Вечерний день - Михаил Климман

Все может быть, - повторил Платонов.

И потом, ты воду пил в одном клубе, а обшмонали тебя в другом - тоже несуразица.

Понимаю, - буркнул Владимир Павлович, - но расспросить сукина сына все равно надо. Давай собираться.

Ты тетрадку посмотрел? - спросил «сын», вставая и потягиваясь. - Не зря мы ее искали?

Не зря.

Они оделись и вышли на площадку.

Соседка у тебя симпатичная, - Сергей сказал это негромко, но Платонов все равно оглянулся на «ее» дверь, - и ты ей нравишься.

Ты что, с ума сошел? - зашипел Владимир Павлович. - Мне все-таки шестьдесят три.

Возраст делу не помеха, - бодро сообщил ему «сын», когда они уже вошли в лифт. - Ты же не в салочки с ней играть собираешься.

Вот судьба меня сыночком наградила, - Платонов уже взял себя в руки. - Два дня как знакомы, а он уже знает, с кем и чем я собираюсь заняться.

Сергей собрался что-то ответить, но Владимир Павлович уже загремел дверью лифта. Он никак не мог понять, хорошо это или плохо, нравится ему или нет появление «сына» в его жизни. С одной стороны, вроде помощник, с другой - все-таки не его породы, с мозгами не богато.

Они вышли на улицу, и прямо перед ними резко затормозил огромный черный лимузин. Передняя дверца открылась, и оттуда показался незнакомый человек. Платонов оглянулся на «сына»:

Это твои приятели в таких машинах ездят?

Владимир Павлович, - услышал он голос из-за спины, - вы не могли бы проехать с нами. Николай Николаевич хотел с вами побеседовать.

Какой еще Николай Николаевич? - недовольно скривился Платонов. - Не знаю ника­кого.

Он хотел пройти дальше, но увидел, что чуть впереди стоит джип с распахнутыми дверями, и оттуда выглядывают по меньшей мере три человека.

Николай Николаевич просил, - незнакомец сделал ударение на слове «просил», - чтобы вы проконсультировали его по одному вопросу.

Да кто он такой, в конце концов? - воскликнул Владимир Павлович.

Присутствие «сына» придавало ему уверенность.

Николай Николаевич, - человек показал глазами на рекламный плакат над их голо­вой, с него смотрел на Платонова его старый знакомый любитель Фаберже и ныне уже при­знанный творец новой России, - депутат и председатель, заместитель и директор, главный эксперт и.

Понял. И прочая, и прочая, и прочая, - Владимир Павлович повернулся к «сыну», взял его под руку. - Пошли, а ты передай Коле, что смогу заехать к нему только завтра, в первой половине дня. Сегодня занят очень и допоздна не освобожусь.

Сергей смотрел на «отца» во все глаза, похоже, что он, в отличие от Платонова, знал, кто такой депутат и председатель, заместитель и директор, а также главный эксперт.

Николай Николаевич просил непременно привезти вас сегодня, - мягко заговорил человек из лимузина, но эта мягкость получалась довольно жесткой, - так что смените гнев на милость, мы вас потом куда надо доставим.

Трое из джипа выбрались наружу и стояли, переминаясь с ноги на ногу.

Может, действительно съездишь? - вступил в разговор Сергей. - Неудобно как-то. Да и к нашим мы по-любому успеем. Хочешь, я один сгоняю?

Соедини меня с ним, - сказал Владимир Павлович человеку в лимузине, - пожалуй­ста.

Он не собирался сдаваться: что это за новости, что его берут на улице, как преступника, и собираются везти куда-то?

Николай Николаевич сейчас проводит важное совещание, - сказал человек в лиму­зине и посмотрел на часы, - он освободится только через восемнадцать минут. Поехали, Владимир Павлович, это на пятнадцать минут максимум, а потом мы вас куда хотите живо отвезем. У нас хоть не вертолет, но ездим мы, - он показал на синий фонарь на крыше, - быстро.

Платонов вскинул голову, хотел было опять возразить, но посмотрел на «сына», на лимузин, на джип и неожиданно осознал, что все против него, и упирается он уже из чистого упрямства. Однако сдавать позиции так сразу было неправильно.

Это - мой сын, - сварливо сказал Владимир Павлович, показывая на Сергея, - и он поедет со мной.

Не возражаю, - сказал человек, перегнулся через сиденье и открыл заднюю дверцу. - Кстати, меня зовут Олег и я - помощник Николая Николаевича.

Окна в салоне были затемнены, и поэтому понять, куда они едут, было довольно трудно. Да Платонов не очень и смотрел: он сидел, надувшись и отвернувшись от Сергея. Все их планы отодвигались на неопределенный срок, надо было найти виновного в этих бедах, и Владимир Павлович нашел.

«Сразу видно - мент. Перед начальством заискивает, а отца родного в грош не ставит. "Один сгоняю." Что ты поймешь из того, что тебе Руслан расскажет? Ему неудобно, а я себя идиотом чувствую».

Они припарковались у высокой башни светло-коричневого кирпича. Здесь Платонов еще не бывал, последний раз он ездил к депутату на дачу в Раздоры. Они поднялись на лифте на седьмой этаж, ребята из джипа остались внизу.

Здравствуй, Коля, - Владимир Павлович пожал протянутую руку хозяина. - У тебя, как всегда, пожар?

Очевидно, восемнадцать минут прошли и важное совещание закончилось. Во всяком случае, Николай Николаевич встречал их в коридоре. На Сергея он не взглянул, хотя явно был не удивлен его появлением. Наверное, переговоры, которые вел Олег вполголоса, пока они ехали, касались и его присутствия.

Не у меня, - непонятно ответил хозяин и жестом пригласил Платонова в кабинет. - Вы подождите тут, в гостиной, - показал он рукой Сергею, - Олег, напои гостя чаем.

Владимир Павлович хотел было возразить и оставить сына при себе, но потом подумал, что он все-таки не у себя дома и хозяин имеет право разговаривать по делу с тем, с кем считает нужным, и в том составе, который ему нравится.

На столе у Николая Николаевича ничего не лежало, хотя обычно то, что он хотел пока­зать Платонову, располагалось именно здесь. Владимир Павлович оглянулся по сторонам. Новых картин и предметов в кабинете прибавилось, и, в отличие от многих других кабине­тов, все они были вполне пристойными. Явного мусора, даже позолоченного, Платонов не обнаружил.

Как живешь, Володя? - спросил хозяин, усаживаясь в кресло.

Они были знакомы почти тридцать лет и, хотя близки никогда не были, всегда остава­лись на «ты». Разница в положении за последние годы стала очень значительной, но этой традиции не отменила. Платонов ценил то, что столь стремительное возвышение не привело старого знакомого к потере сознательности. Многие из тех, кто начинал с низкого старта, а сейчас летал высоко, переставали не только разговаривать, но и просто замечать старых знакомых.

Ты меня для этого украл? - Палыч все никак не мог успокоиться. - Чтобы задать дурацкий вопрос?

Хорошо, давай без реверансов, - согласился хозяин. - Ходят слухи, что ты стал обла­дателем некоего интересного предмета?