Нескромные желания - Тия Дивайн

– Сара! – В его голосе прозвучали требовательные нотки. Обнаженная. Она нужна ему обнаженная.

Но она не может побороть стыд.

Нет, может. Она просто обязана. Она же Сара Тэва. Она не может, просто не может себе позволить быть кем-то другим. Франческа сняла с груди колпачки, сбросила с бедер пояс.

Она не станет смотреть на него, закроет лицо. Придется укоротить вуаль. Среди костюмов были кое-какие украшения. С помощью ожерелья можно прикрепить вуаль к волосам, так, чтобы она скрывала только глаза. Она надела тонкие золотистые кольца на лодыжки и более широкие – на запястья. Длинные цепочки можно обмотать вокруг шеи так, чтобы они свисали между грудей.

Она должна сделать это. Вуаль облегчит задачу, ей будет казаться, что она одета.

Дрожь пробежала по телу Франчески.

Алекс сгорал от нетерпения. Что она снимет на этот раз? Ни одна женщина так его не возбуждала.

А она не торопится, черт бы ее побрал, знает, что делает.

Ничего, он подождет, если даже ее уловки доведут его до неистовства; он выдержит это похотливое пульсирование в паху. Пусть она тянет время, пусть изводит его. В конце концов, он все равно овладеет ею.

Но не сейчас. Еще не время. Дело, прежде всего.

Ее длинные, стройные ноги как раз и нужны ему для дела. Такие ноги должны обвиваться вокруг тела мужчины, втягивая его в себя.

Вдруг она появилась на пороге, обнаженная; верхняя часть лица закрыта вуалью; тонкие золотые цепочки вокруг лодыжек, шеи и рук подчеркивают ее наготу.

Она просто умопомрачительна с этими длинными темными волосами, струившимися по плечам, словно у Евы, с крепким, гибким телом, высокой грудью с нежными сосками, длинными сильными ногами и лоном, стыдливо прикрытым рощицей волос.

Он боялся шевельнуться, чтобы не произошло взрыва, до того сильным было желание. Если только произнесет одно слово...

– Надеюсь, этот костюм подойдет, – пробормотала она. Как будто она не знает, как действует на мужчин ее нагота.

– Сойдет, – ответил он в тон ей. – Танцуй, Сара. Я хочу увидеть то, что увидят Кардстон и другие.

Франческа растерялась: она не ожидала, что придется импровизировать так скоро. Ей будет невыносимо трудно извиваться и кружиться перед зрителями, если Кардстон захочет ее. Зачем же его всемогущей светлости понадобилось требовать танец сейчас?

– Но вы же будете там, милорд. – Он приподнял брови.

– Танцуй.

Как и всегда, его желание было законом. Оно витало в воздухе, а скованность его тела свидетельствовала о том, что он хочет ее, – хочет Сару, женщину таинственную и опытную, – еще немного – окончательно потеряет контроль над собой.

Оно и неудивительно. Ведь она расхаживает перед ним голая. Скорее всего, он ждет приглашения Сары переспать с ней.

Но от Франчески Рэй он такого приглашения не дождется.

Боже, она поверить не могла, что собирается танцевать перед ним. Голая. Трепещущая, как лист. Будет обманывать, притворяться, изображать совсем другую женщину.

Именно такой он ее себе и представлял. Пожалуй, в этом и крылась для нее самая большая опасность. Он не ожидал, что так отреагирует на нее. Что она разбудит в нем зверя.

Он был уверен, что она способна околдовать любого мужчину. Только не его.

Но он ошибся. Как, как, как, будучи совершенно неопытной, она справится с этим?

Сжав руки над головой, чтобы он не заметил ее волнения, Франческа шагнула через порог и сделала несколько па, вращая бедрами, то, поворачиваясь к нему спиной, то, открывая его взору все тело, чувственно извиваясь в напряженной, полной желания тишине.

Она чувствовала на себе его пылающий взор, чувствовала, как ее тело откликается на его желание обладать ею.

Танцуя перед ним, она, наконец, поняла, что значит власть женщины. Мужчина не может жить без женщины. Он жаждет видеть ее обнаженной. Жаждет прикасаться к ее телу и знать, что оно принадлежит только ему. Жаждет проникнуть в самое ее сокровенное место и знать, что он – первый.

Все это не имело ни малейшего отношения к Саре Тэва, тем не менее, Алекс Девени был готов на все, только бы сорвать с себя одежду и глубоко, страстно вонзиться в нее – в ее лоно, ее тайну.

Казалось, еще немного, и он взорвется, словно динамит, такие сильные в нем бушевали чувства.

Франческа опустилась перед ним на колени, словно рабыня перед господином. Но даже она, неискушенная, понимала, что он в ее власти.

Молчание затянулось, напряжение росло, оно стало осязаемым. Франческа затаила дыхание, боялась шевельнуться, не зная, что может произойти в следующий момент.

Она никогда не воспринимала его как мужчину. Считая ее Сарой, он хотел, чтобы она околдовала каких-то мужчин, о которых она понятия не имела.

Но сейчас все было по-другому. Сейчас она, Франческа Рэй, реагировала на его силу, его страстное, жгучее желание, понимая, что благодаря своей наготе обрела власть.

Над ним.

Молчание и высокомерие. Франческа считала их своим самым сильным оружием против него. Но по силе воздействия не шли ни в какое сравнение с ее наготой и чувственностью.

Она силилась понять, как можно использовать их, чтобы получить то, что ей нужно, и удержать его...

Она украдкой взглянула на него, поднимаясь с колен. Нет, ей с ним не справиться. Пока он не насытится ею, не успокоится. Но ведь он жаждет не ее, а Сару.

Это безумие. Нужно немедленно отдалиться от него.

– Надеюсь, это было приемлемо, милорд.

– Сойдет. – Каждая частица его тела была напряжена до предела, он задыхался от вожделения. Он так желал ее. Так жаждал погрузиться в ее жаркое, влажное лоно.

Они проглотят ее, Кардстон и другие, словно швейцарскую булочку. Ей достаточно вот так поглядеть на них: сверкающие цепи будут подчеркивать ее покорность и послушание, и они станут ее рабами. Она вполне способна удовлетворить всех, оценивая сверкающим взглядом их силу в постели. Она будет переходить из рук в руки, потягиваясь, как кошка, и мгновенно забывая о них.

Будь проклята ее развратная душа.

Она стояла неподвижно, как статуя. Ни словом, ни жестом не показав, что хочет его, что готова на все, чего бы он ни пожелал.

Он никогда не чувствовал себя таким беспомощным, раздавленным женщиной.

Но это была не просто женщина... Сара может получить любого, кого пожелает; она вполне владеет своими чувствами и желаниями. Она имеет возможность выбрать себе жеребца, который вонзится в нее. Ей нравится, когда мужчины валяются у нее в ногах. Покупают ее.

Он не мог разглядеть сквозь вуаль ее глаза, они были сейчас недосягаемы, все остальное было открыто его взору.