Режиссер. Инструкция освобождения - Александр Гадоль

Почему малолеткам? Потому что Саша был старше, и они его боялись. Лучше отдать деньги и получить за них красивый вкладыш, чем отдать деньги и получить по шее.

На вкладышах денег не заработал. Слишком много с ними мороки. Слишком долго приходилось убалтывать малолеток, к тому же появился другой источник приобретения вкладышей, и малолетки им воспользовались.

Малолетки менялись вкладышами, играли на вкладыши, и деньгами здесь не пахло. Саше они говорили, что денег нет, и он ничего не мог с этим поделать, потому что имел доброе сердце. Но появились видеосалоны. Они-то его и выручили.

3

Наконец Саша добрался до фильмов. Они были тем «золотым дном», по которому постучали снизу.

Видеосалоны открывали люди, у которых были видеомагнитофоны. Видеомагнитофоны были большой редкостью. В городе они, как иностранцы, долгое время были запрещены. Если у человека есть видеомагнитофон, значит, у него есть собственный кинотеатр и частное телевидение.

Люди, у которых были видеомагнитофоны, договаривались об аренде помещения на час или два в день. Ставили в помещении видеомагнитофон, телевизор, стулья для зрителей – и все, можно было запускать людей и брать с них деньги.

Обычно на сеанс набивалось человек пятьдесят. А таких сеансов было по три в день. Три на пятьдесят – сто пятьдесят рублей. Неплохо за один вечер.

Аренда, как правило, не платилась, потому что видеосалон держал человек, который заведовал территорией. Тот видеосалон, куда ходил Саша, находился в его школе, в спортзале, и держал его учитель физкультуры.

Одновременно с видеосалонами на Озерке появились черно-белые фотографии героев видеофильмов. Видеофильмы были сплошь американскими. Боевики с каратэ, шаолиньскими монахами, фантастика, фильмы ужасов про мертвецов, вампиров, оборотней и инопланетян.

«Оборотень в Париже», «Возвращение болотного чудовища», «Остров дракона», «Мальчик-каратэ», «Тридцать шесть ступеней Шао-Линь», «Командо», «Чужой», «Ниндзя-3» – вот такие и подобные им названия преобладали в репертуаре обычного видеосалона.

Фотографии кадров из видеофильмов, на которых были изображены самые динамичные сцены, оказались неплохим бизнесом.

Саша ездил на рынок Озерка посмотреть на них. Это был самый легкий способ делать деньги. Фотографии раскупались моментально. У каждого уважающего себя пацана над кроватью висело два-три постера с Озерки. И стоили они недешево. От рубля до пятнадцати рублей, в зависимости от формата и крутизны героя. Самые дорогие – с Брюсом Ли и Шварценеггером.

Это был самый легкий бизнес, какой был у Саши. Он покупал черно-белую пленку в шестьдесят четыре единицы. Заряжал фотоаппарат. Приходил в видеосалон, платил рубль за вход. Садился смотреть фильм и незаметно фотографировал телеэкран.

Саша специально фотографировал незаметно, чтобы не раскрыть «секрет фирмы». Если бы кто-то увидел, чем он занимается в видеосалоне, то у него мгновенно появилась бы куча последователей и не стало бы никакого бизнеса.

Снимки телеэкрана можно делать без вспышки. Сияния кинескопа хватало для нормального кадра. Без вспышки, будто скрытой камерой, Саша щелкал телеэкран.

Так у него появились великолепные негативы Рембо с пулеметом М-60, Брюса Ли с поцарапанной грудью, Чака Норриса в спортивных штанах и Шварценеггера с грязным лицом. А еще куча всяких трупов, вампиров, ниндзей и волосатых музыкантов, эти шли не так дорого, но Саша ими не пренебрегал. В общем, неплохо нажился и на этом.

Конечно, на фотографиях были видны полосы строчной развертки, но это не портило их, а даже придавало шарм его работам. Что было дальше?

Саша приходил домой, проявлял пленку и штамповал фотки. Маленькие, не больше игральной карты, шли по рублю. Огромные, по тем временам огромные, в виде постеров 30×40, – по пятнадцать рублей.

Его фото отличались оригинальностью, таких на Озерке не продавали, это точно. Да и стоили они дешевле. Саша тратился только на пленку, проявитель, закрепитель и фотобумагу – сущие копейки. Сбыт доставлял удовольсвие. Навар – тысяча процентов.

Малина с фотками длилась месяца три. За это время он заработал больше трех тысяч рублей.

Саша на Озерку со своим товаром не совался. Интуиция подсказала не делать этого. Торговля шла по всей школе.

4

Школа стала рынком сбыта. А раз Саша контролировал школьный рынок, то и весь микрорайон тоже был под ним.

Не было ни одного мальчика на районе, у которого не висело бы над кроватью фото его изготовления. Но случилось то же, что и с блеснами. Фотки героев приелись, и деньги у школьников закончились. Что делать?

С тремя тысячами Саша мог уйти на покой. Мог спокойно жить до совершеннолетия, как нормальный ребенок. С такими деньжищами мальчик двенадцати лет в то время мог жить как король.

Так бы и сделал мальчик двенадцати лет. Тратил бы деньги на то и на это. А что бы сделал человек с тремя тысячами рублей не в двенадцать, а, скажем, в двадцать пять лет?

Возможно, распорядился бы деньгами мудро. Например, купил бы видеомагнитофон. Арендовал бы помещение. Поставил бы стульев побольше. И запустил бы людей по рублю с носа.

Так бы подумал взрослый, имей он шальные деньги, три тысячи рублей, как у Саши. Он бы подумал: «Хорошая идея!» – и все. Дальше идеи дело бы не пошло. Потому, что он слишком умный, этот двадцатипятилетний. Он подумает и придумает, что «ниша видеосалонов занята, прибыль поделена, нечего туда соваться, не то загрызут». Так подумает взрослый, двадцатипятилетний чувак, и будет прав на все сто, и на этом его путь закончится. Купит он себе мотоцикл или подержанную машину и поедет на море.

Саша в двенадцать лет еще не умел думать по-взрослому, а жаль. Он думал примерно так, как думает сумасшедший на лошади. Совсем не думал, отпускал узду, чтобы лошадь сама несла, пока не свернет себе шею.

Он купил в комиссионном магазине японский видеомагнитофон «Шарп» за тысячу рублей. Пять видеокассет, сто рублей штука. На каждой кассете по два фильма. А одна кассета – сплошные мультфильмы про Микки-Мауса, Дональда Дака и «Том и Джерри».

Теперь нужно найти помещение со стульями. Двенадцатилетнему мальчугану трудно справиться с этой проблемой без взрослых, и Саша пошел к маме. Он сказал ей:

– Ма, много денег будет, помоги. Потом поедем на море.

– Рано тебе о деньгах думать, – сказала мать. – Мы вот с папой нормально зарабатываем. Нам хватает. А эта вещь дорогая, – это она про видеомагнитофон, – где ты ее взял?

– Взял у друга, посмотреть.

– Не ври мне. У какого друга?

– Ну там, в школе.

Так всегда. Трудно договориться с родителями. Легче договориться с кем-нибудь попроще. Для папы с мамой их ребенок всегда ребенок, особенно если ребенок – мальчик.

Саша пошел к родителям Светы. Точнее, к ее маме. Ее мама библиотекарь. Как раз то, что нужно. В библиотеке полно стульев. Чисто, уютно. Разговаривают шепотом. Очень похоже на кинотеатр. Те же правила. Сиди тихо, никому не мешай.