Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами - Сергей Макеев

В 1949 году был опубликован роман Оруэлла «1984». Книга произвела на читателей впечатление, близкое к эмоциональному шоку, — западные читатели по-настоящему испугались того будущего, которое предрекал автор. Самые яркие цитаты из этой книги — «Большой Брат следит за тобой», «новояз», «двоемыслие» и «мыслепреступление» — вошли в политический лексикон и в бытовую речь.

С этих пор за Джорджем Оруэллом закрепилась репутация бескомпромиссного антикоммуниста. Единственный человек, который не соглашался с этим ярлыком, был сам автор. Он заявлял: «Отрицать социализм из-за недостойного поведения людей, называющих себя социалистами, так же абсурдно, как не ездить по железной дороге из-за нехороших кондукторов». Но его никто так и не услышал. Писатель умер рано, в 1950 году, от туберкулеза.

Шли годы, слава Оруэлла все возрастала, он был признан культовой фигурой в литературе XX века, его «Скотный двор» и «1984» вошли в избранные «десятки», «двадцатки» и так далее самых значительных произведений столетия.

И вдруг, в самое последнее время, репутация Оруэлла если не рухнула, то серьезно покачнулась. Оказывается, писатель долгие годы собирал своего рода досье на своих друзей и знакомых. В синюю записную книжку он заносил краткие сведения об их «благонадежности». Какими мотивами он руководствовался, мы можем только гадать. Но раз уж на сцене появилось такое опасное «ружье», оно должно было выстрелить.

Примерно за год до смерти Оруэлл лечился в санатории. Там его навестила давняя знакомая Селия Кирман, очаровательная дама из богемной среды. Эту женщину Оруэлл любил, три года назад даже сделал ей предложение, но получил отказ. Теперь она приехала к Оруэллу с важным поручением от секретных служб. Селия завела разговор, довольно обыкновенный для конца сороковых, который можно передать всего двумя словами: русские идут! В США уже развернулась тотальная «охота на ведьм». В Англии власти действовали деликатнее: собирали информацию о коммунистах и сочувствовавших Советам; вели пропагандистскую антикоммунистическую кампанию, причем старались привлечь в качестве обличителей авторитетных деятелей левого фронта. Более значительной фигуры, чем Оруэлл, нельзя было найти. Специально созданная структура с неопределенным названием Отдел информационных исследований (ОИИ) направила свою новую служащую Селию Кирман склонить Джорджа Оруэлла к сотрудничеству.

Оруэлл в тот период разделял мнение, что коммунистическая угроза реально существует и с ней необходимо бороться именно пропагандистскими методами. Однако он отказался писать что-либо для ОИИ, ссылаясь на болезнь. Но тут же предложил ознакомить отдел со «списком Оруэлла». По словам Селии, это звучало так: «Я мог бы предоставить список журналистов и писателей, которые, по моему мнению, являются скрытыми коммунистами, попутчиками или склонны симпатизировать коммунистам, и по этой причине им не следует доверять как пропагандистам».

С этими словами он передал синюю книжечку мисс Кирман. Разумеется, он просил хранить их сотрудничество в тайне и вернуть ему книжку как можно скорее.

Навряд ли спецслужбы узнали много нового из «списка Оруэлла», но все-таки характеристики на 130 левых персонажей представляли очень важный материал. К тому же это был взгляд изнутри социалистического движения, позволявший ОИИ скорректировать свои методы.

Вот некоторые записи из синей книжки.

Многим своим друзьям и знакомым Оруэлл щедро раздавал не столь политизированные, но более язвительные оценки: «выживший из ума либерал», «мягкотелый и дурак», «довольно глуп», «дура, но очень богата».

И хотя никто из упомянутых в синей книжице не пострадал, сам факт, согласитесь, неприятный. Многочисленные почитатели таланта Оруэлла были жестоко разочарованы. Конечно, у писателя нашлось немало горячих защитников, приводивших доводы в пользу правомерности поступка Оруэлла. Но этим только подливали огонь в вечный спор: оправдывает ли цель средства? А самого Оруэлла, увы, не спросишь о мотивах его поступка. Впрочем, может быть, вот это его высказывание даст ответ: «Тот, кто понимает, на какую сторону в настоящий момент начинает крениться общество, обязан сделать все, что в его силах, чтобы восстановить равновесие и быть готовым сменить сторону, как это делает всегда Справедливость, эта вечная беглянка из лагеря победителей».

Что до меня, то я считаю, что Оруэлл совершил нравственный подвиг, искупающий если не все грехи, то многие. Этот искренний поборник демократического социализма безжалостно разрушил собственные идеалы и в «Скотном дворе», и в «1984» — чтобы предостеречь человечество от страшной опасности, которая и сегодня не снята с повестки дня. Так мог поступить только очень мужественный человек.

В 1882 году Иван Сергеевич Тургенев написал свою последнюю повесть, она называлась «После смерти» с подзаголовком в скобках: «Клара Милич». Несколько лет спустя юнкер Александр Куприн использовал тот же сюжет из реальной жизни в своем первом рассказе «Последний дебют». За публикацию этого рассказа юноша угодил на гауптвахту — начальство запрещало юнкерам печататься без специального дозволения. Нельзя, конечно, сравнивать повесть великого мастера и первый юношеский опус. Но их роднит образ главной героини — яркой творческой личности с трагической судьбой. Прототипом тургеневской Клары Милич и купринской Лидии Гольской была выдающаяся оперная певица и драматическая актриса Евлалия Кадмина. Русское театральное искусство конца XIX — начала XX века прославили великие актрисы — Ермолова, Яблочкова, Комиссаржевская; о них написаны тысячи книг и статей, их имена носят театры и другие творческие организации. Однако ни одна русская актриса не послужила прототипом для стольких рассказов, повестей, пьес и музыкальных произведений, как Евлалия Кадмина!

Что же это за женщина, что за судьба, тронувшая сердца стольких авторов, вдохновившая старого мастера на лебединую песнь и юное дарование на рискованный дебют?

Невероятное событие всколыхнуло сонную Калугу: купец Павел Кадмин женился на цыганке. Слухи ходили разные.

— Он ее из табора выкрал! — говорили одни.

— Из Москвы привез, из цыганского хора выкупил, — уверяли другие.

И верно: взыграло ретивое, влюбился ухарь-купец и, по обычаю, выкупил девушку у хора, женился честь честью. Казалось бы, столько в Калуге купеческих дочек на выданье, и приданое за ними немалое, а он… Купцы даже обиделись на Кадмина, а ему и горя мало!