Звездный рекрут - Сергей Баталов

…Ему снилась огромная воронка арены, доверху наполненная народом. Он был в самой ее сердцевине, в центре круглой площадки, и он был вооружен. Длинная – не то секира, не то алебарда отбрасывала две тени. Страшная усталость и напряжение чувствовалось во всем теле. Он сражался уже сутки. Его очередной соперник должен был вот-вот появиться из больших окованных железом ворот. Под торжествующе-нетерпеливый рев толпы жрецы, одетые в необычные желто-серые одежды, вцепились в толстые кованые кольца и с большим усилием начали тянуть створки на себя. Они не сразу, но подались – медленно, тяжело, неохотно… С каждой секундой Щель в воротах становилась шире, пока, наконец, не достигла почти двух шагов. Неожиданно из нее в Сашку устремилась длинная оранжевая струя обжигающего пламени. От усталости он не успел среагировать, пламя обожгло голову, бок и грудь, невыносимой болью отдалась в хвосте. Александр скрючился и упал на песок, пытаясь вдохнуть воздух, ставший вдруг нестерпимо жгучим. Но тут в спину ударила еще одна струя, прожигая одежду, кожу, выжигая до костей бесчувственные мышцы… Последнее, что увидел Сашка, – это огромные золотые глаза, надвое разделенные вертикальной чертой зрачка. А потом наступило небытие…

Александр проснулся и сел в гамаке.

Что это было? Наваждение? Предостережение? Воспоминание? Он долго и медленно «прокручивал» в голове «кадры» увиденного во сне. Там, на арене, у него был хвост. И алебарду он сжимал рукой, на которой было, кажется, три пальца… Значит, это не могло быть картинкой из будущего. Тогда что это было за видение?

Сашка осторожно выбрался из своего гамака и, стараясь не скрипеть, открыл дверцу. Снизу по коридору шел приятный теплый воздух. Кое-где на стенах висели масляные светильники, дававшие ровный, но слабый свет. Ориентируясь по ним, но больше полагаясь на свою интуицию, Александр пошел вверх по коридору. Шел он недолго. Вскоре в проеме одной из дверей мелькнула местная Луна. Сашка, не раздумывая, шагнул в проем.

В амфитеатре было пусто. Два огромных прожектора – Сау и Ран ярко освещали арену, на которой меньше чем через один оборот Дракона начнется действо, могущее объяснить, наконец, кто, и главное – с какой целью забросил его сюда. Почему, чтобы попасть домой, он должен победить (убить?) всех, кто выйдет против него завтра, и, будем надеяться, в последующие дни? Что это за могучие силы, способные по своей прихоти похитить человека с его родной планеты, переместить на много-много миллиардов километров (или световых лет?) и не просто заставить его сражаться с неведомыми созданиями, способными присниться только в самом кошмарном сне, но и страстно желать этого – так, как будто от этого зависит жизнь самого ближайшего родственника, например, матери или сына?

– Кстати, о монстрах! – вполголоса сказал Александр. Он отыскал взглядом самую большую дверь, тускло поблескивающую накладной металлической решеткой, и направился прямо к ней, на ходу не забыв проверить, нет ли нежелательных свидетелей его ночных экскурсий. В амфитеатр никто не вышел, никто не остановил человека на его продвижении к, вероятно, самой секретной двери главного пристанища гладиаторских боев, хотя у Сашки сложилось стойкое убеждение, что за ним наблюдают, – незаметно, но неусыпно. Впрочем, это его волновало мало: если наблюдают, но не останавливают, значит, его действия не противоречат местным правилам боя, а если противоречат, то Александр нарушил уже, наверное, так много уложений адата, что еще один проступок вряд ли серьезно повлияет на возможность выйти ему на этот песок и умереть под торжествующие вопли толпы.

Сашка подошел к темно-коричневой двери и осторожно положил на нее руки. Дерево оказалось неожиданно теплым, гладким, мягким на ощупь. От него шел тонкий приятный аромат, неуловимо знакомый. «Запах бальзама Ар'рахха!» – почему-то удивился Александр. Он приблизился к двери и осторожно прислонил ухо к большому квадратному проему между железных пластин. Прислушался, затаив Дыхание. За дверью было тихо. Сашка сместился к середине двери и приложил ухо к тонкой, едва заметной щели между створками.

