Заветный ключ - Алекс Рудин

немец сделал то же самое. Перехитрив его, я рванулся в другую сторону и схватил чемодан. Держа его перед собой, словно щит, я тараном попёр на немца.

С перепуга я взял такой разгон, что вместе с немцем вышиб и дверь палаты, и мы вылетели в коридор. Немец, на устояв на ногах, ударился о противоположную стену. Я навалился на него и придавил чемоданом, сам не понимая — что именно я делаю.

Я знал только одно — нельзя, чтобы он дотянулся до меня своим ножом. Тогда мне будет очень-очень плохо.

Что-то звякнуло, ударившись о керамическую плитку, которой был выложен пол.

— Вы что делаете?!

Пронзительный женский голос полоснул по ушам.

Немец вывернулся из-под меня. Я отскочил в сторону, держа чемодан перед собой. Странно, но он не открылся. Видно, ремни я затянул на совесть.

Чемодан оттягивал руки вниз, держать его долго я бы не смог. Поднатужившись, я бросил чемодан в противника и оглянулся, ища другое оружие.

— Прекратите немедленно!

Немец увернулся от чемодана и побежал по коридору в сторону чёрной лестницы. А в холле уже гудели возмущённые голоса.

Дверь в конце коридора захлопнулась за немцем.

Я прислонился к стене, чувствуя, как дрожат колени. Посмотрел вниз — на полу валялась узкая блестящая металлическая пластинка с закруглёнными краями. Не знаю, как она называется. При помощи такой пластинки врачи осматривают больное горло.

Фу, чёрт!

Ко мне подбежала медсестра и зачем-то вцепилась в мой рукав. Опять! На этот раз рукав не выдержал и треснул по шву.

— Вы что делаете? — завизжала медсестра мне в ухо. — Я милицию вызову!

Я едва не вырвал руку. Но тут же опомнился. Если начать скандалить — и впрямь, вызовут милицию.

Я расслабил руку и посмотрел прямо в глаза медсестры.

— Этот мужик сам на меня напал. Я просто защищался.

Взгляд и интонация действуют на людей куда лучше, чем слова. Словам мы не верим, а верим языку тела.

Медсестра отпустила мой рукав.

— Вы его знаете? — продолжала допытываться она.

Я покачал головой.

— Никогда не видел. Сумасшедший какой-то.

— Чего он от вас хотел?

— Я не знаю. Прошу прощения.

С этими словами я поднял чемодан и понёс его в палату. Медсестра пошла вслед за мной.

— Сюда нельзя, — по привычке сказала она.

— Я только на минуту.

Валентин Иванович приподнялся на локте и напряжённо смотрел на меня. Его лицо было бледным.

— Саша! С вами всё в порядке?

— Да, Валентин Иванович.

Я поставил чемодан возле стены. Затем поднял стул и отнёс его к столу.

— Вот ваши вещи.

Расспрашивать декана при медсестре было невозможно. Да и её подозрительность никуда не делась. Поэтому я добавил:

— Пойду. Извините за беспокойство.

— Подождите!

В голосе декана слышалось отчаяние. Он перевёл взгляд на медсестру.

— Вы можете выйти? Нам надо поговорить.

— Вам нельзя волноваться, — ответила медсестра.

Затем обернулась на дверь.

— Это был ваш знакомый?

— Нет, — ответил Валентин Иванович. — Просто какой-то сумасшедший. Ворвался в палату, начал скандалить, драться. Послушайте, со мной всё в порядке, правда. Я могу поговорить со своим студентом? Это очень важно.

— Скоро обход, — замялась медсестра.

— Ничего, — заверил её Валентин Иванович. — Мы успеем до прихода врача.

— Ну, хорошо.

Она всё же задержалась, чтобы поправить шторы и проверить капельницу. Это позволило ей показать, что решение принимает именно она.

Наконец, дверь палаты закрылась, и мы с Валентином Ивановичем остались вдвоём.

Валентин Иванович устало опустился на подушку.

— Как глупо всё получилось, — сказал он.

Я молчал. Мне уже было понятно, что декан сейчас нуждается во мне больше, чем я в нём. Я собирался этим воспользоваться, если он начнёт недоговаривать, поэтому не хотел показывать свою заинтересованность.

— Дайте, пожалуйста, воды, — попросил Валентин Иванович.

Я огляделся. На столе стояла литровая банка с водой и белая больничная чашка с выщербленным краем.

Я налил в чашку воды и протянул декану.

Он пил жадно, тонкая струйка потекла по небритому подбородку, поблёскивая в седой щетине. Я некстати подумал, что у мужчин, которые пользуются электробритвой, щетина отрастает куда быстрее. Сутки без бритья, и вид уже как у бездомного.

— Что вы поняли из бумаг? — спросил Валентин Иванович, — возвращая мне чашку.

Э, нет, так не пойдёт! Он уже пришёл в себя, и хочет выяснить, что именно мне известно. Чтобы потом сочинить подходящую историю.

— Валентин Иванович, вы что-то хотели мне сказать, — напомнил я.

И стал молча смотреть на него.

По моему взгляду декан понял, что не получит ответа на свой вопрос. Он закрыл глаза и через секунду снова открыл их.

— Хорошо. Мне надо, чтобы вы позвонили по одному телефону и рассказали, что произошло только что.

— Вы уверены? Этот человек хотел напасть на вас. Давайте, я просто вызову с поста милицию, и вы всё им расскажете.

Валентин Иванович сжал губы.

— Нет. Ладно… В общем, это не личное дело. Чёрт! Хорошо, это я могу вам сказать. Я работаю на комитет государственной безопасности. Консультирую их по вопросам исторических редкостей. Бумаги, которые вы видели… Они не секретные, но представляют интерес для некоторых лиц…

Валентин Иванович и сам понял, что запутался, и раздражённо хлопнул ладонью по одеялу.

— Вы должны понять, что я не могу рассказать вам всё! Просто позвоните по телефону. Номер я продиктую.

Я поднялся со стула.

— Извините, но лучше я вызову милицию. Она во всём разберётся.

Я постарался как можно лучше сыграть роль честного советского гражданина, который не доверяет сомнительным махинациям.

— К тому же этот бандит может вернуться. И кто вас тогда защитит?

Валентин Иванович сжал кулаки. Но почти сразу его пальцы разжались, и руки упали на одеяло.

— Александр, сядьте, пожалуйста. Хорошо, я расскажу вам всё, что смогу. Но вы должны понимать, что это не шутки, а государственное дело.

Я ничего не ответил. Даже не сел. Молча стоял и смотрел на декана.

Валентин Иванович откашлялся.

— Если коротко, дело обстоит так. Некоторое время тому назад меня привлекли в качестве консультанта по одному делу. Речь шла об организации под названием «Новый ганзейский союз». Эта организация появилась в ФРГ и первоначально занималась архивной и исторической работой и устраивала праздники в бывших ганзейских городах. Но в скором времени эта организация оказалась связана с правительством ФРГ и предложила определённое сотрудничество правительствам ГДР и Польской Народной Республики. И ещё их заинтересовали бывшие ганзейские города на территории Советского Союза.

Валентин Иванович вздохнул.

— Вы же понимаете, Александр, что я не могу рассказать вам всё. Но… Скажем так. Стало известно, что «Новый ганзейский союз» почему-то очень интересуют