Приз для принцев - Рекс Стаут

- Она хотела поцеловать мою шпагу... и я... идиот!., прихватил ее с собой, когда пришел к ней вчера вечером... сам... красный шелковый шнур... Я умираю... романтик... романтик...

Страшная дрожь пробежала по всему телу француза, и он затих, стиснув губы. Стеттон оглянулся, все подбежали к ним.

Врач встал на колени и приложил ухо к груди Шаво.

Прошла томительная минута, потом врач поднял глаза и с ужасом сказал:

- Он умер.

Они с трудом, один за другим, разогнули пальцы Шаво и высвободили руку Стеттона.

ВЫСОКИЙ ГОСТЬ

Когда Ричард Стеттон обнаружил, что опять входит в свой номер отеля "Уолдерин", в его груди теснились самые разнообразные чувства.

Самыми сильными из них были облегчение от того, что он удачно отскочил от шпаги соперника, и ужас от того, как умер француз; но доминирующей все-таки была мысль об Алине и предсмертных словах Шаво.

Он крепко сомневался в них, хотя у него имелось некое, не очень, впрочем, убедительное подтверждение их правдивости: поднимая шпагу Шаво с того места, куда она откатилась, он увидал там, на эфесе, кусок красного шелкового витого шнура. Прежде чем вернуть шпагу месье Фраминару, он оторвал шнур и спрятал его в карман.

О смысле последних слов француза он никому не сказал.

Во-первых, он и сам не совсем был уверен в их справедливости. А во-вторых, коль скоро для него все кончилось благополучно, стоит ли вообще предавать огласке эту историю? Если Алина и виновата, она сумела так справиться с этим делом, что доказать ее вину невозможно. Да и сам рассказ Шаво выглядел настолько фантастически неправдоподобным, что его вполне можно было принять за бред агонизирующего и обремененного собственным преступлением человека.

Но что Алина?

Он поклялся отомстить ей... как он тогда выразился, "выставить ее из Маризи". Правда, стремление к мести почему-то притупилось в нем. Это его беспокоило и заставило снова громко поклясться отомстить.

Однако первым делом он должен ее увидеть. Зачем? Да хотя бы выяснить, насколько правдива история Шаво. Но главное - расстроить ее далеко идущие, связанные с Маризи планы раньше, чем сядет солнце.

Ричард Стеттон переоделся и съел горячий завтрак, но эта мысль не отпускала его. В десять часов он взял такси перед отелем и дал шоферу адрес мадемуазель Солини.

Возможно, все сомнения в виновности Алины у него отпали бы, если бы он увидел выражение ее лица, когда Чен доложил ей, что в библиотеке находится мистер Ричард Стеттон. Удивление и гнев плеснулись в ее глазах, когда она приказала Чену просить гостя подождать.

- Шаво предал меня, - пробормотала она себе под нос, - тем хуже для него.

Она колебалась, не зная, стоит ли ей встречаться со Стеттоном. Потом поднялась, подошла к письменному столу, выдвинула один из ящиков и пересчитала лежавшие там деньги... тридцать две тысячи франков, все, что осталось от ста тысяч франков Стеттона.

- Не много, - сказала она вслух с улыбкой. Потом задвинула и заперла ящик и, бегло взглянув на себя в зеркало, вышла для встречи с гостем.

Когда она вошла в библиотеку, где ждал Стеттон, тот поднялся и сдержанно поклонился. Надо сказать, перед ним стояла трудная задача, потому что никогда еще Алина не была так прекрасна. Голубое платье соблазнительно облегало ее формы, будто любовно ласкало ее теплое тело; золотые волосы, голубые глаза и белая кожа производили ошеломляющее впечатление белого снега, синего неба и золотого сияния солнечного света.

Молодой человек почувствовал, как заколотилось его сердце при взгляде на нее. Он с усилием взял себя в руки и холодно сказал:

- Вы, очевидно, удивлены тем, что видите меня, мадемуазель.

Алина подошла к креслу перед камином и жестом пригласила его сесть рядом.

- Признаюсь, немного удивлена, - ответила она. - После того, что произошло три дня тому назад, это естественно.

- Я говорю не о том, что произошло три дня назад.

- Нет? Тогда о чем?

- Обо мне... о том, что произошло сегодня утром.

- А-а. Вы имеете в виду...

- Мой поединок с месье Шаво.

- Но в таком случае почему я должна быть удивлена, увидев вас?

Стеттон смотрел ей прямо в глаза, когда отвечал вопросом на вопрос:

- Вы не знаете причины?

- Нет.

- Месье Шаво был превосходным фехтовальщиком.

Алина удивилась:

- Вы говорите "был"? Но значит... что...

- Месье Шаво умер, - холодно подтвердил Стеттон.

Короткая вспышка - угрызения совести, жалость, сожаление, ненависть? появилась и исчезла в глазах Алины.

- Вы убили его? - Это было скорее утверждение, чем вопрос.

- Нет.

- Тогда что? - нетерпеливо воскликнула она. - Почему вы говорите загадками?

Не отвечая, Стеттон встал, полез в карман жилета и вытащил оттуда обрывок красного шелкового шнура.

- Вы узнаете это, мадемуазель? - спросил он, передавая его Алине.

Она едва заметно вздрогнула, потом, после некоторого колебания, взяла шнур и стала с любопытством разглядывать его.

- Что вы имеете в виду? - наконец спросила она. - Как я могу узнать кусок обыкновенного шелкового шнура?

- Я думаю, что можете, - ответил Стеттон, глядя на нее взглядом, который ему хотелось бы считать пристальным, - поскольку вы повязали его на шпагу месье Шаво.

Алина изумленно взглянула на него.

- Повязала на шпагу месье Шаво! - воскликнула она. - Вы, случайно, не сошли с ума, Стеттон?

- Вы это отрицаете?

- Такое даже отрицать глупо.

Стеттон снова сел.

- Возможно, вы измените свое мнение, - сказал он, - когда я расскажу вам то, что знаю. Я даже могу начать с самого начала.

И он рассказал ей историю дуэли, включая и описание подробностей смерти месье Шаво. На это Алина пожала плечами; а когда он рассказал ей о последних словах француза и его проклятиях в адрес мадемуазель Солини, ее лицо загорелось праведным гневом.

Затем Стеттон сообщил, как обнаружил доказательство в виде кусочка шнура на эфесе сабли, и закончил, строго спросив Алину, продолжает ли она считать его обвинения глупыми.

- Это не только глупо, - ответила она, - это и оскорбительно, и ужасно. Мне не хочется думать, что вы в это поверили, Стеттон. Кроме того, это невозможно.

Каким образом месье Шаво мог принести мне свою шпагу?

- Очень просто. Месье Фраминар рассказывал мне, что шпаги на ночь были оставлены в комнате Шаво.