За дверью была пещера. Судя по сиплым шумным ритмичным звукам, делившимся на несколько и дававшим четкое эхо – довольно большая. Похоже, в пещере стоял какой-то механизм или машина – вероятнее всего, паровая. Сашка заметно повеселел, легонько оттолкнулся от двери руками и бегом направился в свою келью – отдыхать, досматривать странные сны, переставшие быть страшными, внутренне готовиться к самому важному и самому необычному событию в его жизни – инопланетным Играм Богов на небольшой, Богом забытой планете, около красноватой звезды на самом краю Вселенной.

Утро Дня начала Игр Богов Ар'рахх проспал самым бессовестным образом. Накануне вечером новый хозяин гладиатора и большая часть его многочисленной челяди, а также чада и домочадцы, пируя по поводу удачной покупки и начала Игр Богов, в которых они теперь, благодаря зеленому верзиле, полноценные участники, самым отвратительным образом напились. А заодно напоили и молодого следопыта. Ар'рахх, не привыкший к употреблению такого количества горячительной жидкости, довольно скоро свалился с ног, чем вызвал доброжелательный смех всех присутствующих. Его аккуратно подняли и уложили спать в ту самую повозку, в которой привезли с торга. Утром почти все болели с похмелья и о гладиаторе на время попросту забыли. А когда пришло время увозить бойца на гору, в Храм Воли Богов, тут-то кто-то и вспомнил, что Ар'рахха до сих пор даже не разбудили. Слуги кинулись к повозке, стал тормошить гладиатора, запрягать Б'ка…

…К Храму молодой следопыт подъезжал голодный и злой. Болела голова. Сильно сосало в желудке. В довершение всего они приехали последними из всех участников гладиаторских боев. Под неодобрительные взгляды рабовладельцев Ар'рахх и его хозяин проследовали в Храм. Верховный Жрец пристально посмотрел в глаза молодому следопыту, отчего у того участилось дыхание и сильнее забилось сердце. Зеленый верзила хотел что-то сказать в свое оправдание, но все слова стали в горле комом, и он только виновато опустил голову, разглядывая когти на ногах, испачканные чем-то красным и липким. Он тяжело вздохнул и, не поднимая головы, пошел к повозке – забирать свой немудрящий скарб, состоящий из одной-единственной котомки с лямками. Внутри баула находилось немного еды, вода, бальзам, плетеный самодельный гамак, кое-что из одежды и обувки…

Ар'рахха проводили внутрь горы, на которой стоял Храм, и оставили одного в тесной низенькой хижине, выгрызенной прямо в камне. Молодой следопыт выбросил в коридор не внушающее доверия деревянное ложе, наверняка кишащее насекомыми, отыскал несколько крючьев, вбитых в стену, и повесил на них свою плетеную постель. Времени до первого выхода на арену оставалось довольно много. Он вытянулся в гамаке, закрыл глаза и мысленно попытался отыскать своего светлокожего бесхвостого спутника среди бесчисленных ячеек каменных хижин вдоль наклонного коридора.

…Не удалось. Он вновь огорченно вздохнул, повернулся на бок и незаметно для себя уснул.

Уход в опочивальню Отца Богов Верховный Жрец провожал на вершине Храма Воли Богов. Дальние прибрежные улочки и бухта уже начали тонуть в полумраке вечерних сумерек. Многочисленные ручейки драков, со всех сторон города стекающихся к подножью Храма Воли Богов сверху оттого были еще больше похожи на наполненные кровью кровеносные сосуды неведомого существа. Подобно осьминогу, оно закинуло свои многометровые щупальца в самое нутро мегаполиса, через кварталы богачей и ремесленников пробралось к самым отдаленным, бедным, трущобным районам рыбаков и теперь с наслаждением качало из него жизненные соки… По мере приближения к Храму щупальца сливались, становились толще, начинали виться между многочисленными палаточными городками, образованными прибывшими издалека почитателями самого захватывающего праздника Года… Наконец, ручейки сливались в одну-единственную струю, впадавшую в темный портал главного входа почти под ногами Понтифика.