Кости, скалы и звезды. Наука о том, когда что произошло - Крис Терни

Одиннадцать лет спустя, в 1823 г., Эннинг пошла еще дальше, отыскав первый почти полный трехметровый скелет неизвестного существа. Маленькая голова, плавники, шея, равная по длине телу, — теперь мы называем это существо плезиозавром. Это было настоящее чудище. В наши дни именно оно служит наиболее популярным прообразом «реконструкций» лох-несского чудовища. Однако в те времена наука ничего подобного не знала и не ожидала. Как может существовать настолько длинная шея?

С этого момента открытия и описания ископаемых останков динозавров посыпались одно за другим. В 1822 г. британский сельский врач и геолог Гидеон Мантелл сделал первое научное описание костей динозавра, извлеченных из скальной породы в английском графстве Суссекс. Он считал динозавров похожими на гигантских ящеров. 20 февраля 1824 г. останки плезиозавра, найденные Мэри Эннинг, получили полное описание в Лондонском геологическом обществе. Там же на общем собрании, ссылаясь на останки мегалозавра — одной из самых древних двуногих хищных рептилий подобного размера, Уильям Бакленд предположил, что подобные гигантские существа могли жить и на суше. Вслед за ним в 1825 г. Мантелл охарактеризовал огромного неповоротливого травоядного игуанодона, которого он тоже отнес к рептилиям.

В начале XIX в. все эти ископаемые находки начали сильно осложнять буквальное толкование библейской версии происхождения мира. Библия не предполагала ни доисторического периода, ни доисторических животных, однако земля почему-то изобиловала их ископаемыми останками. При подробном изучении текста всплывали и другие противоречащие действительности детали, например создание насекомых после млекопитающих, что никак не вязалось с геологическими данными.

Геологи уже признали к тому времени по крайней мере одно массовое вымирание. Правда, относительно вызвавших его причин ученые разделились на два лагеря — «катастрофистов» и «униформистов». Великий французский ученый Жорж Кювье предполагал, что геологическая летопись хранит следы лишь местных вымираний. Уильям Бакленд, напротив, поддерживал теорию одновременного исчезновения живых существ по всей Земле в результате Всемирного потопа. Луи Агассис предлагал другую причину — ледниковый период, и ему удалось переубедить Бакленда, пообщавшись с ним в Британии в 1840 г. (см. главу 7). В то же время Чарльз Лайель полагал, что вымирание происходит постоянно, в ходе естественного развития, — он придерживался униформистской точки зрения.

Осознание того, что в прошлом уже вымирали животные, повлекло за собой другую крамольную идею. Если вид может исчезнуть, значит, он не вечен. А значит, жизнь на Земле не была создана одним махом. Следовательно, происходило развитие во времени. Переход к более сложным формам. Весьма многообещающая теория.

Несмотря на то, что все больше ученых склонялось к эволюционному объяснению геологических данных, были и обратные тенденции. Находились инакомыслящие, среди которых самую большую известность обрел британский биолог Ричард Оуэн. Он попытался отстоять версию божественного происхождения жизни на Земле. Выдающийся анатом, Оуэн первым описал многих представителей исчезнувшей австралийской и новозеландской мегафауны, включая дипротодона и моа. К сожалению, он также любил приписывать себе чужие достижения. В одном из таких случаев в 1844 г. он представил Геологическому обществу результаты описания белемнитов — морских кальмароподобных хищников, живших во времена динозавров. Несколькими годами ранее аналогичная работа была предложена высокому собранию другим ученым. Мало того, Оуэн не упускал возможности преуменьшить достижения Мантелла и значимость открытий своего соперника.

Однако при всем неблагородстве характера он совершенно точно определил в 1842 г., что ископаемые останки игуанодона и мегалозавра, найденные и описанные Мантеллом и Баклендом, отличаются от современных рептилий. Оуэн считал, что эти виды не могут быть их предшественниками в эволюционной цепи, поскольку представляют собой совершенно отдельную ветвь. И предложил для этих вымерших существ новое название — «динозавры» (от греческого «динос» — «пугающе огромный» и «заврос» — «ящер» — или, проще говоря, «ужасный ящер»). Озвучивая свои выводы, Оуэн не предполагал, какую яму роет сам себе. Когда накопилось достаточно окаменелостей и ископаемых останков, выделение динозавров в отдельную подгруппу очень помогло эволюционистам, в том числе Дарвину, проиллюстрировать череду переходов от одной жизненной формы к другой, от простых мокрицеобразных трилобитов в переходных горных породах к млекопитающим в третичных.

* * *

Поскольку прямого датирования еще не существовало и в распоряжении геологов имелась лишь приблизительная классификация различных горных пород, началась неизбежная путаница. Теперь ясно, что исследователи тех лет зачастую смешивали между собой вымерших животных из разных эпох, например, динозавров и мегафауну. Из пяти массовых вымираний, зафиксированных в геологической летописи, исчезновение динозавров было не самым масштабным, просто оно сильнее бросалось в глаза тогдашним ученым. Более ранние события аналогичного порядка происходили 200, 251, 375 и 444 млн лет назад. Сомнительные лавры самого крупного из них принадлежат пермскому вымиранию, называемому также великим, которое разразилось 251 млн лет назад, когда планета лишилась около 95% всех своих видов. Надо отметить, что исчезновение мегафауны, описанное в главе 8, до массового вымирания по геологическим меркам даже не дотягивает.

Теперь известно, что «время динозавров» относится к мезозойской эре. Она состоит из трех периодов: триасового (200–251 млн лет назад), юрского (146–200 млн лет назад) и мелового (65–146 млн лет назад). Рост численности динозавров пришелся на окончание триасового периода, видимо, вслед за массовым вымиранием других видов около 200 млн лет назад. За время юрского периода успели развиться более крупные разновидности, и к меловому периоду наблюдалось наибольшее разнообразие видов динозавров. Однако почему же эти великолепные создания вдруг исчезли на самом пике своего развития?

Конец эпохи динозавров часто для краткости называют «рубежом K-T». K — от немецкого слова «kreide», мел, обозначает меловой период, а T — от третичного периода по классификации Вернера (Tertiary). С тех пор как появилось это обозначение, геологическую стратификацию успели пересмотреть, и, строго говоря, «третичный» следовало бы заменить в названии на «палеогеновый», однако акроним уже прижился.

Некоторые известняки мелового периода, изначально отложившиеся на морском дне, теперь обнажились и представляют собой часть суши в Италии, в Дании, в Новой Зеландии и США. Оказываясь вблизи какого-нибудь из них, чувствуешь себя песчинкой — ведь это самая настоящая геологическая машина времени, способная перенести человека в конец другой эпохи. Чтобы увидеть рубеж K-T воочию, можно отправиться, например, в Новую Зеландию, в Вудсайд-Крик. Двадцатиминутная прогулка в сторону от шоссе, к холмам, и вы на месте. Там вас будет ждать известковый утес позднемелового и ранненеогенового периода, слегка накренившийся и прорезанный насквозь бегущим потоком. Ближе к подножию утеса кремовый известняк мелового периода отсекается слоем темной глины сантиметровой толщины. Эта граница почти у самой земли, поэтому вы можете без труда прикоснуться к рубежу, за которым мир стал другим. Выше этой глинистой полоски известняк темнеет, там начинается палеоген, эпоха T.