Обрученные затмением - Анастасия Маркова

«Чудесно! Все складывается, как нельзя кстати!» – мысленно потерла я ладони. Значит, встрече с Дерреном быть! Не столько из-за желания увидеть его, хотя это тоже не исключалось, сколько из-за желания найти виновного в нападении. Может, тогда отец прекратит винить полукровок во всех наших бедах.

По возвращении домой я направилась прямиком к себе, игнорируя пытливые взгляды Мии. Переоделась в удобную одежду и проследовала в родительскую спальню, где надолго скрылась от внешнего мира.

Приближалась ночь. От длительного чтения вслух начал садиться голос, тем не менее я продолжала сидеть в кресле у медицинской постели. Обычно мама уже спала в столь поздний час, но сегодня лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок, и не спешила их закрывать. Казалось, ее что-то тревожило и мешало погрузиться в крепкий сон.

Я переворачивала очередную страницу любовного романа, как внезапно заметила легкое подергивание пальцев на ее левой руке. Возможно, отец был прав, и этот тремор – не более, чем обычные судороги при бодрствующей коме. Однако мне захотелось опровергнуть его убеждение.

Захлопнув книгу, положила ее на тумбочку, взяла маму за руку и тихонько спросила:

– Мама, мамочка, ты меня слышишь?

Она дважды чуть ощутимо сжала мои пальцы. Сердце заколотилось от радужного предчувствия. Хотя, по сути, радоваться еще было нечему.

Я повторила вопрос:

– Ты меня слышишь, правда?

Мама вновь дважды слегка дернула рукой. Я вскочила с кресла, намереваясь в очередной раз пойти к отцу и поделиться наблюдениями, как с мамой начало происходить что-то странное. Прежде равномерное дыхание сменилось короткими и судорожными вдохами, скорость которых нарастала. Она дышала поверхностно и часто, будто у нее началась паническая атака.

Я вернулась на прежнее место и взяла маму за руку. Вскоре она успокоилась. В голову непрошено ворвалась шальная мысль.

– Ты не хочешь, чтобы кто-либо, помимо меня, узнал о твоем выздоровлении? – с опаской поинтересовалась я.

Двойное сжатие пальцев стало ответом, что привело меня в замешательство.

– Боишься папу? – нерешительно спросила, продолжая держать маму за руку. Никакой реакции. Тогда продолжила: – Мию? Или, может, тетю Саманту?

Спешка не принесла плодов. У мамы снова началась паническая атака. Вдобавок на лбу и на щеках проступил холодный пот. Я взяла стакан с холодной водой, аккуратно приподняла ее голову, помогла сделать несколько глотков, после чего влажным полотенцем протерла лицо. Затем снова села в кресло и, нашептывая успокаивающие слова, поглаживала маму по волосам до тех пор, пока ее глаза не сомкнулись, дыхание не стало ровным и она не погрузилась в крепкий сон.

Уменьшив яркость на прикроватной лампе, я поцеловала маму в лоб и покинула родительскую спальню в состоянии некого ступора. Меня не на шутку встревожило произошедшее. Отчаянно хотелось понять, что вызывало ее панические атаки. Нападение? Или прошлое не имело к ним отношения?

Ради ответа я просто обязана была наведаться к Деррену и своими глазами взглянуть на те фотографии!

Ночью мне снова привиделась пещера и таинственное обручение с Форестером. Под утро приятный сон сменился кошмаром, который на этот раз существенно отличался от всех предыдущих. Я вновь бежала по лесу, пожалуй, слишком быстро для обычного человека, однако черный волк стремительно нагонял меня. С каждой секундой я все отчетливее слышала его тяжелое дыхание. Сердце так часто билось в груди, что, казалось, вот-вот разорвется на части, но я изо всех сил пыталась оторваться от преследователя.

Внезапно голень охватила сильная боль. Я сбилась с темпа и кубарем покатилась по земле. Мгновение – я снова на ногах. Промедление сыграло в пользу оборотня. Он догнал меня и придавил мощной лапой к земле. Волк скалился, демонстрируя острые клыки. Глядя на лихорадочный блеск в бездонных глазах мне казалось, что он не рычал, а злорадно смеялся.

– Отойди от нее! – неожиданно раздалось совсем рядом.

Я испытала облегчение, услышав мамин голос, ведь была уверена, что она непременно разделается с волком и спасет меня. Она же мама! А еще жена альфы!

Оборотень снял с меня лапу и медленной, таящей в себе угрозу походкой направился к ней.

– Лия, беги! – прозвучал душераздирающий крик, вслед за которым мама обернулась волчицей и ринулась в бой.

Я проснулась в холодном липком поту, откинула одеяло и двинулась прямиком в душ. Несмотря на весь ужас пережитого, сердце охватила радость. Ко мне потихоньку возвращалась память. Складывалось ощущение, что еще немного – и годы неведений останутся в прошлом. Только принесет ли правда всем нам облегчение?

* * *

Первую половину дня я провела у мамы с книгой в руках. Сегодня она не реагировала ни на мое присутствие, ни на вопросы, что сильно расстроило меня. На миг я даже подумала, что вчерашнего разговора не было и он лишь привиделся мне. Но затем отмела прочь удручающие мысли, заставила себя взять в руки и набраться терпения.

В час я позвонила отцу, предупредила о поездке в Дулут и, провожаемая тяжелым взглядом Мии, покинула дом. Погода стояла отличная, дорога была расчищена и посыпана солью с песком, в результате заминок по пути не возникло.

Я бродила по торговому центру без особого энтузиазма, покупала из одежды все, что более-менее подходило по размеру и хоть немного нравилось. Напряжение будто рукой сняло, а настроение вернулось и в разы приумножилось, едва моя нога ступила в книжный магазин. Здесь я могла ходить часами, а то и вовсе пропасть до ночи.

К реальности вернула телефонная трель. Даже не глядя на экран, я знала имя звонившего. Деррен оказался крайне пунктуальным – напомнил о себе минута в минуту.

– Привет! Приедешь? – прозвучал вопрос, стоило принять вызов и произнести «алло».

– Да, – без малейших колебаний отозвалась я.

– До встречи! – произнес Форестер, и в динамике раздались короткие гудки.

Без четверти пять я подъехала к его сказочному дому, взяла пакет с пирожными, посчитав, что прийти в гости с пустыми руками будет неприлично с моей стороны, и мелкими шажками устремилась к крыльцу. Стучать или звонить не пришлось – дверь распахнулась до того, как занесла руку.

Хозяин дома был одет в темно-синие джинсы и черную футболку, которая подобно второй коже облегала мускулистый торс и не оставляла моей фантазии ни капли раздолья. Влажные и черные как смоль волосы блестели в свете горевших над его головой фонарей. Деррен догадывался, какое впечатление произведет на меня своим видом, и точно пытался этого добиться.

– Привет! – с тенью улыбки проговорил Форестер и открыл дверь пошире, намекая, что мне следует переступить порог и перестать выстуживать дом.

Я энергично кивнула в знак приветствия, вошла внутрь и вручила Деррену бумажный пакет. Удерживая пирожные левой рукой, он помог мне снять пуховик, после чего убрал его в шкаф и ленивой походкой направился в другой конец дома.