Звездная дочка. История одной фанатки - Катя Лоренц

— Я должен отчитываться? — говорю тихо, а внутри все клокочет от нарастающей ярости.

— Должен! Не ты один вкалывал на проект «Женя Райс»!

— Хорошо. Объясню, — поддаюсь вперед, зеркаля позу Флайя. — Не причем тут Юля и дочка. Дело в том, что Мила долгие годы делала из меня идиота. Таскала по клиникам, где мне твердили что я бесплодный. И это при том что моя, пока еще, жена знала, что я терпеть не могу врачей после смерти родителей и очень хочу ребенка. И я все эти годы жил с мыслью, что я ущербный. Корил себя, что порчу ей жизнь. А потом, когда я сказал Сергею о желании развестись, он захотел меня прогнуть как продюсер. Ни во что не ставя долгие годы нашей совместной работы. Попытался принудить жить с его дочерью. Я раб его что ли? Или терпила?

Я знал о капризном характере Миланы, но всегда полагал, что чтобы между мной и женой не случилось, это никак не повлияет на наши с Сергеем рабочие отношения. Настоящего бизнесмена, прагматичного, с холодным сердцем и здравыми мыслями. Я всегда воспринимал его как равного. А он, как оказалось, нет.

— Для меня имя Женя Райс значит куда больше, чем для вас. Я готов оставить все песни, которые написал сам, половину имущества Миле, заплатить неустойку. Но я никому не позволю указывать, как мне жить и что мне делать. Даже вам. Друзья!

Резко встал с дивана.

— Я готов оплатить неустойку досрочного прекращения контракта с Сергеем за вас.

— Себе оставь. Благодетель! — зло выплюнул Джем.

Кивнул. Слова горечи застряли в горле. Шел к выходу тяжелым шагом. Джем и Флай слишком много значили для меня. На душе погано и тяжело. Они не обязаны были меня поддерживать, но я на это рассчитывал.

Встреча с адвокатом меня вымотала, честно говоря, мне жаль расставаться со всем тем, на что я так вкалывал. Все, заработанные женой деньги, она складывала на счет папочки. А я же мужик. Квартиру в центре купил на свои, как и загородный дом и наш автопарк. Наверное я плохой человек, что мне не хочется делиться. Из отношений с Милой я выйду с солидными финансовыми и имущественными потерями, а она останется при своем. Хотя для жены было бы идеальным вариантом, чтобы я вообще остался с голой жопой. А еще лучше, чтобы я как побитая собака приполз к ней моля о прощении.

Теперь еще Флай и Джем ведут себя так, словно я враг номер один. Я опустошен. Устал от всего этого. Не могу лететь к Юле и дочери в таком состоянии. Мне нужна передышка и возможность выдохнуть.

Те несколько дней, которые я провел с Юлей и Настей стали для меня отдушиной. Все было как я о том мечтал. Семейные завтраки, блестящий взгляд Юли, стоило ее встретить после работы. Меня там ждут, любят просто так, ни за что. Я им должен за все то время, что меня не было рядом, а они ничего не требуют. Просто счастливы, что я рядом.

Такая ерунда, но так ценна ее реакция на букет цветов, положенный на подушку рядом с Юлей. Наблюдать затаив дыхание, как она просыпается и шокировано берет его дрожащими пальчиками. Слушать робкое и удивленное: «Это мне?» Как будто я ей планету подарил. Как будто она не достойна дешёвого букета цветов. Мила ювелирные украшения принимала как само собой разумеющееся. А тут такая реакция и счастливая улыбка, от которой что-то огромное растет под ложечкой. Неясная тревога, что это все ненадолго и однажды пройдет мой интерес к ней. Или навалившееся неприятности разрушат наш маленький и хрупкий мирок. Пропадет некая окрыленность, когда я спешу к ней, вижу Юлю. Давно не испытывал этого чувства. Разве что там, сидя на дереве в парке, когда ее щеки заливались румянцем, а зеленые глаза блестели так же ярко.

Прошло время. Она изменилась. Прежняя Юля лишь иногда мелькает в ней. Я узнаю новую версию и она мне нравится не меньше прежней.

* * *

Я жутко устал. Все, о чем я сейчас мечтаю, бухнуться на огромную кровать на втором этаже и забыться сном. Поднимаясь по стеклянной лестнице, думаю о том как же вовремя благоверная жёнушка свалила в Милан. Еще стычки с ней я бы просто не выдержал. Но радость моя недолгая. На втором этаже, в каплевидной ванне плещется Мила.

— Здравствуй, дорогой, — улыбается самоуверенно.

— Не знал, что ты вернулась.

— Я и не уезжала. Передумала. Звонил адвокат. Говорит, что ты хочешь отдать мне лишь одну четвертую этой квартиры.

— Согласись. Это не мало.

— Не знал, что ты такая скряга, любимый!

Милана резко встает. По идеальной фигуре стекает пена.

— Подай полотенце, — принимает выгодную позу, подчеркивающую осиную талию и высокую грудь. Ее взгляд победоносный. Она уверена, что я кинусь на нее как оголодавший зверь. Но для меня она стала чужой. Я смотрю на нее как на древнегреческую статую. Красивая, но больше не греет. Я знаю, что внутри она такая же холодная как мрамор.

— Держи, — протягиваю полотенце.

— А может ну его этот развод? — гладит себя, чуть склонив голову набок.

— Я все решил, Милана.

— Это все из-за нее? — взвизгивает она. — Как ты мог променять меня на эту мещанку? В ней ни красоты, ни породы! — не хочу ничего объяснять. Да она и не поймет. Милана считает себя богиней красоты. И нет на Земле равной.

— Я лучше посплю внизу.

— Ты не можешь так уйти и отказаться от меня! — летит мне в спину.

— Ага. Конечно!

Устроившись на сером диване, желаю Юле сладких снов. На мое сообщение, тут же приходит вызов от нее.

— Без тебя сон не будет сладким. Как оказалось, я быстро привыкла к тому, что ты сопишь под боком. И вечно прижимаешь меня к себе. И сейчас ворочаюсь, не могу уснуть.

— К хорошему быстро привыкаешь, — смеюсь я.

— Какой же ты, Костров!

— Какой? Скажи проще. Скучаешь по мне, — после непродолжительной паузы Юля отвечает серьезным голосом.

— Скучаю, Жень. А ты?

— И я, — прислушиваюсь к себе. И правда. Скучаю. Тоскую.

Сейчас бы зарыться в шелк пшеничных волос и меня бы отпустило.

— Но будь я там, ты бы так устала, что молила о сне, — на другом конце тяжелое молчание.

Юля шутит и флиртует, но между тем я чувствую некую недоговоренность.

— Что-то случилось?

— Да. Но я не хочу говорить об этом по телефону. Давай обсудим это лично. Когда ты вернешься.

— Я