Братство: Опалённый - Алексей Рудаков

— Задолбался, — ответил Гай, на вопросительно взгляд своего напарника: — Третий час на ногах, а сменой и не пахнет.

— Сам же знаешь — молебен, — быстро дернув рукой, изобразил тот Символ Веры: — Благодарственный. За спасение душ наших.

— Да знаю я, — рука Гая дернулась, но свой Символ он так и не завершил, предпочтя, на половине пути лениво махнуть рукой: — Всё понимаю, но сколько ж можно? Как взлетели — стояние это, молитвенное, сейчас дежурство, вечером — литургия. Отдыха никакого!

— А ты молись, — более набожный Корост, вновь осенил себя Символом: — И со смирением переноси дарованное тебе свыше.

— Со смирением… Смирение, оно да, дело нужное, но вот на сытый желудок, смирение это, переносить было бы легче. Ты это, ну, видел, что кок Сэму приволок?

— Не.

— А я видел, — покосившись на дверь, он вздохнул: — Нам, брат, подобное и на картинках не покажут.

— Смирение и молитва. Слаб ты духом, Гай, слаб.

— Молитвой брюхо не набьёшь.

— Не богохульствуй! Сказано же — по делам вашим, вам и воздастся. Вот тебе и пример, — указал он на дверь каюты.

— Ты о чём?

— Был возвышен, впал в гордыню и, за то, был низвергнут.

— Ты про Люциуса что ли? — догадался Гай: — А я думаю, они с Шнеком, бабу не поделили, вот наш адмирал…

— Брат-капитан, — поправил его собеседник.

— Вот он его и того, сковырнул. Сам посуди — Сэм со своей разошелся, года два уже как, а без бабы мужику ни как. Ну и увёл чужую, а…

— Нет, — покачал головой его напарник: — Я точно знаю, мне кэп наш сказал — не из-за бабы это.

— А из-за чего?

— Люциус он же тоже из Церкви, — торопливо осенил себя Корост очередным Символом: — Вот они, с Брат-капитаном, и поспорили. О толковании Священных текстов. А это, сам понимаешь, дело тонкое. А Сэм, он вообще резок стал, последнее время, и перегнул. Чуть в ересь не впал. Ну и наш его остановил. Вроде как успокоились, но эвон оно как вышло.

— А резок он стал — так это потому, что у него бабы нет! — Остался при своём мнении Гай.

— Вот всё ты на одно переводишь, — покачав головой, отлипая от стены, его набожный собеседники, потянувшись, прошелся взад-вперёд, разминая ноги: — Ты кроме баб и оружия, хоть о чём-то думать можешь? — Встав напротив он посмотрел своего напарника сверху-вниз.

— О чём-то ещё? — положив винтовку себе на колени, Гай нежно, кончиками пальцев, погладил тело любимой игрушки: — А зачем — о чём-то ещё?!

— О душе своей подумай, о…

Послышавшейся от двери, тихий и едва различий, металлический стук заставил его замолчать.

— Ты слышал? — протянул Корост руку к двери: — Стучат вроде.

— Угу, — пружинисто вскочив на ноги, Гай приложил ухо к двери: — Точно, изнутри — по косяку лупят. Интересно, чем?

— Может приборами?

— Какими приборами? Ты чего? — Покрутил пальцем у виска Гай: — Это же не лаборатория, да и Сэм наш, не из умников.

— Я про столовые, — поморщился его напарник: — Вилки там, ложки.

— Ааа… Это есть. Ему Снек серебро подал, — вздохнул с завистью старший: — Я видел. Что делать-то будем?

— Ты старшим поставлен, ты и думай, — пожал плечами Корост, на всякий случай беря свою винтовку на изготовку.

— Может они в сортир хотят?

— У него в каюте есть, — покачал головой, не соглашаясь с ним напарник.

— Ну а что тогда?! Чёрт! И не вызвать никого — молятся все! Что делать будем? Молиться? — Фыркнул он: — А подохнут? С нас же головы снимут!

— С нас то, за что?!

— Крайними назначат, — глубоко вздохнув, Гай встал напротив двери, наведя на неё ствол: — По моей команде откроешь, — принял решение он: — Ща разберёмся!

— Назад! Стреляю без предупреждения! — проорал он, когда Корост, распахнув дверь, прижался к косяку, просунув ствол внутрь.

— Да понял я, понял! — отбросив столовый нож в сторону и, показывая пустые руки, Сэм отступил вглубь комнаты: — Дока зови, мальцу поплохело!

В каюте, на полу около дивана, лежал Пивов. Судя по всему, Сэм, опасаясь, что его подопечный может банально захлебнуться своей, пардон, рвотой, подложил ему под бок пару подушек, снятых всё с того же дивана.

Тело паренька дёрнулось и очередная порция содержимого его желудка, сопровождаемая характерным, звуком, перекочевала из его облепленного белой пеной рта, на пол, расширяя границы и без того приличной лужи.

— Чё это с ним? — Закинув оружие за спину, Гай встал напротив юнги, которого выгибало очередной судорогой.

— Не знаю, — отошедший к иллюминатору Люциус, беспомощно развёл руками: — Возможно пищевая аллергия. Дока зови.

— Он под арестом, — покачал головой охранник.

— Помрёт же, — обоими руками Сэм показал на Сергея: — А он вашему новому, — последнее слово вызвало на его лице гримасу отвращения: — Командиру, он живой нужен.

— Сэр, — прикусив губу и досадливо дёрнув головой — в сказанном резон был, десантник с сожалением покачал головой: — Не получится, сэр. Док заперт, ключи на вахте, а сейчас — молебен идёт. Все там.

— Что, Гай, как припекло — так сразу меня стал по Уставу величать? — Ухмыльнулся Люциус, подметив уважительное обращения десантника: — Хоть ты мне и не нравишься, спасу я твою задницу.

— Простите, сэр, служба, — потупился он: — Я ж это, не со зла. Приказали строго с вами…

— Чёрт с тобой. Вот. — Вытащив из нагрудного кармана ключ, он протянул его охраннику: — Мой, капитанский — он все двери открывает.

— Вы же могли дверь открыть? Им? Да? — Выхватив из его рук пластину ключа, Гай поднёс его к глазам, разглядывая выбитую на металле эмблему — литеру «К», размещённую в центре символической звёздочки: — Точно — капитанский! — Громко прошептал он и перевёл взгляд на Сэма: — А чего, ну, выйти не попытались? Сэр?

— Ну открыл бы, а дальше что? — Пожал плечами в ответ он: — Куда мне против вас? Кабаны здоровенные…

— Кхм… — Явно польщённый словами своего бывшего босса, Гай горделиво расправил плечи: — Это да, сэр. Не боец вы, уж простите меня.

— Ну уж извини, — развёл руками Сэм: — Но — хватит разговоров. Паренька спасать надо. Берите его за руки, за ноги и потащили к Доку.

— Корост, — засунув ключ себе в карман, подозвал он напарника: — Бери под руки, а вы, сэр, — отступив к стене, Гай перехватил оружие по удобнее: — Вы за ноги берите.

— Может ты? Ты по сильнее будешь?

— Э нет, сэр. Я, значит, возьмусь, а вы меня — да по башке? — улыбнулся, раскусив хитрость бывшего командира тот: — Это у вас не пройдёт, сэр. Я вас контролировать буду, потащили, ну! — повёл он стволом от тела на дверь: — А то парню и вправду хреново.