Королевская школа. Часть 1. Пария - Александра Плен

Какие еще детки?!

– Я не буду вашей… – голос все-таки сорвался. Меня била крупная дрожь.

– Будешь, будешь, – улыбнулся Хорн, наклоняясь ближе. – Твоя мать тоже сначала отказывалась, строила из себя недотрогу, но потом все равно оказалась в моей постели.

– Я не верю вам, – в шоке уставившись на Хорна, прошептала я. – Она бы никогда… Она любила моего отца.

Хорн вдруг выбросил руку, цепко ухватился за косу и с наслаждением намотал на кулак. Я зашипела от боли. Его красивое гладкое лицо приблизилось к моему почти вплотную. Я замерла, как пойманная дичь, наивно надеясь, что если не двигаться, то хищник потеряет ко мне интерес.

– Через год-два ты станешь ослепительной, – промурлыкал он мне в лицо, моя кожа покрылась мурашками от ужаса, – станешь даже красивее своей матери, а она была первой красавицей королевства в свое время.

Дыша через раз, я молилась чтобы в кабинет вошел директор или кто-нибудь, кто смог бы прервать эту муку, но понимала, что никто не войдет. Хорна боялись все.

– Впервые я увидел Элизу на ее первом балу, ей было тогда почти столько же, как и тебе, – глаза Хорна затуманились, губы изогнулись в непристойной ухмылке, – она была так невинна, прелестна и чиста… Как ты сейчас.

Он провел большим пальцем по моим губам, я дернулась, чуть не сорвав с себя скальп. По-моему, Хорн даже не видел сейчас меня, он видел мою мать и вспоминал минувшие года. Но сколько бы он ни говорил, я никогда не поверю, чтобы моя замечательная мама позволила этому мерзавцу дотронуться до себя.

– Конечно, она отказала мне, – продолжил он с той же недвусмысленной улыбочкой на губах, – я уже был к тому времени женат, и Элиза отказалась становиться любовницей. Сказала, что лучше умрет, – его тихий жуткий смех заставил меня содрогнуться от отвращения, – но я всегда добиваюсь своего.

Я с ненавистью смотрела на верховного судью, страшась и желая услышать продолжение.

– После первого же бала, ее завалили предложениями руки и сердца герры, богатые и не очень, – продолжал он предаваться воспоминаниям, – я всех разогнал. Даже заплатил ее опекунам, чтобы они отдали Элизу мне, если она в первый сезон не выйдет замуж. Моего влияния хватило, чтобы сбежали все ее поклонники, но увы, не хватило на Крея… Твой отец был молод, богат, влиятелен и плевал на условности. Он мог себе это позволить. Фредерик увел у меня Элизу из-под носа, – судья склонился и прошипел сквозь зубы, – ты не представляешь, как я был тогда зол.

Через секунду его настроение опять поменялось. Он весело рассмеялся и произнес:

– Что ж, в итоге я остался в выигрыше. Элиза стала моей любовницей и умерла, как и обещала, оставив тебя мне, цветочек, – его губы потянулись к моим, я отвернулась голову, застонав от боли. Хорн жестко дернул за косу, поворачивая к себе.

– Вы все врете, – прохрипела я сдавленно, – мама никогда…

– Ты еще так молода, детка, – Хорн отодвинулся, и я смогла вздохнуть свободно, – и не знаешь, что у каждого есть цена, даже у твоей несравненной матери она была.

Хорн выдержал длинную паузу, мне почему-то вспомнилась лекция профессора Шанти о юридическом праве. Лекция была о том, как ведется судебное дело и как адвокаты защищают своих подзащитных. Так вот, Шанти отдельно подчеркнула о важности пауз в репликах. Прокуроры и адвокаты специально вставляют их в свою речь, в зависимости от того, чего они хотят добиться от слушателей. Хорн был профессионалом, и он добился того, чего хотел – я сжалась от страха, каждая моя мышца закаменела, в желудке образовалась тошнотворная тяжесть, а кожа покрылась холодным потом.

