Приз для принцев - Рекс Стаут

ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ

Ричард Стеттон остановился у первого поворота на главную улицу, освещенную слабым блеском луны, посмотрел направо, налево.

Все увиденное им за последний час заставило его не раз пожалеть о том, что он приехал в Фазилику; он проклинал жадное юношеское любопытство, которое привело его сюда.

Сточные канавы, полные крови; безумные глаза упивавшихся победой турок, которые избивали мужчин, женщин и детей, опустошали их карманы, грабили дома; жалкое малодушие небольшого гарнизона, обязанного защищать городок и его жителей. Все это наполняло Стеттона нарастающим отвращением и вызывало в нем страстное желание бежать, бежать как можно дальше от картин и звуков этой ужасной ночи.

Он стоял, окруженный со всех сторон страшным грохотом и суматохой разграбляемого города, и гадал, в какую сторону повернуть, когда вдруг удивлен был и напуган новыми звуками; нарастая, они вскоре перекрыли все остальные звуки вокруг.

Это гудел колокол, его дикие, беспорядочные удары, казалось, вторили крикам страдания и отчаяния, носившимся над улицами из конца в конец города.

Стеттон посмотрел наверх; сомнений не было - колокольный звон доносился прямо с неба; вглядевшись, он больше угадал, чем увидел там очертания монастырской колокольни, увенчанной крестом, смутно виднеющимся в лунном свете. К темной каменной стене этого хаотически выстроенного здания он сейчас и прислонялся.

Однако в такой ситуации крест спасти молодого человека не мог, его лицо побледнело, он пробормотал:

"Господи, помилуй их!" - и направился обратно по маленькой улочке, по которой можно было добраться до центра города.

Но, возвращаясь, юноша натолкнулся на трех или четырех турок, которые промчались мимо со штыками наперевес, и снова стал искать защиты под стеной. Появилась еще группа солдат, человек тридцать или больше.

Они столпились на улице перед каменным зданием.

- Вот это место! - закричал кто-то из них. - Как бы туда забраться?

Они оглядывали стену в поисках входа в монастырь.

Из-за угла донеслись громкие ликующие вопли множества грубых глоток.

- Пойдемте, они нашли его! - позвал кто-то из солдат, и все исчезли в том направлении, откуда доносились крики.

Стеттон следом за ними тоже завернул за угол и с первого взгляда понял, что монастырь и все, кто в нем находится, обречены. Сотня, а то и больше солдат колотили камнями и булыжниками, вывернутыми из мостовой, в небольшие воротца меж двумя столбами, что перекрывали подножие короткого лестничного пролета.

Остальные наступавшие разбежались по улице в обоих направлениях в поисках более крупной и богатой добычи, предоставив, таким образом, своим жертвам короткую передышку. Колокол над ними продолжал звонить, громко, но тщетно взывая к небесам о помощи.

Ворота, висевшие на одной петле, затряслись и рухнули. На мгновение солдаты откатились назад, но тут же в азартном натиске ринулись в открывшийся проход.

Прямо в проеме дверей Стеттон увидел фигуру женщины, согбенной, с седой головой, - она стояла на пути захватчиков с воздетыми руками. Камень, пущенный солдатом, ворвавшимся первым, ударил ее прямо в лицо, и она осела на пол. Солдаты перекатывались через порог, не обращая внимания на распростертое тело.

Стеттон, почувствовав страшную слабость, спрятался за угол, чтобы не видеть ужаснувшей его сцены. Потом, охваченный внезапным гневом на этих людей, которых война превратила в диких животных, он огляделся вокруг с таким видом, будто ждал знака небес или искал волшебную палочку, которая уничтожила бы их.

Озираясь в бессильной ярости, он вдруг заметил окошко в стене примерно в трех футах над его головой. Оно было забрано железной решеткой, за которой слабый огонек свечи прятался от лунного света.

Не дав себе времени подумать, чем вызваны его скоропалительные действия, Стеттон кинулся на улицу, подобрал тяжелый камень и со всей силы швырнул его в решетку на окне. Камень ударился прямо в центр, отогнув пару прутьев почти на фут, если не больше.

В следующую секунду молодой человек подпрыгнул и ухватился за один из прутьев, потом, подтянувшись, протиснулся сквозь дыру, оставленную камнем, и оказался внутри монастыря.

Он стоял в небольшой комнатке с низким потолком, совершенно пустой и безлюдной. В одной из стен ее оказалась узкая дверь; он подошел к ней и, пораженный, остановился.

Перед ним была еще одна комната, точно такая же.

Два деревянных стула возле стены справа. У стены напротив - шкаф, в центре - деревянный стол, на который небрежно брошены бумаги, Библия и распятие.

Возле левой стены находился аналой, а перед ним на каменном полу коленопреклоненные молодая женщина и девушка.

При одном взгляде на эту женщину Стеттон не только замер, но и потерял дар речи, когда она, не меняя позы, повернула голову на шум, им произведенный; впрочем, не диво, что даже в такой тревожный момент он был потрясен ее красотой.

Ее изумительные золотые волосы струились по складкам серого платья до самого пола; даже в слабом свете свечи было видно, что глаза у нее серо-голубые, и они не отрываясь глядели прямо в лицо вторгшегося. Он хранил молчание, не в силах отвести взгляд.

Девушка, стоявшая на коленях рядом с женщиной - невысокая, худенькая, с черными волосами и смуглой кожей, - вдруг вскочила на ноги и выбежала на середину комнаты; ее черные глаза сердито воззрились на молодого человека в дверях.

- Трус! - сказала она севшим от страха и ненависти голосом. - Бей! Боишься, потому что нас двое на одного? Бей!

- Виви!

Это позвала молодая женщина. Она тоже поднялась на ноги и сделала шаг навстречу Стеттону.

- Вы не... не с ними? - спросила она, продолжая вглядываться в его лицо и рассматривать одежду. - Вы из города? Вы спасете нас?

Молодой человек обрел голос:

- Я - американец. Я забрался через окно. Я спасу вас, если сумею. Они уже вошли в монастырь. Слышите?

Где-то в коридорах слышались топот и крики.

- Нельзя терять времени.

Девушка и молодая женщина в ужасе закричали:

- Что же делать? Спасите нас!

Стеттон попытался воззвать к их разуму:

- Нет ли здесь какого-нибудь хода... потайного хода?

- Нет.

- Черный вход?

- До него можно добраться только из центрального коридора.

- На крышу?

- Туда нет дороги.

- Но где остальные люди? Убежали? Вы здесь одни?