Сапфировый туман - Ася Ветрова

Мужчина откинулся в кресле и закрыл глаза.

Что я могла сказать? Что бы я ни сказала, как бы не злилась, это было бесполезно. Метания моей души доставляли мне беспокойство и боль. И не только мне. Надо поговорить с Годвином.

Может, тогда я успокоюсь и приму, наконец, свою судьбу. Я люблю этого человека. Надо признаться хотя бы себе в этом. И от его решения и его слов зависит наше будущее. Будет оно счастливым или мне придется провести остаток жизни в одиночестве в это страшное время.

Мы вернулись на постоялый двор (местная гостиница). Он состоял из переднего двора, заднего двора и привязи для лошадей. На заднем дворе была овчарня, курятник и прачечная. Их прекрасно было видно из нашего окна.

Сама гостиница — двухэтажное каменное здание с большим залом на первом этаже, где люди пережидали погоду, давали себе время передохнуть, пока сменят лошадей, проводили время за беседой или просто приходили поесть и выпить. Кухня и хозяйственная части тоже располагались здесь же, в подсобных помещениях. На втором этаже располагались комнаты для гостей и постояльцев.

Нам выделили, по-видимому, самую большую и светлую комнату. Хоть потолок и был низким, так что Годвину приходилось остерегаться задеть головой балки, комната казалась просторной. В закутке была даже ниша с тазом и кувшином с водой и полотенцем. Посреди комнаты располагалась широкая кровать на низких ножках. Стол и два стула. Даже жаровня притулилась в углу и в ней тлели горячие угли.

Зима была близко. Лужи покрывались за ночь тонким льдом. Иней покрывал все возможные поверхности, высохшие, побуревшие травянистые растения и саму свалявшуюся грязно-зелёного цвета траву. Твердела и грязь. По такой рифлёной поверхности пройтись — только ноги отбить.

С утра всё это выглядело очень красиво, особенно под яркими лучами холодного солнца. Но красота эта быстро блекла и превращалась в мерзопакостную слякоть. Странно, что в этой части Шотландии до сих пор так тепло. Давно должен был выпасть снег и ударить мороз. А стылый ветер выметать все тепло.

Меня от созерцания природы и мыслей отвлёк стук в дверь. Сначала вошла крупная с красными пухлыми руками девица с подносом в руках. Поставила его и вышла, нарочито толкнув широким задом Годвина, который ждал, пока она выйдет. Мне это не понравилось. Особенно то, что она шепнула ему что-то и мужчина улыбнулся, ответив. Реакцию девушки я не смогла увидеть, потому что дверь закрылась. Я хотела есть, но аппетит пропал.

— Я приказал принести ужин в комнату. Подумал, что тебе будет удобнее. Завтра рано в дорогу. Нужно отдохнуть, — сказал мужчина и стал снимать с себя вещи.

Оставшись в тунике и брюках, он пошёл к нише и стал умываться, налив воду в таз.

Я злилась на него, но решила всё-таки помочь. Кувшин был тяжёлым, но я справилась. Годвин прилёг на кровать, а я сидела и ковырялась в ужине. Пышный омлет, краюха чёрного хлеба, печёные овощи и напиток, отдающий яблоками.

— Почему ты не ешь? — раздался вопрос, когда я думала, что мужчина спит.

— Аппетита нет, — буркнула я, попытавшись встать. Но мне этого не позволили.

Я и не поняла, как за считанные секунды оказалась на коленях мужчины.

— Ты это съешь немедленно. Даже не думай капризничать, — твёрдо произнёс он.

Я так была ошарашена тем, что он сам меня кормит, что даже не думала сопротивляться. Годвин скормил мне всё.

— Запей, — поднёс он ко рту бокал с ароматной жидкостью.

— Не хочу, — воспротивилась я.

— Почему? Это лёгкий напиток, и он тебе не навредит. Воду здесь нельзя пить.

Я выпила полбокала и попыталась встать, но мне не дали.

Годвин зарылся в мои волосы одной рукой, придерживая затылок, а второй крепко обхватил за талию, прижимая обе руки к телу. Я оказалась в капкане.

— Отпусти, — пискнула я. Но кто бы меня слушал.

Горячие губы впились в рот. Поцелуй был настолько агрессивным, что я в возмущении приоткрыла его, чтобы отчитать мужчину, но этим нагло воспользовались, проникнув языком внутрь. Я чуть не задохнулась от ощущений: возбуждающих, смущающих. Болезненная истома прошлась по телу, когда наглая ладонь сжала грудь в жёстком захвате. А язык прошёлся по дёснам, зубам, небу, сплёлся в страстном танце с моим.

Годвин целовался умопомрачительно. От груди шли болезненно сладостные импульсы, разжигающие пожар в низу живота, в котором закручивалась тугая спираль.

Раздался протяжный стон. Я испугалась, поняв, что это мой, и дёрнулась, пытаясь освободиться от захвата. Но не тут-то было. Комната опрокинулась, и спина соприкоснулась с холодной постелью. Я непроизвольно выгнулась и прижалась к телу мужчины.

«Когда он успел раздеться?» — мелькнула мысль и тут же исчезала, когда проворные пальцы прошлись по ноге и нашли средоточие наслаждения. Длинные пальцы вошли в сочащееся влагой лоно легко и глубоко. Моё тело дёрнулось само навстречу. Меня поражало то, как оно реагировало на действия этого мужчины. Я шарила по широким плечам, по мускулистым рукам и сама насаживалась на пальцы, стараясь дотянуться губами до всего, что видела перед собой. Гладкая бархатистая тёплая кожа сводила с ума. А жёсткая поросль на предплечьях и груди только заводила больше.

— Приподнимись, — хрипло произнес мужчина и стянул с меня одежду в два счёта.

Мысль о том, что сделал он это умело, была отодвинута в самый дальний угол. Не до ревности.

Когда наши тела соприкоснулись, вздохнула удовлетворённо. Я так жаждала этого.

— Ты истекаешь нектаром для меня. Вся горишь именно для меня, моя девочка. Такая красивая, такая желанная.

«Не твоя», — мелькнула горькая мысль.

— Прости, но не могу удержаться, — сказал он и скользнул вниз.

Ставшие рубиновыми камешками соски посасывали и прикусывали, выкручивая и потягивая по очереди, сжимая бока и оглаживая их широкими горячими ладонями, приподнимая грудную клетку, чтобы удобнее было.

Затем он спустился к животу, уделяя ему отдельное внимание. Горячие поцелуи-укусы плели свой узор, который спускался всё ниже. Меня подкинуло, когда рот накрыл жемчужину.

— Какая чувствительная, — хмыкнул Годвин и вновь толкнулся пальцами в лоно. Синхронные движения языка, губ и пальцев сводили с ума, заставляя метаться. Я вцепилась в густые волосы и то ли пыталась оторвать его от себя, то ли прижаться сильнее. Стоны издавались моим горлом независимо от моего желания. Когда тело стало потряхивать, мужчина отвлекся от своего занятия, заставив разочарованно выдохнуть.

— Сейчас, маленькая.

Меня перевернули, поставили в коленно-локтевую позу. Я хотела воспротивиться, хотела видеть его лицо. Но мне не позволили.

— Я не насытился тобой, — горячая ладонь легла между лопаток и прижала к постели. Горячий гладкий член вошёл до упора. Медленные, тягучие фрикции тянули все силы. Хотелось быстрее и жёстче. Но этот варвар решил, что мало меня мучил. Выдержка у него была колоссальная. Когда попыталась прикоснуться к себе, он взял в захват запястья, отведя руки за спину.