Кодекс разведчика - Сергей Самаров

– Я, честно скажу, даже не знаю, о чем они с мамой говорили. Хотя, конечно, говорили… Кажется, даже планы какие-то строили… Аркадий Ильич строил, потому что мама, ты же сам знаешь, лидером никогда не была… Только, помню, я на кухню входила, они замолкали и тетрадку закрывали, где что-то подсчитывали… Там еще калькулятор на столе всегда лежал… Но вообще-то, как я поняла, они думали сначала тебя выслушать, что ты скажешь… Я как-то ко всему этому не присматривалась… Конечно, деньги меня тоже интересуют… Я же не на небе живу и не в монастыре… Только я знала, что ты меня все равно не оставишь без внимания, и потому не задумывалась ни о каких вариантах… Мама с Аркадием Ильичом – другое дело… Я сама понимаю, что там право на наследство спорным было… Но если ты Аркадия Ильича подозреваешь в маминой смерти, то напрасно. Он не такой, кажется, человек… Чуть-чуть прижимистый, но не жадный… И ему было совсем невыгодно маму убивать. С ней он мог какую-то часть наследства получить. Ее часть, чтобы потом с этими деньгами работать… Без нее же…

– С тобой… – сказал я жестко. – Он мог на тебя рассчитывать…

– В каком смысле? – не поняла Ольга.

Я только вздохнул на ее непонимание.

– В полном… Если бы наследство делилось на три части, даже на три неравные части, оно не было бы таким большим и не являлось бы инструментом для зарабатывания еще больших денег. Большие деньги можно зарабатывать, только имея большие деньги… Здесь несколько вариантов просматривается. Первый, при котором Аркадий Ильич удовлетворился бы малой частью, то есть только тем, что могла бы доверить ему мама… Второй, когда ты и мама вместе доверили бы ему управление деньгами…

– Да, в последнее время они с мамой очень часто говорили «мы»… Мы – одна семья, мы – все вместе… Я это заметила…

– Вот… Третий вариант, когда все деньги достаются тебе…

– Но не ему же…

– Есть множество схем, когда человек доверяет другому человеку распоряжаться своим капиталом. И просто добровольно, только лишь потому, что один способен деньги обращать в большие деньги, а другой способен только тратить… По этой причине одни люди деньги в банк кладут, а другие покупают акции или открывают предприятия… И еще множество и множество разных схем… Можно одного человека признать недееспособным и назначить опекунство… Можно вообще человека в психушку отправить, и, случается, родственники отправляют, чтобы его деньгами распоряжаться… А довести человека до болезни или до психушки… Что может быть проще, если поставлена цель, знаешь соответствующие препараты и есть умение этими препаратами пользоваться… А уж этим умением бывшие сотрудники КГБ обладали…

– Но у меня же родственник – ты… Ты же, надеюсь, в психушку меня не отправишь… – У нее даже чувство юмора появилось, правда, достаточно жесткое. Только вот, к сожалению, не появилось ясного осознания ситуации… А пора бы уже…

– Вот потому я и мешаю Аркадию Ильичу… Вот потому, когда я предложил Максиму Юрьевичу Шторму, тому самому старшему следователю прокуратуры по особо важным делам, сотрудничество, он отказался… Им обоим выгодно, чтобы меня не стало… Просто так меня посадить, даже на большой срок – этого мало. Меня необходимо уничтожить… И потому был убит подполковник милиции, чтобы менты на меня обозлились… Все так обставлено, будто я его убил… Понимаешь? В таких случаях другие менты дело до суда не доводят и просто убивают при задержании… Дело в том, что, отправившись за решетку, я не потерял бы своего права на часть наследства. А так, случись что со мной – ты стала бы единственной наследницей и управлял бы твоим состоянием именно Аркадий Ильич… Он к такому варианту готовился и готовится, как я полагаю, сейчас… Ты такой вариант принимаешь?

– Возможно… После смерти мамы он несколько раз повторял, что мы теперь с ним вдвоем остались… Словно тебя уже нет…

– Вот-вот… – согласился я. – Брат, я думаю, ему в этом помогает…

– Какой брат? – не поняла Ольга.

– Шторм… Это его брат по матери. Отцы у них разные, мать одна. Но что-то в семье произошло, из-за чего братья рассорились и долго друг с другом не желали иметь дела. Теперь, думаю, они нашли общий язык…

У Ольги глаза округлились.

– Бред какой-то… Он восемь лет с нами жил, и мы ни о каком брате не слышали… Откуда у тебя такие данные, папа?

– Из Интерпола передали. Час назад…

– И ты считаешь, что маму… Аркадий Ильич?..

– Нет… У меня нет оснований так считать… С мамой скорее всего расправились те дорожные бандиты… Хотя быть может всякое, и у Аркадия Ильича может быть связь с ними… Это я допускаю только как вариант… Но сейчас, когда ты задала такой неосторожный вопрос Аркадию Ильичу, он просчитает ситуацию и решит, что положение стало опасным. Он может что-то предпринять и против тебя… Не напрямую против тебя, потому что ты ему очень нужна. А, как мне думается, предпринять против меня, захватив тебя через своих помощников… Внешне это будет выглядеть так: неизвестные, скорее всего кавказцы, более того, чеченцы, как я предполагаю, тебя похищают и звонят мне, чтобы поставить условия. В какой-то момент я вынужден буду открыться перед ними, а они именно этого и будут добиваться, и тогда меня просто убивают… И опять ситуация возвращается в прежнее русло…

– Так что же делать? – Она проявила явное беспокойство. Наконец-то… Именно конкретное беспокойство и желание что-то делать мне и нужно. Ей нужно, потому что мне такого желания не занимать…

– Все проще простого, – усмехнулся я. – Не надо позволять убить себя…

Ольга рассердилась.

– Я серьезно спрашиваю. Ведь все против тебя… И милиция, и все-все… Тебе некуда даже за помощью обратиться…

– Есть… Есть еще и спецназ ГРУ… Друзья… Сослуживцы, с которыми вместе воевал… Есть Интерпол, который обладает возможностью помочь мне… И желанием тоже, потому что там сейчас служит много наших…

– И что мы должны делать? – Ольга явно беспокоилась. Приятно, когда за тебя беспокоятся. Главное, чтобы она не стала меня, как это называется, «дергать»…

– Главное – знать, что против тебя предпринимают. Тогда будешь вооружен и сможешь себя защитить. А ты сейчас позвони домой и сообщи Аркадию Ильичу, что до похорон будешь со мной и приедешь только на похороны, пусть он не волнуется… Помягче с ним говори… Чтобы подозрений не вызвать… Пожалей его по-человечески…

Я пододвинул ей ее же трубку.

Ольга, за несколько коротких секунд сосредоточившись и собравшись с мыслями, набрала номер. Надо сказать, что для своего возраста она вполне сносно владела собой. Впрочем, наверное, это для отца она кажется существом юного возраста, а для других выглядит вполне зрелым человеком. И владеть собой, наверное, уже давно научилась.

– Аркадий Ильич… Это я… – Голос звучал тихо и устало, совсем так же, как он звучал в первый мой приезд в их дом вчера вечером. – Вы не теряйте меня… Извините, я понимаю, что вам сейчас нелегко… Но я до похорон с папой побуду… На похороны приеду… Да-да… У меня все хорошо, если сейчас может быть что-то хорошо… И у него тоже… Нет, это не опасно… Ему друг детства свою квартиру оставил… Мы здесь поместимся… Нет, спасибо, мне ничего не надо… До свидания… Нет-нет, спасибо… До свидания…