Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий - Лариса Андреевна Черкашина

письме, писанном старинным витиеватым слогом, отзвуки буйных карнавальных шествий, потех и маскарадов, что так любил устраивать в столице государь Пётр Алексеевич и в коих непременным участником был его любимец-арап. Отсюда – «шутихи» и «уродицы», прозвища, коими чернокожий кавалер игриво награждает своих подружек.

Вот удивительно, влюблённый Ганнибал приветствует «государыню Асечку», ей же, завершая письмо, желает он всяческих благ, но само послание адресует безымянным подружкам, «потешницам и плутовкам».

Век XVIII диктует свои законы в искусстве обольщения, свои правила любовной игры! Видно, «парижские уроки» пошли на пользу крестнику Петра. Да и сам экзотический облик Абрама вызывал немалое любопытство, порой смешанное со страхом, у петербургских барышень. Царский арап с манерами галантного кавалера-француза – грозное и невиданное оружие для простодушных женских сердец… Впору было Абраму Ганнибалу составлять свой «донжуанский список»!

Ещё одна не затерявшаяся во времени его любовная записка. Сколь много в ней поэтической экспрессии, настоянной на жарком африканском темпераменте! Удивительный сплав иронии и нежности: «Комплимент не велик, да жалобен, не много пишу, да много силы замыкаю. Кокетка, плутовка, ярыжница[2], княжна Яковлевна, непостоянница, ветер, бешеная, колотовка[3], долго ли вам меня бранить, своего господина, доколе вам буду терпеть невежество, происходящее из ваших уст, аки из пропасти бездна морского, волю вам даю теперь до моего приезда: прости, моя Дарья Яковлевна, сударышня глупенькая, шалунья Филипьевна…»

Я нравлюсь юной красоте

Бесстыдным бешенством желаний…

И опять загадка: кому обращает свой «комплимент» Абрам Петрович – кокетке и «непостояннице» Дарье Яковлевне или «шалунье» Филипповне? Или таким неожиданным прозвищем он именует свою сударушку?

«…Много силы замыкаю» – сколь яркая самооценка! И ведь правдивая.

Письма летят в Петербург из Кронштадта, где новоиспечённый инженер Абрам Ганнибал царской волею приставлен к делам: полным ходом идёт строительство морских доков, причалов, каналов. Работа не из лёгких, как признаётся он своим обожательницам, всякий «Божий день по колена в грязи». Чему способствует и погода, настоящая «кронштадтская»: «Понеже с неделю как здесь ни единого дня не было без дождя».

Но житейское неустройство не главное в жизни Ганнибала, дело, доверенное самим царём, – на первом месте!

Александр Пушкин:

«Мысль быть сподвижником великого человека и совокупно с ним действовать на судьбу великого народа возбудило в нём в первый раз благородное чувство честолюбия».

Дел у Абрама Петровича множество: он ведает царским кабинетом (а в нём – богатейшая библиотека, проекты и чертежи будущих сооружений), обучает инженерному делу и математическим наукам унтер-офицеров и молодых солдат, пишет учебник по геометрии и фортификации!

Время молодого счастья: работы, веселья, любовных интрижек – для Абрама Ганнибала закончилось… нежданной опалой.

Превратности судьбы

Со смертью Петра Великого разбилась и счастливая жизнь его крестника. Не случайно в «Арапе Петра Великого» Пушкин вложил в уста государю такие слова: «Послушай, Ибрагим, ты человек одинокий, без роду и племени, чужой для всех, кроме меня одного. Умри я сегодня, завтра что с тобою будет, бедный мой арап?»

Уже в мае 1727 года по указу князя Александра Меншикова, не питавшего добрых чувств к Петрову любимцу, Ганнибалу было предписано «ехать немедленно в Казань и… тамошнюю крепость осмотреть и каким образом её починить… сделать цитадель, тому учинить план и проект».

По дороге в Казань Абрам Ганнибал решился испробовать последнее средство – направить прошение всесильному временщику: «Не погуби меня до конца… нищ, сир, беззаступен, иностранец, наг, бос… помилуй, заступник и отец и защититель сиротам и вдовицам». Но жалостливая сия просьба действия на князя Меншикова не возымела.

Напротив, пришло новое назначение – в Тобольск, для возведения крепости, затем ещё одно – строить Селенгинскую крепость на китайской границе. А вот и на страницах Иркутской летописи за 1727 год появляется запись, что «в декабре прибыл из Тобольска лейб-гвардии бомбардирской роты поручик Абрам Петров, арап Ганнибал, для строения Селенгинской крепости». Впервые в этом документе времён сибирской ссылки Абрам Петрович назван Ганнибалом; ранее подписывался он Петровым.

Селенгинский острог, как оборонительное сооружение, возведён был в сентябре 1665-го на правом берегу Селенги по приказу тогдашнего нерчинского воеводы Лариона Толбузина. Имел сибирский острог мощные пятиметровые стены, четыре угловые башни и одну проезжую; ограждён был глубоким рвом. Над проезжими воротами красовалась часовенка с образом Михаила Архангела.

Позднее из-за обострения обстановки на границе острог предусмотрительно заменили деревянной крепостью, в коей возвели шатровую Спасскую церковь. События не заставили себя долго ждать: в 1688 году крепость осадили войска монгольского Тушэту-хана. Но гарнизон из трёхсот казаков, вооружённых пищалями и мушкетами, отбил атаки пятитысячного монгольского воинства!

После того вражеского нападения крепость срочно укрепили земляными насыпями и деревянными надолбами. В начале XVIII века город-крепость Селенгинск уже значился в «Ведомости сибирских городов» как острог Иркутского уезда. Через Селенгинскую крепость бойко шёл тогда торговый караванный путь с Китаем.

А в 1726 году в сибирскую цитадель прибыло царское посольство во главе с графом Владиславичем-Рагузинским; он-то и предложил перенести Селенгинск на новое, более удобное место. И как не вспомнить, что именно граф Савва Лукич имел прямое отношение к судьбе Абрама Ганнибала, доставив Петру I маленького арапчонка? Вновь пути всесильного графа и опального ныне арапа незримо пересеклись! Каков поистине вселенский размах: от Константинополя до Селенгинска…

В январе грядущего 1727-го императрица Екатерина I повелела своим указом возвести новую Селенгинскую крепость. Для того-то и был отправлен в суровые сибирские края Абрам Ганнибал.

Занимаясь изучением местности – здешних топографических особенностей, – сумел он составить весьма непростой и подробный проект переноса города и августейшую волю исполнил в точности. Быть может, благодаря трудам прадеда поэта судьба вскоре определит Селенгинску стать крупнейшим за Байкалом городом?

Минует три года, и жизнь царского крестника вновь свершит внезапный разворот. В начале января 1730 года по указу Верховного тайного совета Ганнибал подвергся аресту, в доме его произведён обыск (Абрама Петровича считали причастным к делу княгини Волконской, подозреваемой в дворцовых интригах), а сам он под конвоем отправлен в Томск.

Неожиданно обстоятельства резко изменились. В ночь на 19 января 1730 года, накануне свадьбы с княжной Екатериной Долгоруковой, умер от оспы юный император Пётр II. На престол вступила Анна Иоанновна, племянница Петра. По указу новой императрицы Ганнибалу надлежало «быть в Тобольском гарнизоне майором… оттуда (из Томска) его возвратить и из-за караула освободить…». За Ганнибала хлопотали друзья, большую помощь в его вызволении из Сибири оказал граф Миних, имевший при дворе влиятельные связи. В те годы Миних ведал всем военно-инженерным делом в России,