Охотники на снегу - Татьяна Алферова

В кухне было темно и тихо, но та, что наблюдала сверху, разглядела даже поджарого таракана, неспешно пробиравшегося по замасленной плите в поисках лакомых подсохших капель от скворчавшей вчерашним вечером яичницы.

В восемь утра прозвенел будильник и захлебнулся под сонной рукой, утопившей кнопку звонка. Солнце проснулось на десять минут позже будильника, неуверенным румянцем окрасило расстеленный за ночь плотный снег и дом напротив. До кухни солнцу дотянуться не удалось, короткие и слабенькие февральские его лучи доберутся сюда лишь к обеду.

Наблюдающая сверху пожалела о потерянной возможности понежиться в стыдливых лучах, еще один восход — из отпущенных — пройдет без нее. Нелинейность времени, способность двигаться в прошлое, радовала ее меньше, чем сохранившаяся восприимчивость к запахам, хотя, если она и могла что-то изменить, то лишь благодаря этой чудесной способности оказываться в любом из дней по желанию. Ведь дни не исчезают, как принято думать.

Через четверть часа кухня наполнилась ароматами ванили и кофе. Наблюдающая с удовольствием добавила бы к этим ароматам запах свежих булочек, вынутых из духовки, но Алла решила выпить кофе без них. Купаясь в чудесных запахах, та, что сверху, едва не пропустила действие, ради которого здесь оказалась.

Алла отключила кофемолку, вытряхнула кофе в медную джезву с выпуклыми боками, украшенными растительным узором, задумалась.

Как предотвратить движение? Та, что сверху, заглянула в припухшее ото сна лицо Аллы и постаралась внушить женщине, чтобы она поставила кофемолку на место, на полку к темно-вишневым жестяным банкам, разрисованным одуванчиками, что стоят здесь с незапамятных времен и пылятся; но отвлеклась, почти как человек — на пустяки.

Зазвонил телефон. Алла вздрогнула, растерянно посмотрела на кофемолку — ну! вернись в сегодняшнее утро! Она нагнулась, поставила кофемолку на пол, между плитой и подоконником — давно следовало перенести плиту ближе к раковине! — и быстро направилась к телефону. Тот расположился на холодильнике.

Наблюдающая впорхнула в круглое зеркало, повешенное выше человеческого роста, чтобы прикрыть дыру на стене от некогда висящей здесь лампы, и свернулась там прозрачным клубочком. Еще оставалась надежда на вечер. Если точнее — на два вечера. Но лучше бы решить проблему сегодня.

Володя, куртуазно извиняясь, просил одолжить ему Алика — на пару часов, не дольше.

— У нас сегодня гости! — нерешительно возразила Алла и тотчас смекнула, что не пригласить Володю невежливо. — Мы затеяли маленький прием, экспромтом, можно сказать, а тебе не успели позвонить. Так что вы с Аликом недолго болтайтесь, в твоих же интересах придти побыстрее, — на ходу выкручивалась Алла, недовольная собой: сперва ложь, а вслед типично женские ценные указания не только мужу, но и его другу. С Володей Алла общалась довольно свободно, что, впрочем, не означало короткого знакомства, виделись они нечасто.

Алик высунулся из комнаты, и тут Алла рассердилась окончательно. День не задавался. Муж сейчас с радостью умотает к Володе, а Алла должна сама идти за вином и картошкой, чистить овощи, разделывать курицу, которую, конечно, никто не догадался вытащить из морозилки. И кофе наверняка убежал, пока говорила по телефону. Алла не помнила, успела ли она налить воды и зажечь газ, но кофе все равно убежал, пусть абстрактно. Сейчас придется готовить завтрак, накрывать на стол, мыть посуду и так далее. Убежал кофе.

Уходя из дома под запахи пригоревшего молока и кофе — пока они завтракали, все, что можно, убежало и пригорело, — Алик вспомнил недавно прочитанный переводной роман, где герои каждый вечер встречались в кафе, причем, не только подруги, но и жены составляли им компанию. Почему-то в Питере такое невозможно даже в выходные. Если предстоит поход куда-нибудь, жена начинает собираться с утра. Обычно же по выходным Алла крутится по дому, и невидимый фронт хозяйства пожирает все ее время, ни о каком кафе к вечеру не может быть и речи: ужин за столом, уставленным ненужными мелкими предметами, размножающимися с невероятной скоростью.

Не стоит думать о неприятном! И вспоминать не стоит — ни о чем! Сейчас он встретится с Володей, и тот заполнит пространство, отведенное для самобичевания. Домой вернутся вместе, с Аллой не придется оставаться с глазу на глаз.

Но он спокоен? Спокоен. Все стабильно… Как будто оса жужжит — сплошное «с». С-скучно. От скуки потускнело зеркало в прихожей, повешенное, чтобы прикрыть дыру на обоях, словно паутины напустили. Надо бы помочь Алле приготовиться к приему гостей, но… Жена примется дергать по мелочам, поминутно проверяя, как справился с очередным бесполезным поручением. Одно, другое, третье, восьмое… Что бы ей за осьминога замуж не выйти? А герои переводного романа занялись бы любовью, потом заглянули бы в кафе заказать закуски, выпили бы заодно кофе, зашли бы в парикмахерскую и вернулись бы домой за полчаса до прихода гостей. В парикмахерскую, по крайней мере, можно отправиться. До встречи с Володей есть время.

Алле скучно и тревожно. Курица пригорает, скатерть помята, ножи и вилки падают на пол. К назначенному часу все как-то устраивается, стол почти накрыт, пол выметен. Но Алла устала. Как было бы здорово, если бы гости взяли и не пришли! Звенит звонок: муж с Володей. Что за манера! Ведь сам может дверь открыть, думает Алла, но понимает, что в противном случае рассердилась бы, что муж не дал возможности собраться перед первым гостем. Неужели сомнение — главное свойство ее и Алика?

— Алла! Здравствуй! Ну, как твое ничего? — обрадовался Володя. — А я благоверную к тетке сплавил! В глушь, в деревню! Поняла цель моего сообщения? Пока нет масштабных свершений, вполне могу поработать у тебя дегустатором.

И вино открывалось, поднимались рюмки, раскладывалась картошка, недоваренная самую малость, повисала первая пауза, звенел дверной звонок, все вставали и дружно шли встречать нового гостя, чтобы прервать паузу, шумно здороваться и снова поднять рюмки с непременной штрафной, то есть вновь прибывший выпивал штрафную, а остальные — очередную.

Валера пришел не один. Валера пришел с дамой.

— А это моя маленькая подружка! — объявил он. Представлять даму не стал, не стоило ее представлять. Все дамы моментально теряли имя, когда становились подружками Валеры, вплоть до Валериной жены. Прежде ту даму, с которой он пришел сегодня, звали Вика.

— Очень приятно, — сказала Алла, — Алла.

— А уж нам-то как приятно, — сказал Володя и не нашелся, что еще сказать.

Алик не успел поздороваться, потому что Валера устремился в комнату, громогласно вопрошая:

— Ну что, хозяева, чем народ травите?

Вика побежала следом, хотя предпочла бы спрятаться за вешалку и посидеть там, сколько позволят. Алла с недоумением посмотрела на мужа, пробормотала, что надо поставить еще одну тарелку, и удалилась на кухню. Володя вопросительно глянул на хозяина, тот криво усмехнулся и пожал плечами.