100 великих тайн Библии - Анатолий Бернацкий

И вроде бы для такого скептицизма у автора имеется немало причин. По крайне мере, существование таких библейских персонажей, как, например, израильский царь Ииуй, вавилонский царь Валтасар и ассирийский царь Саргон, было доказано археологическими находками, в то время как подобных доказательств существования Моисея нет. И тем не менее это вовсе не значит, что Моисей – это миф. Ведь в отношении того же Валтасара и Саргона также одно время являлась общепризнанной точка зрения, что они вымышленные личности. Но со временем археологические исследования опровергли этот взгляд, доказав, что эти два царя существовали в реальности.

Тот же Дж. Кирш продолжает: «Археологические находки, подтверждающие существование описанного в Библии народа Израиль, настолько редки, что полное отсутствие сведений о Моисее в каких-либо источниках, кроме самой Библии, неудивительно и еще ни о чем не говорит».

То есть, по мнению автора, «жизнь, столь насыщенная и описанная так подробно, вплоть до диалогов… не может быть выдумкой».

Однако ряд ученых не просто отрицают историчность личности Моисея, но и считают, что израильтяне вообще никогда не были в Египте, поскольку прямых археологических свидетельств этому нет. Но зато немало косвенных доказательств. В частности, египтолог Джеймс К. Хоффмайер в своей книге «Израильтяне в Египте» отмечает: «Археологические сведения ясно показывают, что в Египет часто мигрировали народы Леванта (стран, расположенных на восточном побережье Средиземного моря), особенно из-за неблагоприятных климатических условий, приводивших к засухе… Так, в период примерно с 1800 по 1540 год до н. э. в Египет часто переселялись люди из регионов западной Азии, представители семитской группы».

О присутствии израильтян в Египте во время жизни Моисея говорит и Джонатан Кирш: «Подтверждением библейскому повествованию о рабстве израильтян может служить довольно известная репродукция рисунка на древнеегипетской могиле. На том рисунке в подробностях изображена группа рабов, делающих из глины кирпичи».

Да и ряд других подробностей из жизни египтян той далекой эпохи вполне согласуются с описанием жизни Моисея. Даже упомянутая в Исходе корзинка, в которую поместила Иохаведа своего трехмесячного сына – будущего пророка Моисея, тоже является достаточно правдоподобной деталью. Там сказано, что она была сделана из папируса, а он, согласно некоторым комментаторам, довольно часто «использовался египтянами для строительства легких и маневренных лодок».

И также тот факт, что дочь фараона взяла на воспитание младенца, не противоречит обычаям, существовавшим в то время в Египте, поскольку тогда считалось, что попасть на небо можно, лишь совершая в земной жизни добрые поступки. В качестве подтверждения усыновления дочерью фараона юного Моисея может служить также папирус, документирующий факт усыновления некой женщиной собственных рабов. Что же касается найма матери Моисея для кормления его грудью, в одном библейском словаре говорится следующее: «То, что мать Моисея вскармливала его за плату… в точности напоминает условия договоров, заключавшихся в Месопотамии».

Свое мнение о личности Моисея в своей работе «Этот человек Моисей» высказал и знаменитый психиатр Зигмунд Фрейд. Так, он утверждает, что история о реальной жизни Моисея изложена не в Библии, а в древнеегипетских хрониках. Кроме того, Фрейд вносит еще один любопытный штрих в биографию пророка: он предположил, что Моисей не был евреем.

«Первое, что настораживает нас в личности Моисея, – пишет Фрейд, – его имя, которое на иврите пишется «Мозес».

В Библии говорится, что этим именем назвала его египетская принцесса и означает оно «Поскольку я вытащила его из воды». Но Фрейд в связи с этим задается вопросом: откуда принцесса могла знать ивритскую этимологию? И тут же добавляет: «С другой стороны, многие и уже давно высказывали предположение, что имя “Мозес” взято из египетского словаря».

Позже Фрейд делает окончательный вывод в отношении национальной принадлежности Моисея: «То обстоятельство, что его имя принадлежит египетскому словарю, было подмечено давно, хотя и не оценено по достоинству. Я добавил к этому, что анализ мифа о рождении с необходимостью приводит к выводу, что он был египтянином, в котором народ хотел видеть еврея».

Еще одним доказательством принадлежности Моисея к египтянам Фрейд, как, впрочем, и ряд других авторов, считает «косноязычие» пророка. Возможно, этот «порок» речи связан с тем, что Моисей разговаривал на другом языке, и поэтому ему было трудно общаться со своими еврейскими соратниками без помощи переводчика, в качестве которого и выступил его брат Аарон.

Но основным доказательством своей гипотезы Фрейд считает ритуал, удостоверяющий союз Бога и Моисея, – обрезание, которое пришло из Египта, где оно было широко распространено.

«Теперь… попробуем на минуту предположить, – пишет З. Фрейд, – что Моисей был в действительности евреем, который задумал освободить своих соотечественников от служения египетским властителям и вывести их из страны, чтобы они обрели независимое, самостоятельное существование, – чего он в конце концов и достиг. Какой смысл был одновременно навязывать им обременительный обычай, который превращал их, так сказать, в египтян и неизбежно подкреплял воспоминания о Египте, если его цель была прямо противоположной – оторвать свой народ от страны рабства и преодолеть его тоску по египетским «мясным горшкам»? Нет, то, с чего мы начали, и то, чем мы кончили, настолько несовместимо, что я осмелюсь предположить следующее: если Моисей дал евреям не только новую религию, но и обычай обрезания, то он наверняка был не евреем, а египтянином, а потому и Моисеева религия была скорее всего египетской; учитывая же ее противоположность массовой религии Египта, она могла быть только религией Атона, с которой еврейская религия имеет несколько примечательных совпадений».

Вот такая длинная цитата, в которой сконцентрированы взгляды З. Фрейда на личность Моисея. Из нее следует также, что Моисей будто бы жил во времена фараона Эхнатона, который пытался установить культ единого бога – Атона. Более того, философ считает, что Моисей был приближенным молодого фараона и даже находился с ним в близком родстве. И религия, которую впоследствии Моисей старался привить ушедшим из Египта евреям, тоже являлась эхнатоновой. И в ее основе лежал культ Атона.

Если принять точку зрения Фрейда и связать Моисея с фараоном, то легко объясняется и исход евреев из Египта. «Предположим, – пишет Фрейд, – что Моисей был знатным аристократом, возможно, даже членом царской семьи… Он несомненно был выдающимся, амбициозным и энергичным человеком; быть может, в отдаленном будущем он даже видел себя на престоле фараона… Будучи тесно связан с фараоном, он стал убежденным сторонником новой религии, и ее основные принципы, которые он глубоко постиг, стали его жизненными убеждениями. После смерти фараона и наступившей реакции он увидел, что все его мечты и планы развеялись как дым… В этот тяжелый час он пришел к поразительному решению. Мечтатель Эхнатон оторвался от народа и позволил своей империи рухнуть. Активная натура Моисея изобрела план создания новой империи, с новым народом, которому можно даровать религию, отвергнутую египтянами. Возможно, во время этой катастрофы (катастрофы Эхнатона) Моисей был правителем той пограничной провинции (Гошем), в которой (уже в “гиксосский период”) поселились некоторые семитские племена. Их-то он и избрал на роль своего нового народа».