– Она пришла ко мне после суда и молила оставить Фредерика в живых. Заменить казнь на ссылку или каторгу. Я предложил свою цену – ночь в своей постели, она согласилась, – произнес Хорн вкрадчиво.

– И что произошло? – прошептала испуганно.

– Элиза все-таки увидела своего любимого мужа живым, – ухмыльнулся Хорн, – утром, после бурной ночи, она стояла на балконе моей спальни и смотрела, как его вели на казнь.

– Вы обманули ее, – я чувствовала, как горячие слезы катятся по щекам, – вы чудовище.

– Да, – легко согласился со мной Хорн, – и тебе не стоит забывать об этом.

Я хорошо помнила, в каком состоянии мама возвратилась со столицы. Она стала мертвой, безжизненной, пустой оболочкой. Я думала, что так на нее повлияла смерть отца, оказывается, было еще и это, в ее понимании, предательство. Она изменила ему в день его смерти. Бедная мамочка, как же тебе было тяжело.

– Я послал своих людей вслед гвардейцам, – продолжил Хорн, – надеялся перехватить вас и увезти в свой охотничий замок, – одной рукой он держал меня за волосы, другая обнимала за талию. Я отклонилась так, что казалось, еще немного, и у меня или слетит скальп, или сломается позвоночник. «И что же мы делали бы в вашем замке?» – хотела спросить, но не рискнула. И так ясно, что мама стала бы его игрушкой, а я кем? Ручным магом?

– Надо было ехать самому, – продолжил он, – тупые недоумки приехали обратно ни с чем. Лишь привезли сообщение, что Элиза умерла. А ты пропала, и никто не знал куда. Я думал, ты ушла вслед за матерью. И какая же удача встретить тебя здесь!

– Я не брошу школу, – рискнула произнести я дрожащим голосом, я держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться от страха, – мне еще три года учиться, и вы не сможете меня забрать. Закон один для всех.

– Смогу, моя красавица, смогу, – он развлекался, играл, и эта чудовищная игра ему нравилась больше, чем само действие. Ужас в моих глазах забавлял его. – Я могу поиметь тебя прямо здесь, на столе, и никто не придет тебе на помощь, – Хорн наклонился и больно укусил меня за нижнюю губу. Я вскрикнула и забилась в его руках, рыдая уже в голос, – просто не хочу портить твою нежную шкурку сейчас. Ты же еще девственница, правда? Ваша игра с наследником меня забавляет.

Вдруг из приемной послышался шум. Два голоса о чем-то спорили. Хорн с неудовольствием повернул голову, в ту же секунду дверь распахнулась, и в кабинет директора влетел взъерошенный Торус Хорн. Он мазнул быстрым взглядом по мне и остановился на Велире.

– Отец, мне нужно с тобой поговорить, – напряженным голосом произнес он.

– Выйди вон, не видишь, я занят, – отрезал верховный судья, не отпуская меня.

– Это срочно, – не обращая внимания на слова отца продолжил молодой Хорн, – на счет моей помолвки. Дело не терпит отлагательства.

– Потом! – рявкнул арий.

– Я согласен, – старший Хорн повернулся и с удивлением уставился на сына, – но у меня есть условие.

– Ладно, говори.

– А эта плебейка будет слушать нас? – Тор не смотрел на меня, его голос излучал холодное презрение. Но сейчас я этому презрению была рада, как никогда.

– Она не плебейка, у нее кровь получше твоей, сын. Но ты прав, здесь не место.

Судья уже догадался, что момент испорчен. Он резко убрал руку с талии, я едва удержалась, чтобы не упасть. Но уйти не дал, так как моя коса еще была в руке. Ее кончиком он медленно провел по своим губам. Раз, второй, третий. Я молча, глотая слезы, ждала, пока он наиграется.