Кружным путем - Джеймс Сигел

– Почему?

– Обвинители не боялись долгих судебных процессов с присяжными, потому что в делах с несовершеннолетними присяжных нет. К тому же подростки, как правило, не располагают никакой ценной информацией, которую можно было бы использовать. Максимум, что я мог для них сделать, – это поместить в больницу в Бронксе.

– Больницу?

– Для душевнобольных. Поверьте, это намного лучше, чем детское исправительное заведение! Пусть уж лучше подростков заставляют глотать лекарства, чем насилуют целой толпой. Больница – рай по сравнению с тюрьмой для несовершеннолетних. Для них она – самое безопасное место на земле. Потом я начал путать в суде Джулио с Хуаном, Марию с Мэгги и понял, что зашиваюсь. Обратился к начальнику, попросил уменьшить количество дел, сказал, что стал халтурить. Начальник ответил: «Размечтался». И я ушел.

– Значит, от малолетних преступников вы обратились к колумбийским младенцам?

– Да. Решил, дай-ка спущусь на более раннюю ступень развития. Она лучше оплачивается. А вы?

– Я?

– Неужели всю жизнь мечтали работать в страховании? Или случайно вляпались в эту профессию?

«Совсем не случайно», – подумал Пол. Он хотел рассказать, как умерла его мама. Как умерла мама и как он испугался. Объяснить Майлзу, что он, подобно Эйнштейну, пытался ввести холодную вселенную в рамки порядка и определенности. Но ответил просто:

– Примерно так.

С правой стороны показался проселок – не дорога, а пробитая в грязи колея. След в никуда.

Майлз снизил скорость, затем прижался к обочине.

– Они сказали: проселочная дорога, и по ней три мили. – Он вгляделся в теряющийся след и свернул с шоссе. Машина подпрыгнула на небольшой кочке.

Трава внезапно сомкнулась по сторонам «бьюика», и им показалось, что машина попала внутрь автомойки. Пол, не любивший в детстве всякие аттракционы, не жаловал и автомобильные мойки. В движениях их жестких щеток, поглаживающих губок и упругих струй воды ему чудилось что-то зловещее.

Теперь он испытывал такое же чувство беззащитности. Салон машины – их островок безопасности. А что там, снаружи, на болотах? Кто знает…

Он вглядывался в даль сквозь ветровое стекло, которое быстро превратилось в братскую могилу мелкой болотной мошки. Майлз попытался его очистить и включил «дворники», но это было все равно что пытаться преодолеть муссон.

Дорога кончилась, и они в полном одиночестве очутились на прогалине в траве. Майлз остановил машину.

– Как будто здесь, – сказал он. Стукнул по рулю раз, другой. Нервно оглянулся. Пусть адвокат и чувствовал себя в какой-то мере ответственным за Пола, но сопровождать человека на такие дела мало кому понравится. – Каков протокол поведения во время сделок с наркотиками? Ждать полчаса? – Он посмотрел на часы. – Мы приехали на пять минут раньше.

– Вы уверены, что протокол именно таков? – спросил Пол.

– Нет.

– Отлично. Заодно и проверим.

Прошло десять минут. Адвокат сказал что-то о погоде, бекнул, мекнул и замолчал. Пол его понимал. Поддержание разговора, когда трясутся поджилки, требует больших усилий. Он потер ладони и попытался проглотить застрявший в горле ком.

И первый услышал машину.

– Кто-то едет.

Минутой позже из зарослей травы вынырнул синий «мерседес-бенц» и замер в двадцати футах.

Обе машины стояли друг к другу носом.

– Так, – проговорил адвокат после изрядной паузы. – Судя по всему, вылезать нам. Он дернул ручку замка багажника, открыл дверцу и осторожно выбрался из «бьюика». Пол последовал его примеру.

Они встретились у заднего бампера.

– Кто понесет? – спросил Майлз. – Вы или я? – Успевший попутешествовать черный пакет выглядывал из-под старого брезента.

– Я возьму, – ответил Пол. – Ведь это я должен был доставить наркотики.

Он вытащил пакет. Из другой машины никто не показывался. Она замерла там, где остановилась, хотя мотор продолжал работать на холостых оборотах. Внутри не ощущалось никакого движения.

– Слышали анекдот, как юрист и страховщик пошли на встречу с торговцами дурью?

– Нет.

– Вот и я тоже.

Они рука об руку приблизились к «мерседесу». Это напомнило Полу вестерн – практически любой когда-либо снятый вестерн: в финале два представителя закона плечом к плечу идут на вооруженных бандитов. Как добросовестный актуарий, он не мог не прикинуть, каковы были шансы на успех. Получалось, пятьдесят на пятьдесят – половине храбрецов на экране обычно отрывали головы.

У «мерседеса» открылась водительская дверца. Из машины вылезли два человека. Они вполне могли сойти за торговцев автомобилями: никаких зеркальных очков, тяжелых золотых цепей и кричащих татуировок. Вместо этого хорошо отглаженные комбинезоны и рубашки для гольфа. Один – в зеленовато-голубой, другой – в полосатой поло.

Водитель – тот, что был в рубашке поло, – кивнул.

– Что-то вы, ребята, слишком дергаетесь.

«Пять баллов за сообразительность», – подумал Пол.

– Кто из вас Пол? – спросил приехавший. Он говорил с заметным акцентом. Колумбийским, решил Пол. И настолько пискляво, что его голос можно было принять за женский.

Пол едва сдержался, чтобы не поднять руку.

– Я, – ответил он. – Пол – это я. – Они остановились в пяти футах друг от друга. Черный пакет мгновенно потяжелел.

Колумбиец нагнулся и хлопнул себя по загривку.

– Долбаные москиты! Так и лихорадку недолго заполучить! – Когда он отнял руку, на шее алело яркое кровавое пятно. Он покосился на Майлза. – А ты кто такой, дружок?

– Я его адвокат, – проговорил тот.

– Его адвокат! – рассмеялся колумбиец и повернулся к товарищу. – Мать твою за ногу! А я явился без адвоката. Вы что, – он снова повернулся к американцам, – собрались подписывать бумаги или как?

– Никаких бумаг, – отозвался Майлз. – Просто мы хотим убедиться, что ему вернут его жену и дочь.

– Понятия не имею, о чем ты толкуешь. Не мое это дело. – Колумбиец нарочно, для смеха, начал утрировать акцент, но это никого не развеселило. – Я здесь, милок, чтобы взять порошок. Ясно?

– Ясно, – согласился адвокат.

Пол не проронил ни звука. Вот это да! Да он до такой степени перетрусил, что потерял дар речи!

– Ну так что, босс? – продолжал водитель. – Отдашь мне пакет или предложишь сперва поплясать?

Его товарищ расхохотался.

Пол держал пакет на вытянутой руке.

– Открывай! – приказал колумбиец. – Хочу сначала увидеть, что там внутри.