Бушующая стихия - Сара Крейвен

Более тяжелого вопроса ей еще не приходилось задавать. Он кивнул:

– Пожалуй.

– Я… так и думала.

– У вас имеются возражения?

– Нет, конечно. – Мэгги принужденно улыбнулась. – Как я могу возражать? – Она оторвала взгляд от его лица и посмотрела на книгу. – Это Кили дала вам что-то из своего?

– Да. Она превосходный рассказчик. Я восхищен.

– Тиражи ее книг впечатляют куда сильнее.

– Потрясающая женщина. Знает, чего хочет, и идет к цели прямой дорогой. «Нет» для нее не ответ. – Он постучал по книге пальцем. – Оказывается, я напоминаю ей героя этого романа. Скотта Максвелла.

– Я прочитала так много ее романов, что все персонажи перемешались в моей голове.

Мэгги явно кривила душой. Никто, прочитав «Полночный час», не мог забыть Скотта Максвелла, думала она. Именно поэтому книга постоянно переиздавалась. Он был воплощением мечты всякой женщины: богат, мужествен и невозможно красив. А сильнее его любовных сцен с Викторией, героиней романа, Мэгги и подавно ничего не читала.

Подсказаны ли они Кили собственным опытом? У Мэгги горько защемило сердце.

– Вам должно быть лестно, – заметила она, улыбаясь чересчур весело. – Это одна из ее лучших книг. – Она огляделась. – А где же Кили?

– Обедает на Лайфорде с какими-то знакомыми, которых встретила вчера. Я решил, что ей лучше поехать туда одной. – Он помолчал. – Что же касается помолвки, то вам лучше подождать и до моего возвращения в Англию не делать никаких заявлений. В отличие от вас я привык общаться с прессой, а они могут задавать щекотливые вопросы.

Мэгги опустила взгляд.

– Мне бы хотелось поскорее разделаться с этим, если вы не возражаете. Заявление за меня может сделать Себ, а я бы с радостью уехала куда подальше. Например, провела бы остаток отпуска в Нью-Йорке с Лу и девочкой. Думаю, так будет лучше.

– Вы, конечно, уже все для себя решили, не так ли? – Джей захлопнул книгу и швырнул ее на шезлонг рядом с собой.

– Нам следует трезво смотреть на вещи.

– Ну, разумеется, – отрезал он. – Да говорите им, что вам заблагорассудится.

– Вот и прекрасно.

Мэгги сбросила цветастый блузон, накинутый поверх купальника. Под хмурым взглядом Джея она сняла с одного из шезлонгов надувной матрац, разложила его на плитах, села и начала втирать в плечи и руки масло для загара. Она намеренно растягивала процесс, чувствуя на себе его неотрывный взгляд и сдерживая взволнованный трепет.

Она натерла маслом открытые участки груди и плоский живот, угадывая по напряженному молчанию, что у него перехватило дыхание. Потом налила масла в ладонь и провела рукой по стройным бедрам и длинным ногам до самых кончиков пальцев. Потом посмотрела на Джея и протянула ему бутылку.

– Вы сказали, что я всегда могу вас попросить, – напомнила она, нечеловеческим усилием заставляя голос звучать ровно. – Пожалуйста, намажьте мне спину.

Его колебание было почти осязаемо. Наконец он взял бутылку и опустился на колени. Мэгги перевернулась на живот и закрыла глаза.

Это было безумием, и она знала это. Но из всего света и солнца она возьмет с собой во тьму одиночества лишь память о его прикосновении – неужели это так много?

Боже, дай мне пережить эти мгновения, умоляла она. И я больше ни о чем не попрошу.

Его пальцы нежными круговыми движениями массировали ее кожу, и она с легким блаженным вздохом закрыла глаза. Его руки скользили то плавно, то сильно и уверенно от шеи к плечам и вдоль позвоночника. Каждая ее клеточка чувствовала приятное тепло, и восхитительная истома разливалась по ее телу. Это была слабость новорожденного и бессилие умирающего.

– Как вы спокойны. – Его голос звучал немного странно.

– Я излечилась. Благодаря вам.

– Удивительно. – Его рука коснулась узла на ее лифчике; он осторожно потянул за шнурок и смахнул бретельки с ее плеч. Теперь его руки в чувственной бесстыдной ласке беспрепятственно скользили по ее спине. – И насколько же вы излечились?

Она медленно повернулась. Легла на спину, глядя вверх, на него. Ее рука потянулась и дотронулась до его лица.

– Полностью.

Он прошептал ее имя, почти выдохнул его, и оно недоверчиво задрожало на его губах. Потом нагнулся и завладел ее губами, игриво очертил языком контуры ее рта, потом зубами слегка потянул ее мягкую нижнюю губу.

Джей накрыл рукой ее маленькую обнаженную грудь, пальцы поглаживали требовательный наливающийся сосок, пока она не застонала от наслаждения.

Внезапно ласка его языка переросла в яростную, почти жестокую атаку, словно звук ее голоса оборвал последнюю сковывавшую его цепь, и она ответила ему страстно, самозабвенно, безрассудно, зная и помня лишь его разгоряченное тело.

Наконец Джей поднял голову и глянул ей в лицо ослепительно синим взглядом; на тугих скулах играл румянец.

Потом снова склонился, провел губами по ее шее и коснулся нетерпеливой груди. Она ощутила нежную игру его языка с ее упругой плотью и шумно вздохнула, и тотчас его ласка стала настойчивой, дарующей острое чувство наслаждения и муки.

Она призывно изогнулась и, приподнявшись, прижалась к его бедрам, его руки скользнули по ее телу и единым движением сорвали с нее бикини.

Он обхватил губами ее рот, а его рука с какой-то неожиданной, опустошающей властностью легла на ее нежное лоно, повторив ладонью его очертания. Во рту у нее пересохло; она почти испугалась его сокровенного желания. Но нетерпеливым ласкам его горячих рук и губ противостоять было невозможно, и она со вздохом разомкнула ноги.

Солнце жгло ее закрытые веки, везде был его палящий зной. Но и внутри ее разгоралось пламя, медленно и беспощадно иссушая ее.

Осторожные движения его языка повторяли сладко возбуждающую игру его пальцев; он достиг крошечного источника ее наслаждений, и его рука надолго задержалась там, неторопливо обучая этому новому ощущению. Так, лаская, поддразнивая, он медленно и безжалостно вел ее к некоему пределу, о котором ранее она не могла и помыслить.

Она беспокойно, безумно заметалась, ища, желая – сама не ведая чего. И вдруг у нее перехватило дыхание, остановилась мысль. Все ее существо замерло в изумленном восторге от первых острых толчков неизведанного ощущения. Они накатывали волнами, пульсировали, наконец разлились широкой волной страдания и экстаза, и она прижалась лицом к его плечу и застонала, уносимая потоком мучительного сладострастия.

Когда экстаз постепенно затих, Мэгги открыла затуманенные глаза и удивленно посмотрела на Джея.

Это было прекрасно, непередаваемо, но все же этого было мало. Она хотела испытать все до конца, полностью слиться с ним.

Она томно подняла руки, желая коснуться его, дать ему знать, без всяких слов, о своем желании.