Белые пешки - Екатерина Звонцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слабая отмазка, что сказать. Ася прижала к себе кофе: стало вдруг прохладнее. Макс никогда ей не врал, даже по мелочам. С другой стороны, еще сильнее портить ему настроение не стоило. Оставалось одно.
– Ах ты! – Хихикая, она топнула ногой, забрала букет и легонько хлестнула им Макса по щеке. – Я тебе отомщу, вот возьму и с горы сброшу, понял?!
Он, похоже, не заметил, что смех натянутый. На лице читалось наивное облегчение.
– Сначала догони! Последние сто метров бегом – ма-а-арш! – И тут он перешел на рысцу. Пришлось последовать его примеру.
Спор не выиграли и не проиграли: пришли одновременно с тем, как подъехала «хонда». К удивлению Аси, первой оттуда выпорхнула ВасВас, продефилировала мимо со словами «Физкульт-привет, молодежь!» – и унесла один из стаканов с кофе.
– Твой, Макс, – грустно, хотя не очень, прокомментировала Марти, выбираясь с переднего сиденья. Черное платье на ней оказалось, как обычно, чуть длиннее футболки, «только срам прикрыть», как сказала бы Асина мама. – Мы ее по дороге поймали, и она его отжала…
«А я не очень старалась отстоять» – читалось во взгляде. Ася поняла; Макс если и догадался, то не подал виду.
– Пофигу, обойдусь, припомню ей, чтоб какой-нибудь норматив зачла! – Он сверкнул привычной веселой улыбкой. – Ну что, Кир, без пива?
– Без пива, – ровно ответил Крыс. Он глядел с интересом натуралиста. Асю это напрягало, и она знала: Макса тоже. – Ладно, я поехал. Вскрытие.
– Смотри, не распускай там руки со всякими… трупами и трупессами, – хохотнула Марти, наклонилась и чмокнула его. Глубоко так чмокнула.
– Пока, – сказала Ася. Макс тоже что-то пробормотал, Марти выпрямилась, и «хонда» сорвалась с места.
На истории я все думала об «утренней физкультуре». Да что с Максом, что? Мелькали даже совсем глупые мысли: может, я смотрю не туда, может, он… Марти ревнует? В нее сложно не влюбиться; будь я парнем, я бы влюбилась. Она такая вся контрастная, живая, такая не такая! Но нет. Вряд ли.
На контрольной по геометрии я отвлеклась: последняя все-таки, только бы не получить двойку. Но когда мы с Дэном и Сашей, задержавшись в классе, пришли завтракать, Макс и Марти уже сидели за столом и ругались.
– Да ничего такого, я хотел… – Макс сутулился. Перед ним стоял граненый стакан, полный отвратительного бочкового кофе. Марти подавалась вперед всем корпусом и напоминала стервятника. Разве что не клевалась:
– Выставить себя идиотом! Так это выглядело! – Макс открыл рот, но она не дала перебить. – Если хотел проверить, врубит ли Кирилл сотку и рванет ли к школе, то говорю сразу, тащились мы на двадцатке! – Марти стукнула своим пустым стаканом и спросила уже мягче: – Ну что он всех вас так парит? Он классный. И… – Тут она увидела меня, быстро натянула улыбку и сказала громче: – О, наконец-то! Опять дают мерзкую овсянку. Я бутерброды взяла в буфете. Будете?
Мы с Дэном и Сашей сели, начали есть, а Марти как ни в чем не бывало заговорила об экзаменах. Макс прожигал глазами то ее, то нас. Вид у него был ужасный, будто вот-вот то ли взорвется, то ли под пол провалится. Не выдержав, я протянула руку через стол и коснулась его сжатого кулака.
– Хочу выйти на крыльцо, подышать. Пойдешь со мной?
Он поднялся молча, а остальные тактично не стали вмешиваться. Мы привыкли. Нам не надо говорить, чтобы понять друг друга. В горах, где не перекричать ветер и эхо, это иногда очень важно. В жизни тоже.
Макс, все такой же хмурый, уселся на перила крыльца и опять сильно ссутулился. Ася остановилась напротив и потрепала его по плечу. Решившись, спросила прямо:
– Ну что с тобой? Чем Марти провинилась?
Он опустил голову и выпятил нижнюю губу. Эту детскую гримасу Ася помнила с пятого класса, но сейчас не засмеялась. Нет. Больше она не уступит и не даст ему увиливать. Что-то он явно вбил себе в голову, но что?
– Видела ее платье? – проворчал наконец Макс.
Ася все-таки невольно улыбнулась. Обсуждать наряд подруги со своим парнем?
– Если это можно назвать платьем, – ответила она. – Но оно такое… симпатичное же. Это ее, ей идет. Мне бы не пошло. – Она попробовала тоже пошутить: – Как и тебе.
Макс начал раскачиваться взад-вперед, ну ни дать ни взять сердитый петух на жердочке. Нет, поднять ему настроение юмором явно не выйдет.
– Ты ее столько лет знаешь… – все же не сдалась она. – Тоже мне мамка-нянька.
Макс только хлопнул себя по лбу.
– Вот именно, я ее столько лет знаю и знаю всех, с кем она общается…
– И тут она привела кого-то со стороны, – строго оборвала Ася. Она не то чтобы начинала злиться, но все же нервничала. Зашевелилась вдруг неприятная догадка. – Красивого. Остроумного. С большими способностями. Успешного.
Макс глянул исподлобья – так, что даже стыдно стало. Ася облизнула губы, сглотнула. Глаза Макса спрашивали: «А я, выходит, не успешный?» Ответить было нечего, и она просто добавила слово, которое неразумно забыла:
– Взрослого.
– Левка еще взрослее, но другой совсем, – взгляд Макса смягчился, стал скорее задумчивым. – Открытый. Почти все на лице. Не… не пытается никого присвоить.
«А Дэна?» – чуть не спросила Ася. Для нее то, сколько эти двое бывали вдвоем, вплоть до того, что Дэн оставался у Левки на ночь и раз за разом что-то для него рисовал, было настоящим «присвоить». Ее это не смущало, просто удивляло: ну такие разные, так по-разному на все смотрят, и вот… но Дэн не был другом детства Макса, одной из его «младших сестренок» и «курочек». Возможно, тот понимал, что не может в это лезть.
– Красота! Среди бегущих первых нет и отстающих, – продекламировал вдруг Макс.
Ася хорошо поняла, что он имеет в виду, но допела нехотя:
– Бег на месте общепримиря-ю-щий. – Она заглянула ему в глаза. – Нет. Так не бывает, Макс, мы все взрослеем, и в нашу жизнь приходят новые люди. Ты не можешь вечно отгонять их вилами. – Она опять постаралась улыбнуться. – А Крыс еще и полезный. Кофе может напоить, со здоровьем помочь, дружить с ним надо!
– Может, я не хочу… – Макс только насупился.
– Ты сейчас как ребенок, – с легким раздражением бросила Ася. Она не понимала, куда вести разговор, чтобы в нем появился хоть какой-то смысл. – Какой-то… Питер Пэн немножко, вот.
