Дорогая, где Бобстер? - Эдриан Маршалл

Моя несчастная старушка проплакала до самого утра. Я тоже не спала всю ночь и все сидела подле нее, тщетно пытаясь ее утешить. Меня непрестанно мучил вопрос: почему Агнесса Барнаби по доброй воле вышла из дома? Ведь если бы кто-то ворвался в дом, то мы бы обязательно услышали и лай Нильса, и треск сорванных затворов.

Утром мы с миссис Мобивиш первым делом заглянули в дом Агнессы. Дверь была закрыта на ключ, а хозяйка, как я и предполагала, отсутствовала. После этого мы решили разделиться: я побежала на стоянку, чтобы рассказать о случившемся Стю, который уже общался с местной полицией и смог бы пойти со мной в участок, а миссис Мобивиш отправилась к Стиву, чтобы продолжить поиски подруги на его автомобиле.

Раскопщики уже встали, но Стю среди этой дружной команды я не обнаружила.

— Привет, Джо! — поздоровался со мной Дик Хаббард. — Вы в такую рань пришли, чтобы узнать, есть ли у нас новости?

— Скорее я пришла рассказать о наших новостях, — отдышавшись, ответила я.

— Что случилось, Джо? — заметив мое состояние, спросил Дик.

— Агнесса Барнаби… Это подруга моей хозяйки, — объяснила я. — Исчезла сегодня ночью.

— Вы уверены, что она исчезла, а не отправилась на прогулку?

— В ночной рубашке? — мрачно хмыкнула я. — Она ведь у нас ночевала.

— У вас?

Мне пришлось пересказать всю историю Дику Хаббарду. Умолчала я лишь о том, что совсем недавно собственными глазами видела описанное Агнессой Барнаби существо.

— Вот так дела, — пробормотал изумленный Дик. — А вы заходили к ней домой?

— Конечно. Все заперто, а самой хозяйки нет дома. Во всяком случае, дверь нам никто не открыл.

— А вдруг она… — начал было Хаббард, но я, порядком уставшая от всех этих предположений рационалистического характера, перебила археолога:

— Скажите, Дик, а где Стю?

— Вы с ним разминулись. Он ушел на бервикский телеграф» Надеется поговорить с медиками насчет анализа. Хотя, сомневаюсь, что они так быстро обработали результаты.

И надо же было ему уйти именно сейчас!

Мне оставалось только бежать в Бервик, чтобы успеть на телеграф, прежде чем Стю закончит разговор и отправится в обратный путь. Я собиралась поступить именно так, но тут в поле моего зрения попало треклятое владение.

Оно словно нависло над холмом. В тот миг оно и мне показалось виновником всех бед, что случались у славных и добрых бервикцев.

— Что с вами, Джо? — поймав мой мрачный взгляд, обеспокоенно спросил Дик.

— Ничего, — тряхнула я головой, совсем как Стю, и добавила: — Передайте все, что я вам рассказала, Стю и попросите его сходить в полицейский участок.

— Конечно, Джо, — кивнул Дик, а потом крикнул мне вдогонку: — А вы-то сами куда?!

— Скоро узнаете, — бросила я и поспешила к миссис Мобивиш.

Старушки еще нет дома, и это к лучшему, потому что мне будет сложно объяснить ей то, что я хочу сделать. От одной мысли об этой затее мое тело пронзает тысяча ледяных иголок.

Но вечно жить в страхе невозможно. И странно, что бервикцы до сих пор не поняли, что только страх мешает им избавиться от черных туч, нависших над городом.

Может быть, мне не стоит так рисковать. Может быть, я очень сильно пожалею о своем поступке, но… не знаю, как Стив, не знаю, как миссис Мобивиш, а я уже устала смотреть на мир через замочную скважину собственных страхов…».

«Двадцать седьмое января, 19… года»

Продолжение

Это последняя запись, которую я делаю в своем дневнике.

Возможно, это неправильно, заканчивать один дневник и начинать другой всякий раз, когда в моей жизни происходят глобальные перемены. Но я такая, какая есть, а мой дневник всего лишь пазл, который я собираю по кусочкам, чтобы в конечном счете увидеть цельную картину самой себя.

Я уже упаковала свои нехитрые пожитки и завтра утром навсегда оставляю Бервик — город мрачных преданий и веселого Рождества, город, где люди ревнуют и любят, боятся и ненавидят, страдают и радуются. Город, где люди такие же, как и везде, с той лишь разницей, что, может быть, их чувства немного острее, чем чувства людей, живущих в больших городах. Город, где, как мне кажется, я обрела саму себя и свою истинную любовь, светлое чувство, незамутненное моими страхами. Жаль только, что я не успела сказать о своей любви человеку, который мне так бесконечно дорог.

Прощай, Бервик! Твоего Рождества мне никогда не забыть!

Но пока миссис Мобивиш занята прощальным ужином, который она решила устроить перед моим отъездом, я по свежим следам хочу описать, что же случилось со мной после того, как я приняла решение отправиться во владение Крейнов.

Поднимаясь вверх по холму, я много раз задавала себе вопрос: смогу ли я и в самом деле перебороть свой страх и встретиться лицом к лицу с опасностью? Кроме того, я далеко не была так уверена, что мне, ни с того ни с сего заявившейся в гости, откроют двери этого жуткого места.

Но когда я добралась до вершины холма, обошла стену и остановилась перед узорчатыми железными воротами, все вопросы вылетели из головы, уступив место страху.

Несколько минут я стояла перед высокими воротами, не смея шелохнуться, но потом, поборов свой страх, подняла и отпустила тяжелое железное кольцо, висевшее на воротах. Кольцо сказало «блим-м-м», ворота загудели, и мне, если честно, тут же захотелось пуститься наутек. В тот миг я даже обрадовалась бы, если бы мне пришлось остаться гостем, которого не пожелали принять.

Однако очень скоро за воротами раздались шаркающие шаги. Хотя я и не знала, остались ли у этих странных хозяев слуги, мое воображение немедленно нарисовало мне образ жуткого согбенного привратника вроде администратора бервикской гостиницы Клайда Мортингера, только куда более угрюмого и мрачного.

Тяжелые ворота постепенно начали подниматься. Я знала, что владение горело, что хозяева нанимали специального архитектора, который восстанавливал стену, пострадавшую при пожаре больше всего. Но мне все равно казалось удивительным, что стена и ворота, которые, по сути, сделали заново, все же сохранили какой-то средневековый дух.

Привратник, или дворецкий, вопреки моим ожиданиям оказался обычным старичком. Впрочем, когда я зашла на территорию владения и попыталась заговорить с ним, выяснилось, что он… немой.

Мой безмолвный проводник жестом попросил меня следовать за ним, и я, с тоской оглянувшись, направилась к высокому крыльцу — главному входу в дом Крейнов.

Все то время, что я шла за своим молчаливым спутником, мне вспоминалось то, что Стив Скипер рассказывал об этом доме и своем детстве. В доме до сих пор были задернуты все шторы, а в просторном зале над камином висел портрет красивой темноволосой женщины в синем платье, поразительно напомнившей мне кого-то очень знакомого. В редких лучиках солнца, умудрившихся прошмыгнуть через шторы, клубилась пыль. Здесь все было покрыто пылью, и я подумала, что, наверное, у Крейнов, у тех, что остались в живых, нет никакой прислуги, кроме этого немого привратника.