Звездные войны. Последствия - Чак Вендиг

Норра кивает.

Высокий мужчина, который был с охотницей за головами, увернувшись от шального выстрела, бежит к ним. Он едва не падает, но успевает ухватиться за борт спидера. Теммин показывает ему на багажник. Мужчина недовольно морщится, но забирается в него и сворачивается там, словно зверь в слишком маленькой для него клетке.

– А как же она? – кричит мужчина.

Подбегает Джес, прикрывая их огнем из бластера, который, похоже, успела подобрать.

Обернувшись, охотница за головами видит приземистый спидер.

Все в панике переглядываются.

Двери кантины распахиваются, и оттуда выбегают новые головорезы во главе с гергликом. Среди них Сурат в своем хирургическом халате. Он показывает на беглецов и что-то вопит.

Охотница за головами быстро сует бластер за пояс, хлопает в ладоши и кричит мужчине:

– Бросай мне цепь!

Мужчина швыряет ей конец цепи. Подхватив его, она обматывает цепь вокруг лежащего на земле трупа грана.

Теммин ошарашенно смотрит на нее. Неужели она делает то, о чем он подумал?

Похоже, так и есть. Обмотав цепь вокруг тела, она кричит, пригибаясь от выстрелов:

– Поехали!

Норра жмет на газ. Бала-бала устремляется вперед, словно тантан, которому наступили на хвост. Труп трехглазого инородца несется следом, сперва расплескивая воду, а потом скользя по ней.

И верхом на нем как ни в чем не бывало едет охотница за головами. Очередной заурядный денек в жизни Джес Эмари.

В глубокой бездне Внешнего Кольца среди облака обломком мирно парит «Око», легкий крейсер типа «Каррака». Эти обломки – превратившиеся в пыль остатки кометы Кинро, небесного объекта, который, как было предсказано, должен был много веков назад пройти по территории Центральных миров, наверняка уничтожив несколько планет вместе с их обитателями. Исторические хроники утверждают, что против нее выступили джедаи и некоторые из них отдали свои жизни (хотя часть – только разум), силой воли заставив комету развалиться на части еще До того, как она появилась в пределах Среднего Кольца.

Для мичмана Дельтуры та история сейчас не имеет особого значения. Не потому, что она ему не интересна – даже напротив. Его отец был фанатиком истории. Основную часть мебели в их доме составляли книжные полки и шкафы с картами.

Но сейчас для Дельтуры важно только одно: кометное поле обеспечивает ему и крейсеру идеальное прикрытие.

Он бросает взгляд на молодую тогруту, научного офицера Нирииан. Она слегка наклоняет голову. Нирииан холодна и деловита, хвосты на голове завязаны сзади черной веревочкой. На него и на всех вокруг она смотрит словно на наколотых на булавки насекомых. Дельтуре это нравится – он подозревает, что именно это делает ее столь незаменимым работником. Кстати, о работе…

– Запустите дроид-разведчик, – кивает он ей.

– Запускаю дроид-разведчик «Гадюка» с идентификационным номером BALK1, - кивает она в ответ.

Нажатие кнопки, и в космической пустоте появляется облачко газа – стартует дроид. Это имперский дроид, похищенный и перепрограммированный для целей Альянса – вернее, Новой Республики.

– Все в порядке? – спрашивает Дельтура.

Она поворачивает ручку на пульте и щелкает переключателем. Экран начинает заполняться данными, в динамике слышится странная закодированная песня дроида.

– Уже поступает информация об атмосфере.

– Спасибо, офицер Нирииан.

Он берет ее руку и целует.

Она слегка улыбается. Эта ее улыбка невероятно для него ценна – сам тот факт, что ему, похоже, в одиночку удалось пробить ледяную стену, которой она себя окружила, заставляет мичмана поверить в себя, в нее, в них обоих, в Новую Республику. Да даже во всю Галактику! Его распирает от оптимизма.

Он выходит на связь. На экране появляется лицо Акбара. Адмирал выглядит усталым, что вовсе не удивительно – не так-то просто удерживать вместе расколотую на куски Галактику. Дельтура может лишь догадываться, какой это груз для мон-каламари.

– Разведчик запущен, – докладывает Дельтура.

– Отлично, мичман, – отвечает Акбар. – До встречи через шесть часов.

Шесть часов – время, которое потребуется дроиду-разведчику, чтобы оказаться в космосе над Акивой. Хотя он наблюдает планету уже сейчас – маленький шарик, парящий где-то за пределами поля космического мусора.

– У нас есть время, – улыбается Нирииан. – Ужин, потом отдых?

– Ужин, потом кое-что еще, потом отдых.

Она коротко хихикает. Музыка для его ушей.

Спор продолжается далеко за полночь, столь же бурный, как и гроза за стенами дворца сатрапа. Впрочем, сатрап, похоже, единственный, кого нисколько не интересует ни то ни другое – он сидит в углу, привалившись к стене, и храпит.

– Не стоит забывать, что у нас есть кредиты, – напоминает Арсин Крассус, постукивая костяшками пальцев по столу. Он всегда так делает, когда считает, что сказанное им крайне важно, и похоже, что считает он так всегда, поскольку стук повторяется с раздражающей частотой. – Кредиты, которые мы можем потратить, как нам заблагорассудится.

Джилия Шейл сидит с каменным лицом. За последние несколько часов она почти не пошевелилась, словно происходящее нисколько ее не утомляет, в отличие от остальных.

– Кредитами Галактику назад не купишь, – возражает она. – На них не купишь души и умы ее обитателей. А имперская казна далеко не столь внушительна, как когда-то, Арсин.

– У нас до сих пор есть резервные счета. Банковский клан владеет немалыми богатствами, которыми можно воспользоваться…

– И ввергнуть Галактику в рецессию? – раздраженно фыркает Шейл. – О да, так мы точно завоюем доверие народа.

– Речь не о том, чтобы завоевать доверие всех, – возражает Крассус. Тук-тук-тук. – Как я уже говорил, лучший путь – формально основать осколок Империи. Заключить перемирие с этими паршивыми псами из Новой Республики – пусть живут по-своему, а мы по-своему. Мы с ними и так уже в состоянии холодной войны, так закрепим это положение дел официально.

Шейл закатывает глаза:

– Да, конечно. Давайте построим стену посреди Галактики. У них будет своя половина, а у нас наша. Так ничего не выйдет. Объясняю еще раз тем, кто готов слушать: мы проиграли эту войну. Мы сыграли чересчур глупо, самонадеянно и безрассудно – и поплатились за это. Никакого перемирия не будет. Новая Республика не позволит нам забрать наши игрушки во Внешнее Кольцо. Нас будут преследовать как военных преступников. Некоторых посадят в тюрьму, а других казнят.

Слоун наблюдает за архивариусом, который с трудом поспевает за ними, делая записи. Он и сатрап – единственные формально не участвующие во встрече, кому разрешено здесь находиться. Даже Адеи нет – хотя, естественно, дверь охраняют штурмовики.