Наша игра - Александр Афанасьев

– Кто?!

– Генерал Снегуров. Замминистра. Нахапаться не мог, гад…

– Нахапался…

Снегуров открыл глаза.

– Стреляй. Только в голову…

Очкарик промедлил.

– Отскочи.

Пуля пробила голову замминистра МВД с каким-то костяным стуком, брызнуло на асфальт, замминистра застыл.

Очкарик поглядел на Салахуддина с каким-то уважением.

– С нами поедешь? Я тебя старшим представлю.

– Не вопрос…

Примерно в это же самое время уазик-«буханка» подкатил к новым домам в Камбарке – там начальство все жило.

Место там – козырное, за ним постоянно присматривают – в этот раз в присмотре было двое, на «Ниве». Один спал, другой кофе пил и думал о том, как подкатить к Светке, которая в кафушке на выезде торгует.

И тут он увидел УАЗ.

Чо за дела? И остановился он как раз у того самого подъезда.

– Э, Теря…

…

– Теря, алё, просыпайся, давай.

– Чо?

– Через плечо! Гости, похоже.

Из темноты хлестнуло, посыпалось боковое стекло. На ошалевших оперов смотрел «Моссберг-590».

– Руки в гору, русский, – сказано было с явным кавказским акцентом, – и выходим. Два раза не повторяю, да…

Двое поднялись на четвертый, позвонили в дверь. Не ответили… все были на нервах, внутри как метроном отстукивал. Звонок зазвенел еще раз.

Наконец залязгал замок, зазвякала цепочка…

– Вы кто?

Увидев незнакомых гостей, хозяин квартиры попытался закрыть дверь и не смог.

– Одевайтесь, поехали. Мы за вами.

– Вы кто?

– Дочь свою хотите увидеть?

…

– Она у нас. Вот, посмотрите…

Хозяин квартиры посмотрел на экран телефона, который по-прежнему мог использоваться как фотоаппарат, засуетился.

– Да-да… я сейчас.

Свияжск – один из островов близ Казани, второй был остров Маркиз[16], или остров Купцов, где в Средние века происходили большие ярмарки, но сейчас бóльшая его часть затоплена водами Куйбышевского водохранилища, только небольшой островок остался. А Свияжск остался. Крепость здесь заложил Иван Грозный как базу для взятия Казани. Потом город остался как село и как музей. Торговли тут особой исторически не было. Со всех сторон вода – самое безопасное место сейчас, ни монстры, ни зомби не проникнут. И крепостные постройки, которые были отреставрированы, как ни крути, а все же укрепления.

Земля тут стоила не просто дорого, а очень дорого. Бешеных денег она тут стоила.

Одним из тех, кто платил деньги, был полковник Рамиль Ягафаров. Платил он по двум причинам – потому что они у него были и потому что у него было очень много врагов.

Понятно, что он принял меры предосторожности, и звали его сейчас совсем по-другому, Ришат Качмазов, но он понимал, что враги есть и забывать про них не стоит. Потому он долго на одном месте не задерживался, курсировал по разным местам, у него еще дом был на Займище на островах.

Полковник испытывал гнев и досаду на то, что происходило, но сделать ничего не мог.

Он изначально был против того, чтобы менты сотрудничали с братвой. Даже при этих обстоятельствах. Это все равно как обезьянам сотрудничать с дрессировщиком. Он был за то, чтобы установить ментовской порядок – точно так же, как воры устанавливали воровской. Ментовской порядок – мент всегда прав, менты должны со всех иметь. И всех – иметь. Иерархия – такая же, как и была, тут ничего менять не надо.

Но его никто не слушал. И блатное, расползаясь как жирное пятно по стене, постепенно захватило всё. Менты – те менты, которые были завязаны на темных и кровавых делах еще докатастрофных времен, связанные порукой совместно совершенных преступлений, – теперь были всего лишь одной из группировок. Сильной. Но не факт, что самой сильной.

Во время, когда блатные только начинали устанавливать свою власть, они не дали по рукам, не устроили кровавого замеса, как он предлагал, единовременно ликвидировать всех авторитетов, до каких получится дотянуться. Но победила мысль о том, что можно договориться, что места теперь всем хватит – вон сколько активов теперь бесхозных. Не поняли идиоты, что главным активом был, есть и будет человек. А какой человек? Молодежь? Так ей почти поголовно ближе романтика АУЕ[17]. Вор – это звучит гордо, как ему когда-то в лицо сказал один из задержанных. А мент?

Полковник чувствовал, что время уходит.

Находясь в отчаянии, он обратил свое внимание на небольшую скромную республику по соседству, которая во время Катастрофы умудрилась выжить и теперь стала оказывать все большее влияние на дела во всем Поволжье, даже почти зачистила вятские леса от уголовников. Республика сохранила управляемость, работоспособность большинства предприятий, сама производила оружие в больших количествах. Больших по нынешним меркам, но все равно больших. Но самое главное – силовая структура в республике была основана не на военных, а на ментах. Это было связано с тем, что исторически в республике не было ни одной воинской части. В советское время была специальная моторизованная часть милиции, численностью в полк, она защищала стратегически важные оружейные производства. Потому что в СССР гражданские беспорядки были довольно частым явлением, хотя это и скрывалось – а если разъяренная толпа разгромит оружейный завод и вооружится, то ситуация приобретет совершенно иной смысл. Тем более что именно в Ижевске рабочие не приняли большевистскую власть и практически все ушли к Колчаку. Но за все время советской власти не было ни одного случая беспорядков, и в девяностые часть тихо расформировали, остался лишь ОМОН и спецназ УФСИН – в республике было довольно много ИТК, но ни одной, где содержались действительно серьезные преступники. Кстати, руководство УФСИН в республике было опытным, в колониях поддерживалась нормальная обстановка, побегов, групповых неповиновений не было годами.

Но факт тот, что именно здесь, в Удмуртии, полковник Ягафаров увидел возможность реализовать свой план – восстание ментов. Установить власть ментов, потом идти в наступление на другие регионы. Устанавливать ментовскую власть, как в других местах устанавливают воровскую.