-то разглядывая за окном, он произнёс:

— Ты не обижайся, если я тебе всего говорить не буду. Это не от того, что я тебе не доверяю. Как говаривал мой учитель: «Знания нужно впитывать в себя постепенно. Если съешь их сразу и много, то не поймёшь ни чего, только головную и душевную боль наживёшь».

— Кто был твой учитель?

— Почему был? Он и сейчас жив и здоров, только не виделись мы давно.

— А где он сейчас?

— Далеко. Где-то на востоке.

Олег отвернулся от окна и подошёл к Сытнику.

— Что нужно делать, что бы помочь князю, я знаю и давно к этому готов. Скоро в сторону Новгорода двинется наш обоз. Ты поедешь с нами.

— Я готов.

Олег сделал паузу, потом продолжил:

— И ещё. Теперь ты всё время будешь рядом со мной. Я забираю тебя у Рурика.