Средневековье. Полная история эпохи - Кэтрин Грейс

Как ни странно это на современный взгляд, но трудолюбивой средневековая женщина по мнению богословов и философов должна была быть вовсе не для того, чтобы зарабатывать на хлеб насущный или помогать мужу. Просто труд отвлекал ее от праздности, а следовательно от лишних размышлений. Франческо да Барберино, например, писал, что не будет вреда, если даже дочери рыцарей, судей и врачей научатся ткать и шить, чтобы быть готовыми к любым превратностям судьбы. «Даже при том, что в их положении не было нужды зарабатывать на жизнь, — замечал он, — постоянная работа иглой и веретеном поможет им развлечься в часы меланхолии и удалит их от пути праздности».

Художница. Миниатюра. Франция. Середина XV в.

Житие Людовика Святого. Франция. Конец XV в.

«При этом производительность и экономическая ценность женского труда, — подчеркивает Карла Казагранде, — были для Франческо вторичны, как и для большинства проповедников и моралистов. В первую очередь они думали о том, что женщин никогда нельзя оставлять без дела настолько долго, чтобы они затаили желания и фантазии, потенциально опасные для устойчивости их умов и чистоты их тел».

В какой-то степени радует, что хоть одну добродетель за женщинами признавали почти все средневековые философы. Милосердие считалось естественным женским качеством и всячески поощрялось. Эгидий Римский, видный теолог XIII века и епископ Буржа, например, писал, что та же мягкосердечность, которая сделала женщин капризными и нелогичными, сделала их неспособными терпеть страдания других людей и породила у них желание немедленно облегчать их.

Поэтому именно благотворительность в Средние века стала основным занятием, позволяющим женщинам всех сословий коммуницировать с окружающим миром. Причем для женщин высшего и среднего класса такое положение вещей сохранялось вплоть до XX века. Уже давно закончилось Средневековье, блеснул Ренессанс, прошло Новое время, а жены и дочери дворян и состоятельных буржуа по-прежнему выходили из дома, не опасаясь косых взглядов, только когда шли навестить бедняков.

Милосердие было основной добродетелью для любой женщины, причем чем выше был ее статус, тем выше были к ней и требования. Идеальная королева, например, должна была посвящать делам благотворительности большую часть своего времени, заботиться о бедных и нуждающихся, в том числе прокаженных, посещать женские монастыри и следить, чтобы ее пожертвования достигали отдаленнейших уголков королевства. Фактически королева (герцогиня, графиня) была руководителем социальной службы во владениях своего мужа, и положение бедняков, больных, калек, сирот, стариков и т. д. напрямую зависело от того, насколько серьезно она этим занималась.

Ну и наконец, послушание. Главное, что всегда требовали мужчины от женщин (а многие требуют и поныне). Идеальная женщина обязана быть послушной, причем это послушание должно быть не вынужденным, а естественным, добровольным и проистекающим от безмерной любви к мужу.

Впрочем, лучше Шекспира здесь никто не скажет:

Как написал Жан Буридан, французский философ, по иронии судьбы запомнившийся потомкам благодаря притче-анекдоту про своего осла: «Муж любит больше, чем жена, и более благородной любовью, поскольку находится к жене в таком отношении, как начальник к подчиненному, как прекрасное к несовершенному, как дающий к просящему и как благодетель к облагодетельствованному. Муж дает жене ребенка, и она получает ребенка от него».

Как я уже говорила, при том, что браки заключались по деловым соображениям, любовь между супругами считалась некой обязательной добродетелью. Если вы хорошие христиане, то просто обязаны полюбить того, с кем вас связало церковное благословение. Причем это одинаково относилось и к мужчинам, и к женщинам.

Но женщина как существо несовершенное и волнуемое страстями, должна была любить мужа всепоглощающей любовью, почти как Бога, чтобы у нее не оставалось других интересов. Муж же не мог и не должен был позволять себе такой же страстной любви, потому что у него и кроме жены много дел и забот. То есть супруги считались партнерами, но имеющими разные права и разные обязанности.

В средневековом обществе равенства полов не существовало в принципе, и даже самые передовые люди той эпохи крайне удивились бы самому предположению, что мужчина и женщина могут иметь равные права. Причем, говоря о передовых людях, я имею в виду и женщин тоже.

В Средневековье равенства не было и быть не могло. Но был в некотором роде паритет.

Вернемся к приведенному выше отрывку из «Укрощения строптивой». Финальный монолог «укрощенной» Катарины у многих современных женщин вызывает негодование. Как это так — «муж господин твой»? С какой стати? При этом к остальным фразам из монолога словно и не прислушиваются.

Миниатюра. Франция. 1440–1460-е гг.

Шекспировская женщина, так же как и средневековая женщина в идеале, не работала. Работал только мужчина. То есть речь в монологе о том, что долг мужчины — заботиться о жене, защищать ее, содержать, пахать ради этого изо всех сил, а долг женщины — окружать вернувшегося с работы мужчину нежностью и комфортом. Это и есть средневековый паритет в отношениях между полами. У женщины нет мужских прав, но у нее нет и мужских обязанностей.

Определенная логика в этом, согласитесь, была. Многие женщины и сейчас хотели бы отношения по такому же принципу — муж работает, чтобы содержать семью, а жена обеспечивает ему «надежный тыл». Увы, современные «домостроевцы» все время забывают, что в обмен на женское послушание мужчина обязан был принимать на себя всю ответственность за свое и ее благополучие. Не говоря уж о том, что — вспоминаем — брак был нерасторжим и заботу о жене приходилось брать на себя пожизненно.