Стрелы гламура - Алина Кускова

Кстати, а куда она собирается его повести сегодня? К какому-то почетному строителю коммунизма? Или перестройки? Все одно, пусть ведет. Ему нужно вращаться в обществе, ему нужно знакомиться с людьми, которые имеют власть над другими. Пусть богемными, балетными, строительными, без разницы. Вчера вышел казус у этого Сапрыкина: известный художник, а что себе позволяет?! Запустил к себе бандита, который набросился на Виноградова, как тигр на кролика, рвя его нежное тело. Виноградов подошел к зеркалу и пощупал свое синее лицо. Нет, синяки украшают лицо мужчины. Кто это сказал? Да ладно. Главное, что сказала Марина. А ей было все равно. То есть, безусловно, не совсем все равно, но особенно по поводу его внешности она не переживала. Бедняжка, она так испугалась бандита, что спрыгнула с балкона, на котором курила. Свидетели ее прыжка в один голос, назло Виноградову, утверждали, что она прыгнула не одна, а в обнимку с каким-то молодым повесой. Но он-то знает, что Марина, как кошка, влюблена в него одного. Ему, конечно, было не до выяснения отношений с Мариной. Пришлось вызывать врача, делать обезболивающую повязку, накладывать компресс, для этого он покинул гостеприимный дом художника Сапрыкина. Зато сегодня его лицо выглядит гораздо свежее, а он сам так же молод и бодр, как перед первым свиданием. С кем оно было? С Галиной, та сразу окрутила молодого неопытного паренька, заинтересовавшегося столичной пропиской. Потом была Ольга, с нее он тоже кое-что поимел. Идиотка Вика, его крайняя, как говорят летчики, но еще не последняя жена, одарила его золотишком. Не бог весть каким, но на черный день Виноградову хватит. Теперь намечается Мариночка. Здесь будет чем заняться на целую пятилетку. Переписать на себя ее имущество, перевести ее деньги на свой счет, оформить опеку над ее несовершеннолетними родственниками, если таковые найдутся. Вдруг они начнут претендовать на наследство, когда Мариночка внезапно умрет? В последнее время Виноградова все чаще посещали крамольные мысли об убийстве бывших жен. Чик ножичком – и нет проблемы. Он немного подобрел, вспомнив, что Виктория все-таки сходила в загс и написала заявление на развод. Ладно, пусть пока живут, дуры.

От приятных мыслей его оторвало дребезжание телефона. Виноградов взял трубку.

– Афиноген? – услышал он властный скрипучий голос. – Уговор в силе. Завтра вечером жду.

И говорящий бросил трубку. Виноградов задумался. Да, об этом он забыл. Нужно будет как-то выкарабкиваться из этого дерьма. Влип по самую макушку. Придется, как барону Мюнхаузену, вытаскивать самого себя из этого омута. Печалиться не о чем, это принесло ему столько средств.

Не то чтобы очень много, но на черный день хватит. Виноградов усмехнулся, подумав, что черный день с такой страховкой у него никогда не настанет. Завтра нужно будет рискнуть еще раз, и кругленькая сумма у него в кармане. Только что сказать этой безмозглой курице, которая прилепилась к нему банным листом? Завтра он не сможет с ней пойти потому, что но… потому, что но… Нужно начинать вести себя с ней по-мужски. Завтра он не сможет с ней пойти просто потому, что не сможет. Коротко и ясно.

Да, Марине требуется твердая мужская рука, которая поведет ее по жизни и доведет до ручки. Виноградову понравился придуманный каламбур, и он повторил его несколько раз.

– Мариночка, – елейным голосом заговорил он, набрав ее номер. – Я готов, заезжай за мной, крошка. – Виноградов не собирался ехать на собственной машине. Он выпьет, потеряет бдительность, врежется в столб. Надежная подушка безопасности его спасет, но машину вряд ли. Пусть рискует Мариночка. В крайнем случае, он ее всегда спасет, и она будет благодарна за это всю жизнь. Виноградов напоследок сбрызнул себя дорогим древесно-пряным ароматом, улыбнулся своему отражению в зеркале и вышел. Через секунду он вернулся и щелкнул выключателем. Афиноген никогда не забывал выключать свет. Он вышел на угол дома и остановился, ожидая серебристый автомобиль. Показывать Марине свою квартиру он не хотел. Хватит того, что его берлогу знают бывшие жены.

