Огонь в твоих глазах. Обещание - Любовь Черникова

Обостренные чувства подсказали, что за ней наблюдают, но она не подала виду.

Шелохнулась занавеска.

Кира резко обернулась и вздрогнула. Позади нее стоял Защитник, отрезав путь к бегству.

— Ну здравствуй, Кира-охотница! — первым приветствовал ее Пасита. — Не это ли ищешь? — он по рукоять вогнал нож Каррона Защитника в дверной косяк. Ее нож!

— Так вот кто его забрал.

Защитник широко улыбнулся, и Кира вдруг осознала, насколько он хорош. В такого можно запросто влюбиться. Подумалось, если бы черные дела не застили приятный облик, заставляя относиться к Защитнику не иначе, как к лютому зверю, то про Микора с Лютобором половина деревни в ночь Киаланы и не вспомнила бы, и кто за кем еще по лесу бы гонялся. В голове возник образ: толпа деревенских красавиц, плотоядно ухмыляясь, загоняет Защитника…

— Значит, кланяться не станешь, — констатировал Пасита. — Эх, учу я вас, учу.

— Настоящее уважение, поклонами не подменишь, — не сдержалась Кира.

Пасита мгновенно подскочил и крепко схватил за подбородок, больно сжав. Его губы оказались так близко, что между ними не прошло бы и лезвие кинжала. Кира почувствовала жар его тела. Стальные глаза смотрели пристально, не мигая, но она не пошевелилась, не вскинула рук, пытаясь оттолкнуть, лишь ответила таким же прямым взглядом. Пасита отпустил ее и засмеялся. Прошел и сел во главе стола. Кира так и осталась стоять, как стояла, потому сейчас оказалась спиной к горнице, к нему спиной.

Не оборачиваясь она дала себе необходимую передышку, нужно было прийти в себя и совладать с рвущимися на волю эмоциями. Во рту стоял привкус страза, смешивающийся со странным волнением, которое неожиданно пробудил его запах.

— А ты храбрая. Пожалуй, ты мне нравишься, Кира-охотница. Ты не похожа на остальных, — Защитник подвинул к себе бутыль с вином, — даже странно, что столько времени я тебя не замечал, — он наполнил два кубка и с наслаждением сделал глоток. — Садись, отужинай со мной. Не откажи Защитнику.

Кира медленно развернулась. Она не верила своим ушам. В каждом слове мерещилась ловушка. Крепкий капкан на несмышленого зверька. Еда отравлена? В нее добавлена стынь-трава, от которой она ослабнет, как котенок, и тогда Пасита сможет с ней сделать что угодно? С другой стороны, еще пару часов назад она и без того была совершенно беззащитна — бери тепленькой. Так какой в этом резон?

— Ну же! Это прекрасное вино. Я привез его из столицы, — увещевал Пасита. — Небось такого и не пробовала никогда в жизни? А от вашей медовухи меня уже воротит, — он встал, взял со стола второй кубок и медленно приблизился. От его оценивающего взгляда Кире захотелось сквозь землю провалиться. Никто из деревенских парней никогда раньше так на нее не смотрел. Казалось, он обжигает и сдирает кожу, обнажая душу.

Пасита остановился, не дойдя нескольких шагов:

— Да и чудесное возвращение потерянного ножа стоит отметить. Кстати, ты можешь его забрать, — он кубком указал на нож Каррона.

Кира, скинув оцепенение, взялась за рукоять и попыталась вытащить плотно сидящее в дереве лезвие.

— Попробуй двумя руками, — подсказал Пасита с усмешкой. — Подержи кубок, я помогу. Он протянул один ей.

Кира проигнорировав его слова и жест, поднатужилась и все же выдернула нож одной. Пасита присвистнул.

— Пожалуй, теперь я верю, что именно ты отделала Харилу и Мордана. Хотел бы я на это посмотреть, — он отсалютовал и осушил кубок одним глотком. — Да присядь ты уже, наконец! В ногах правды нет, — освободив руки, он приобнял ее за талию и, поддерживая под локоть, переместил к столу.

Кира судорожно размышляла, как ей дальше себя вести. Складывалось впечатление, что Защитник не только не осерчал, но и, наоборот, во всем произошедшем видит развлечение. Это делало его благодушным, и ощущение подвоха усилилось.

— Ну что же ты! Смутилась? — Пасита отодвинул резной стул напротив второго прибора. — Позвольте поухаживать, барышня, — он склонил голову, ожидая пока Кира присядет, придвинул, как только та робко опустилась на него, совершенно растерянная.

Радушный хозяин поставил перед ней полный кубок и, прихватив свой, опустевший, вернулся на место во главе стола.

— Защитник Пасита, — обращение далось Кире с некоторым трудом, она даже чуть не поперхнулась, стараясь сдержать в голосе добрую толику яда, — к чему все это представление? Хочешь наказать, так наказывай. Не томи!

Пасита, уже наполнивший свой кубок вновь, едва успел пригубить, как поперхнулся от этих ее слов. Вскочив, он долго кашлял, перемежая удары кулаком в грудь со смехом: «О да! — думал он успевая бросать плотоядные взгляды на девчонку, — это как раз то, что я бы сейчас с удовольствием сделал». Наконец, ему удалось отдышаться.

— Кира-охотница, и в мыслях не было тебя наказывать! Да и за что? Разве ж за то, что охальников сумела приголубить? Так это впору их самих и наказывать. Горе-воины!

С девчонкой вдвоем не совладали. Славно ты меня повеселила. Видишь, я даже тебе свой нож отдал.

Кира вопросительно приподняла бровь.

— Выпьем за честность? — Пасита поднял кубок и выжидательно посмотрел.

Кира несмело взяла свой, но пить не стала. Пасита пожал плечами, снова отхлебнул. Покатал напиток во рту с благостным выражением. Проглотил. Затем пододвинул блюдо с жарким, выбрал кусочек посимпатичнее, взял с подноса ломоть хлеба и перо зеленого лука. Стал уплетать с таким с аппетитом, будто мясо это единственное, что его в данный момент интересовало. У Киры подвело живот. Она осознала, что два дня ничего не ела. Гуртом навалились запахи, рот наполнился слюной. От сильного голода руки чуть задрожали, как это часто с ней бывало.

— Не стесняйся, — Пасита головой указал на яства.

— Благодарствую, я не голодна, — с величайшим трудом заставила себя солгать охотница.

Пасита не стал настаивать, только усмехнулся и неопределенно повел плечом.

Мол, дело твое. Несколько насытившись, он снова заговорил.

— А скажи-ка мне Кира-охотница, откуда у тебя этот ножичек взялся?

— Подарок, — буркнула Кира, невдаваясь в подробности.

— А знаешь ли ты, чьи руки сделал этот нож? — он, улыбаясь, помахал ладонями.

— Это был я. Я сам — вот этими вот руками смастерил его много лет назад. Теперь понимаешь, к чему мой вопрос?

— Каррон Защитник подарил, — Кира умолчала, что взяла нож, как память об отце уже после его смерти.

— Хм! И почему я не сомневался? — хищно улыбнулся Пасита. — А знаешь ли ты, Кира охотница, откуда этот нож взялся у Каррона? По глазам вижу, что нет. Да и вряд ли Каррон стал бы делиться историями с сопливой деревенской девчонкой.

«Ну, это еще бабушка надвое сказала», — подумала Кира про себя, а вслух ответила:

— Каррон мне ничего не рассказывал. Зачем Защитнику вообще разговаривать с сопливыми девчонками?