Менеджер по чудесам - Марина Серова

— Отчетом о выполнении задания должен был быть мой звонок Вячеславу Евгеньевичу и уточнение каких-нибудь деталей, — добавил между тем Сенкевич.

— Боже мой, что это? — подойдя ко мне, воскликнула Виктория.

Я молча вертела в руках непонятную штуковину, не рискуя ее открывать и проверять внутренности. Я и так могла догадаться, что вещица эта ничего хорошего не сулит и, скорее всего, является прослушкой — в лучшем случае, а в худшем — самой настоящей бомбой, причем радиоуправляемой.

— Ты это вскрывал? — глянув на парня, спросила я.

— Нет, что я, сумасшедший, что ли, — отрицательно замотал головой Виктор. — И потом, они предупредили, чтобы не трогал, иначе пожалею.

— Женя, объясните мне, что происходит? — как только все замолчали, потребовал Вячеслав. В отличие от нас, он мог только гадать о происходящем, и это его заметно нервировало.

— Ничего примечательного, — спокойно ответила ему я. — А если конкретнее, то ваш безобидный шутник-ученик собирался довести до конца то, что никак не удавалось бандитам. Да, малый, ты влип…

— И что мне теперь будет?

— А это уж решит суд, я тебе ничем помочь не могу.

Сказав это, я отобрала у Виктории телефон, сама вызвала милицию, попросив захватить с собой нескольких профессионалов по взрывным устройствам. Меня поняли буквально, и вскоре дом едва ли не окружили со всех сторон, а по этажам суетливо забегали люди в форме. Пришлось объяснять начальнику группы, в чем дело. Тот выслушал меня молча, велел увести в машину Сенкевича, а неопознанный объект передать специалистам. После чего нас попросили следовать куда и положено, для дачи показаний.

Мы вынуждены были подчиниться, понимая, что в противном случае Сенкевича отпустят, так ничего ему и не предъявив. Я, Вячеслав Евгеньевич и его супруга уселись в мой «Фольксваген» и отправились в отделение. Там долго заполняли какие-то бумажки, что-то писали, отвечали на глупые вопросы. Затем кто-то позвонил, и нас было велено немедленно отпустить, сопроводив до дома несколькими патрульными машинами. Мы не стали выяснять, кто о нас так печется, но, прежде чем уйти, я все же поинтересовалась у следователя:

— Скажите, а что с тем шариком? Мы можем хотя бы узнать, что это было?

— Да, конечно, — кивнул в ответ широкоплечий мужчина с тонкими губами и глубоко посаженными глазами.

Следователь поднял трубку телефона, набрал какой-то номер и велел дежурному принести отчет экспертов-подрывников. Вызванный явился минут через семь и доложил:

— Осмотр еще не завершен, но уже ясно, что это химическое оружие, причем довольно сложное. Работа с бомбой требует аккуратности, и завершить ее смогут не раньше чем через двадцать четыре часа.

— Что ж, как видите, большей информацией я с вами поделиться не могу, — развел руками следователь, глядя на нас. — Но не волнуйтесь, мы ее обязательно обезвредим.

— Да уж постарайтесь, а то не повезет в первую очередь вам, — заметила я, направляясь к двери.

Виктория подхватила мужа под руку и повела следом за мной. Мы сели в мою машину и, дождавшись, когда группа сопровождения займет свои места в служебном автотранспорте, тронулись с места. Почти всю дорогу Вячеслав молчал. Я попыталась включить приемник, но почувствовала, что веселая попса сейчас совершенно не к месту. Пришлось завязать разговор, чтобы хоть немного разрядить тяжелую обстановку.

— Ну что молчите-то? Или обиделись за то, что так жестоко обошлась с вашим учеником?

— Да нет, — устало вздохнул Конышев. — Дело не в том. Сейчас я понимаю, что вы поступили правильно, вы профессионал и свою работу выполняете отлично. Нам не стоило в вас сомневаться.

— Тогда в чем же дело?

— Не знаю, возможно, я просто устал, — мертвым голосом изрек Вячеслав. — После нервных потрясений я чувствую себя стариком, несмотря на то что мне еще жить да жить.

— Коник, ну какой же ты старик, ты молодой, — чмокнула мужа в щеку Виктория.

Вячеслав усмехнулся.

— Помните, я вам говорил, что мой проект станет костью в горле у многих важных людей? — снова спросил он.

— Ну да, помню.

— Так вот, похоже, костью стал не проект, а я. За мной охотятся целую вечность, а я все живу… Живу назло всем. Забавно.

— По-моему, вам пора отдохнуть, — поняв, что клиента одолевают параноидальные мысли, заметила я. — Постарайтесь хоть сегодня не думать ни о чем. Просто отдыхайте. Все уже скоро закончится. Начало положено, а значит, еще немного, и мы вычислим и задержим заказчиков.

— Хотелось бы верить, Женя, — вздохнул Вячеслав. — Очень хотелось бы.

— Евгения, это все, что я пока смог собрать, — протягивая мне увесистую папку, произнес Олег Ефимович.

Я не сразу сообразила, что он дает, но потом вспомнила, что накануне просила его достать фотографии всех сотрудников института. Только вот был ли от них теперь толк, после того как звонок все равно перехватили?

— Что такое? — видя, что я не тороплюсь брать папку, удивленно вскинул брови Кононов. — Что-то не так?

— Да нет, просто не уверена, есть ли теперь в том необходимость. Боюсь, что сотрудник, который нам нужен, в институте все равно не появится.

— Но ведь его все равно можно найти по паспортным данным, — не согласился со мной Кононов.

— Если паспорт у него настоящий, — заметила я и, вздохнув, все же взяла папку в руки. Затем поблагодарила Кононова за помощь и удалилась в кабинет к Вячеславу Евгеньевичу. — Вика, для тебя есть работа, — протягивая скучающей дамочке папку, громко сказала я.

— Для меня? Что это?

— Фотографии здешних сотрудников. Перебери-ка их и постарайся найти того парня, что подарил тебе ручку. Сможешь?

— Постараюсь, — пообещала Виктория и с рвением взялась за работу.

Я подошла к Вячеславу, что-то обсуждавшему с коллегами, несколько минут постояла рядом, а затем уселась в кресло, понимая, что во мне никакой необходимости нет. После выходных все пока шло как по маслу, без покушений, без угроз — живи да радуйся. Но радости отчего-то не было. Я, да и все остальные прекрасно понимали, что такое затишье временное и что вскоре все повторится. И неизвестно еще, как все пойдет.

— Вот он, вот он! — громко закричала Вика, видимо найдя нужное изображение.

Все разом повернули головы в ее сторону, а я и вовсе подошла ближе и, улыбнувшись присутствующим, произнесла:

— Не обращайте внимания, это она о своем.

— Это он, я уверена, — прошептала Вика, протягивая фотокарточку.

Я взяла снимок и внимательно на него взглянула. С фотокарточки на меня смотрел молодой мужчина с солидной внешностью, черными, аккуратно уложенными волосами, проницательным взглядом, слегка угловатыми, словно намеренно приподнятыми вверх бровями и плотно сжатыми губами. Никаких особых отличительных черт у мужчины не имелось, за исключением маленькой родинки, расположенной на нижнем веке правого глаза.