Рабочий день растянулся до бесконечности. Вместо Назарова теперь в их кабинете постоянно сидел Новиков, не сводивший с Алисы ревнивого трепетного взора. Та вздыхала, охала, закатывала глаза, но ничего не помогало. Под тем предлогом, что ему нужно проверить отчетность, Новиков сидел и страдал.

Виктория постигала азы рекламного мастерства и помогала Максиму перебирать бумаги, которые тот, не читая, перекладывал с одного места на другое. Если бы не Вика, Максим закатил бы Алисе сцену ревности, но присутствие новой сотрудницы его сдерживало, и он страдал молча. Виктория честно отсидела половину рабочего дня и только собралась идти обедать, как Алиса остановила ее приказным голосом.

– У нас деловая встреча с клиентом, – сказала она, – пойдем обедать вместе.

Вместе – это значило в хороший дорогой ресторан. Лишних денег у Виктории не было, а если бы и были, она не собиралась их тратить на диетические изыски дорогостоящего меню. Новиков, услышав про обед, встрепенулся, оторвал печальный взгляд от прайса и предложил девушкам взять его с собой вместо кошелька. Виктория обрадовалась, но внешне ничем себя не выдала. Алиса надула губки, предложение было очень заманчивым. Но если он и там начнет страдать по поводу неразделенных чувств, то лучше пусть остается в офисе. Но Максим опередил Алису, которая уже собралась ему отказать. Он пообещал привести с собой Назарова. Получалась милая компашка дружных сотрудников одного небольшого коллектива. Алиса подумала и согласилась. Вчерашний обед прошел скомканно, Назаров все время куда-то торопился, а вернувшись в офис, принялся сидеть в их кабинете. Возможно, сегодня что-то изменится к лучшему для нее. Новиков засиял и побежал сообщать радостную новость шефу.

За обедом про клиента все забыли. Алиса несколько приврала, говоря о встрече за обедом. На самом деле встреча должна была состояться за ужином и совсем не с клиентом. Внимательно глядя на Викторию, Назаров непринужденно болтал с Алисой. Та щебетала с ним без умолку, а Виктория чувствовала себя неуютно. Максиму ничего не оставалось делать, как обмениваться с Викой ничего не значащими фразами. Оба сидели недовольные и ковырялись вилками в ресторанных изысках. Их мучили одни и те же чувства и одни и те же желания. С небольшой разницей: Максим хотел, чтобы исчез Назаров, Вика страстно желала, чтобы испарилась Алиса. Но убегать пришлось ей. Позвонила Марина.

– Представляешь, – трагическим голосом сообщила она, – Виноградов отказался со мной встречаться. Вчера все шло чудесно. Мы пришли, нас представили, Гена был в восторге от строителя, он, кстати, оказался монументалистом-ваятелем. И вдруг ни с того ни с сего он отказался от встречи!

– Совсем? – не поверила Виктория.

– Ну, не совсем, только сегодняшним вечером. Но это о многом говорит, хотя Виноградов умалчивает причину своего отказа. Он не сказал, что занят делами по работе, не придумал, что должен поехать навестить больную мать-старушку. Он ничего не сказал, только то, что не сможет со мной встретиться. В принципе это хорошо, что он не стал врать, но что мне делать? Сейчас я сижу в автомобиле возле его мэрии и звоню тебе. Я думаю, за ним нужно проследить. Если он куда-то собрался, то наверняка это будет особняк в Подмосковье, недаром он ездил на вокзал. Давай, подруга, отпрашивайся на час раньше, и мы после окончания рабочего дня проследим за Виноградовым. Ольге я позвоню сама. Где встретимся? Возле дома Виноградова слишком опасно. А в другом месте мы можем его упустить. К тому же, где это место, мы не знаем.