Звездные войны. Последствия - Чак Вендиг

За его спиной раздается женский голос:

– Где мой сын?

Сжав узкие морщинистые губы, абеднедо быстро разворачивается, выхватывая бластер…

Женщина стреляет первой.

Заряд попадает ему в живот. Вскрикнув, он пятится, пытаясь поднять свое оружие, но женщина стреляет еще раз, и оружие вылетает из его руки. Он хватается за обожженное дымящееся брюхо.

Она подходит ближе, и он видит под капюшоном ее лицо и стальной взгляд темных глаз. Тумс узнает ее – это она была тогда в лавке. Мать мальчишки хмуро смотрит на незваного гостя, сунув пистолет ему под подбородок.

– Спрашиваю еще раз: где мой сын Теммин?

На затылок Теммина давит сапог.

Руки скованы за спиной магнитными наручниками. Во рту вкус крови и пыли.

– Ты обокрал меня, – говорит Сурат, сильнее нажимая сапогом. Теммин изо всех сил пытается не закричать, но боль невыносима, и из его горла вырывается стон раненого зверя.

Он лежит в кабинете Сурата. Обстановка помещения строга и минимальна – красные стены увешаны наручниками, посередине стол с замороженным в карбоните салластанином вместо крышки. На столе – бластер, несколько перьев в чашке, бутылка чернил. Остальная мебель состоит из единственного высокого черного шкафа, запертого на магнитный замок.

– Я… не… – бормочет Теммин. – Это случайность. Я не знал…

Герглик рывком поднимает его на ноги. Перед ним, причмокивая губами, стоит Сурат. Салластанский гангстер проводит пальцами под щечными брылями, выковыривая грязь.

– Ты лжешь мне, мальчик. И даже если бы ты не лгал – какая разница? Ты проявил ко мне неуважение и должен за это поплатиться. Иначе как это будет выглядеть?

– Как милость с вашей…

Салластанин хватает Теммина за горло и сжимает пальцы. Кровь стучит в висках парня, он хрипит и булькает, отчаянно пытаясь вдохнуть. Перед глазами плывут черные пятна, похожие на лужи пролитого масла.

– Милость? Так звали кореллианскую рабыню, которая у меня когда-то была. И больше никакой милости я не знаю.

С этими словами преступный воротила отпускает Теммина, и в пылающее горло парня врывается живительный поток кислорода. Он задыхается и кашляет, с губ стекает слюна.

Герглик бьет его ногой под колено, и Теммин снова па-дает. Руки его связаны за спиной, но ему удается принять Удар на плечо, чтобы не разбить голову о твердый металлический пол.

– Позволь мне рассказать тебе, кто я, – говорит Сурат, – чтобы ты понял, на что я способен. Я убил собственную мать за то, что она посмела мне возражать. Мы жили в ветросборном туннеле на Салласте, и я швырнул ее на лопасти турбины. Когда мой отец об этом узнал, он, естественно, хотел сделать то же самое и со мной, но кто он был такой? Мягкий, податливый мужчина. Он попытался меня ударить, и я перерезал ему горло кухонным ножом. Главным вызовом для меня оказался брат. Мы сражались много лет, постоянно подстерегая друг друга. Рутар был достойным противником, – задумчиво кивает салластанин, после чего внезапно показывает на стол. – Это он. Замороженный в карбоните. Говорят, будто я научился подобному трюку у имперцев, но могу тебя заверить – это они узнали о нем от меня.

– Пожалуйста. – На губах Теммина пузырится слюна. – Дайте мне шанс. Я смогу вам отплатить. Я буду должен…

– Вопрос в том, что я могу забрать у тебя прямо сейчас? Ухо? Руку? Брат в нашем последнем бою забрал мой глаз. – Сурат наклоняет голову, устремив молочное бельмо прямо на Теммина. – И таков стал мой обычай. Мои враги должны отдать мне нечто жизненно важное. Не просто деньги – кредиты чересчур примитивны, – а нечто необходимое. Часть самого себя. Что ты можешь предложить?

– Только не это, только не это – можете забрать мою лавку, моих дроидов. Я отдам вам оружие, все что угодно. Может, просто… просто обсудим? Мы ведь можем все обсудить? Правда?

– Думаю, время для разговоров прошло, – вздыхает Сурат. Внезапно он поднимает палец, и его странное лицо расплывается в широкой улыбке. – Да! Раз уж ты так любишь поболтать, я заберу твой язык.

Теммин поджимает ноги и пытается встать, крича от страха и гнева. Герглик пинает его в бок, и он в очередной раз падает.

Чудовище со скользкой кожей громко хохочет.

– Гор-куда, отведи его в подвал, – приказывает Сурат. – Мне нужно подготовиться.

Быстро подойдя к шкафу, салластанин закатывает рукав, обнажая браслет, и проводит им над магнитным замком. Тот с щелчком открывается.

Пока герглик Гор-куда тащит отбивающегося и вопящего Теммина за дверь, Сурат достает длинный хирургический халат и, напевая себе под нос, начинает в него облачаться.

– Вряд ли это так важно.

– Ошибаешься.

– Он не наша проблема.

– Ему собираются отрезать язык.

– Откуда вдруг такая слабость? Я думал, ты помогаешь только тем, кого считаешь… как ты там говорила… полезным?

– Мальчик мне полезен. Я уверена, что он сумеет починить мое оружие. Иначе я бросила бы его на произвол судьбы. А ты?

Синджир вздрагивает, вновь задаваясь теми же вопросами: «Что я за человек? Способен ли я порвать с прошлым? Стал ли я другим или остался прежним?» Он изменился в тот день на Эндоре. Что-то внутри него перевернулось, и он стал совершенно иным, внезапно осознав, что все потерял.

Но кем именно он стал? Кто он теперь?

Трус или все же кто-то получше?

Они оба стоят пригнувшись в подземном ходе под «Альказаром», кантиной и криминальным логовом Сурата. После того как охотница за головами вытащила Синджира из темницы, они пробирались по этим туннелям в поисках выхода наружу и внезапно услышали в соседнем помещении голоса. Сурат издевался над каким-то мальчишкой и угрожал ему.

Раздается звук шагов герглика. Вместе с ним – стоны и блеяние отчаянно отбивающегося парня. Слышны удары его ног о пол и стены.

– Ты первый, – шепчет Джес на ухо Синджиру.

А затем выталкивает его прямо перед громилой.

– Гм? – произносит герглик, огромное блестящее создание с массивной головой и крошечными глазками. Шея у него отсутствует, как и подбородок. Пасть полна мелких острых зубов.

Вздрогнув, Синджир выбрасывает вперед ногу, попадая твари по колену – распространенному у многих гуманоидных существ слабому месту. Но ощущение такое, будто он стукнул по бревну. Герглик смотрит вниз, потом фыркает и, отпустив связанные запястья мальчишки, хватает Синджира обеими лапами, вполне способными скрутить в крендель мотоспидер. Но лапы у него скользкие, и Синджир, вырвавшись, целит в другое слабое место – горло чудовища. Развернувшись, он изо всех сил пытается обхватить шею твари, которой нет как таковой. Усмехнувшись, герглик качает массивным туловищем вправо, затем влево, каждый раз с размаху ударяя Синджира о стену. Бум! Бум!