Охотники на снегу - Татьяна Алферова

На вопрос собственного шефа эти шестерки не ответили, молчали — в припадке почтения, что ли? Светлана кротко объяснила:

— Нет, в кафе хуже будет. В гостях самое то. Я лично против лишнего мужичка, пусть и старенького, ничего не имею, но вот, хозяин, не знаю, пригласит или нет?

— Света, что ты такое говоришь! Как можно! — Юрасик заходил перед шефом. — Борис, о чем речь! Сейчас погрузимся и поедем, здорово-то как! У меня картошечка, соленые огурчики — все свое, свеженькое, натуральное, с дачи.

— Да-да, с самыми свеженькими тяжелыми металлами и нитратами, — подтвердила Светка. — Ну что, старичок, рискнем здоровьем?

Валера приуныл. Надо же так! Он уже видел себя во главе стола, двух женщин по бокам и суетящегося Юрасика, резво изгибающегося над его тарелкой. Юрасик был в восторге — давно ли вместе с шефом выпивали на поминках, а теперь еще в гостях его принимать доведется, родители очень обрадуются. Вика представила — на секундочку, не больше, честное слово, — как они все вместе, впятером, займутся любовью, и подумала, возможно ли это технически, в принципе. Борис посмотрел на румяные сердитые губы пышной красавицы и засмеялся.

— Юрасик, держи на шампанское и прочую экологически чистую закуску! — и сунул деньги в потную ладонь Юрасика. — Держи, держи, моя доля. И на тачку — далеко ехать-то? — держи стоху. Все свободны. Я разберусь с оставшимися «точками» сам, нехорошо заставлять девочек ждать. Через сорок минут буду, самое позднее. Общий привет!

— Ну что, дети мои, — обратилась Светлана к остолбеневшей компании, когда Борис отбыл, — вперед и с песнями! А хрен бы вам шеф три стохи отстегнул, если бы не моя неземная красота! — заключила она.

Вика хмыкнула, Валера остервенело оглянулся на нее.

— Это я потому, что мои двойнята от Светки подцепили выражение «хрен ли» и употребляют к месту и не к месту, — поспешила объяснить ему подруга, хватаясь за локоть настоящего мужчины обеими руками — для надежности.

— У Бориса, между прочим, жена и маленький ребенок, — ни с того ни с сего вспомнил Юрасик.

— Так что, мы по этому поводу за шампанским не идем, я что-то не поняла? — ласково отозвалась Света, доказывая, что может быть такой же кроткой, как подруга.

— Да, нет, это я так, — Юрасик вспомнил о том, что смущается дам и мелко-мелко побежал к переходу, отделявшему их от торгового центра. — Тут на троллейбусе можно, — вспомнил он, но Светка уже затормозила машину.

Борис присоединился к ним через тридцать четыре минуты. Слегка поел, немного выпил, попросил хозяина включить магнитофон и пригласил Светку, пытаясь изобразить медленный танец под рок-н-ролл. Оставшиеся за столом не торопились выпивать без Бориса, хотя до его появления едва успели откупорить бутылки. Традиционные шпроты, закатанные рижскими рыболовецкими компаниями, золотились в тягучем масле, хорохорились домашние огурчики, исходила паром картошка — спасибо маме Юрасика, а в центре стола царила телячья вареная колбаса с треугольными кусочками языка.

Валера не обращал внимания на притихшую в надежде на танцы Вику. Музыка навела его на идею — он решил пригласить Бориса в кабак у Сенной площади, когда там будет работать Алик. С самим Аликом в кабаке не придется плотно общаться, тот не сможет посидеть не отвлекаясь, работа есть работа, надо шарманку крутить. Посидят они на пару с Борисом, и это обойдется — если у Алика — совсем дешево. Юрасика брать ни к чему, только суетится. А там, глядишь, сойдутся они с Борькой покороче, можно будет на другую торговую «точку» перейти — которая получше, совсем иные перспективы откроются.

Бориса придется на эту кувалду-Светку заманивать. Ладно, можно и потерпеть, ради такого случая. А она ничего двигается, классно. Отказалась медленно плясать под Брайана Зеттера, экие кренделя выдает, и не подумаешь, что так гнуться может! Вот бы с ней покувыркаться в постели! А впрочем, нет, в постели тоже примется диктовать, свое навязывать… Надо с Викой договориться, чтобы опять позвала Светку, и вчетвером, с Борисом и девками, пойти к Алику в кабак. Так, постепенно, с Борисом он и подружится. А почему постепенно? Сразу можно, они оба нормальные мужики, знают, чего хотят, понимают себя.

Ёкарный бабай! Как идти к Алику с Викой? А что такого, в конце-то концов? Мало ли, что у них там было раньше. Алик сам не возражал в тот вечер! Сам ушел, вроде как в магазин, условия обеспечил. Или изначально настроился на групповуху, попробовать захотелось. Факт, подстроил ситуёвину. Что Алика жалеть, у него от рождения все есть. И в армии он не служил. Никто его мордой о кафель не прикладывал. Не видел, как подошва сапога выглядит, если на нее снизу глядеть, с белого кафеля, когда эта подошва надо лбом прямехонько, когда на удары уже не реагируешь. Алик не знает, что такое страшно. Да что ему, Алику, Вика? У него жена есть.

Как ни поворачивай, получается, что у Алика есть все, а у Валеры, считай, ничего: ни жены, ни работы путевой. Ни денег. Перебьется Алик, потерпит их с Викой в своем кабаке. Вечная несправедливость: одни как сыр в масле катаются, другие жопу рвут на восемь клиньев… Надо бы репетицию устроить: сперва просто так придти с Викой к Алику, а потом уж Бориса звать. Чтобы с Борисом все прошло без сучка, без задоринки. Борис точно пойдет, если сказать, что Светка будет. Он на Светку сразу запал.

Через час двадцать Борис отбыл. Вместе со Светланой. Они договорились обо всем сами и в окружающих более не нуждались. Хозяин Юрасик сделался Валере совсем неинтересен, Юрасик так переживал и пережевывал визит Бориса, что даже овца-Вика почувствовала себя ущемленной:

— Мы-то еще здесь, — напомнила она, не в силах отказаться от идеи совместных радостей на мягком пушистом паласе у дивана.

Но Юрасик все толковал, толковал ей о Борисе, пока не вмешался Валера:

— Твоя подруга самая крутая, да? — взорвался Валера. — Ее пригласили, между прочим, для Юрасика, а она что выкинула? Сказано же, Борису не до нее, у него ребенок маленький, кой черт она навязалась? Хозяина обидела! Ты будешь у Юрасика прощения просить?

Юрасик замахал ручками-прутиками:

— Господь с тобой, Валера, я не в претензии.

— Но Светка всегда себя так ведет, — удивилась Вика, — она всегда делает то, что хочет. Я же тебя предупреждала. Она сперва делает, а только потом думает. Потому до сих пор и не замужем, — тут Викуся прикусила язычок, но напрасно испугалась, Валера не заметил оговорки, не оценил степень Викиной заинтересованности в брачном вопросе.

— Это не потому, что она глупая, — продолжала защищать подругу Вика. — Она очень даже умная. Но активная чересчур, ты сам заметил. Светка считает, что действие должно предшествовать всему.

— Действие — первично, размышление — вторично. Все верно. Бытие определяет сознание, — хихикнул Юрасик.

Валера неожиданно развеселился:

— На всякое действие найдется противодействие. Пусть гуляют! Нам тоже никто гулять не мешает. Вздрогнем, сограждане!

Сограждане вздрогнули так согласно, что это могло сойти за лихорадку. Тост заели телячьей колбасой от Бориных щедрот, что безусловно было вкуснее мясного хлебца.