Страсти по Веласкесу - Валентина Демьянова

Попросив судьбу об удаче, я шагнула из дверей лифта в ярко освещенный коридор и оказалась лицом к лицу с детиной в камуфляжной форме. Если б не табличка на груди, любезно информирующая окружающих, что перед ним находится представитель службы безопасности, можно было бы без раздумий принять его за бандита. «Бандит» заступил мне дорогу и вежливо поинтересовался:

— Вы к кому и по какому вопросу?

— Пресса! — гордо возвестила я.

— Есть договоренность об интервью?

— Естественно!

Изумление было сыграно на «пять», и не моя вина, что на охранника оно не произвело должного впечатления. Вероятно, ему щедро платили.

— Фамилию, пожалуйста, — попросил он.

— Чью?

— Вашу, конечно. Ведь это вы будете работать с нашими сотрудниками. Кстати, с кем вы намерены встретиться?

— Сначала планирую зайти в секретариат, а потом… Там видно будет.

— Хорошо. Фамилию, пожалуйста.

— Минкина, — ляпнула я первое, что пришло на ум.

Последовало легкое замешательство, потом он уважительно спросил:

— Вы не жена того самого… знаменитого?

— Сестра, — лучезарно улыбнулась я, решив чересчур не наглеть.

— Проверь по списку, — приказал охранник своему напарнику, томящемуся у элегантной стойки.

Тот быстро пробежал взглядом по страницам журнала и возвестил:

— Такой нет.

Отступать при первой же неудаче никогда не было моей привычкой, и я без раздумий ринулась в бой:

— Не может быть! Наш редактор лично звонил вашему руководству. Черт знает что! Договариваешься, тратишь время, стоишь в пробках по всему городу и, пожалуйста! Никто ничего не знает!

Видно, возмущалась я очень натурально, потому что первый охранник примирительно сказал:

— Минуту, не нужно нервничать. Сейчас все выясним.

Я презрительно фыркнула и отвернулась. Со стороны могло показаться, что я возмущена до предела. На самом же деле эмоции были ни при чем, просто я пыталась продуктивно использовать последние мгновения своего пребывания в этом офисе, чтобы все запомнить и разглядеть. Должны же быть, черт побери, иные пути проникновения в него!

Охранник между тем извлек из кармана рацию и произнес:

— Нина, это первый пост. Подойди к нам.

Через секунду в дальнем конце коридора распахнулась дверь, и по зеленой ковровой дорожке в нашу сторону заспешила тоненькая фигурка. Издали мне показалось, что это идет юная девушка, но стоило ей приблизиться, как стало понятно, что это впечатление ошибочно. Нине было никак не меньше тридцати.

— Добрый день, — с заученной приветливостью поздоровалась она.

— Добрый, — с неприкрытым недовольством откликнулась я.

На самом деле никаких претензий у меня к ней, конечно же, не было. Просто ситуация и выбранная мною роль требовали проявления недовольства, вот я честно его и демонстрировала.

Нина бросила на охранника вопросительный взгляд, он тут же пустился в объяснения:

— Это журналистка. Утверждает, что есть договоренность об интервью, но в списке ее нет.

— Про список ничего сказать не могу, не знаю, — встряла я. — Но мне доподлинно известно, что наш главный редактор вчера лично звонил сюда и договаривался о встрече.

— Нам никто не звонил, — тихо, но очень категорично проронила Нина.

— Откуда вы знаете? Может, он говорил с кем-то из руководства! — возмутилась я.

Моя бурная реакция не произвела на нее совершенно никакого впечатления; вежливый голос прозвучал по-прежнему тихо и без эмоций:

— Никто, кроме Елены Анатольевны, такого решения дать не может. Ее вчера не было на работе, все звонки принимала я, и ни один главный редактор мне не звонил.

— А вы, собственно, кто?

— Личный секретарь президента компании, — последовал спокойный ответ.

— И с вами никто не связывался?

Она отрицательно качнула головой.

— Ничего не понимаю! — обиженно воскликнула я. — Меня срывают с работы, посылают сюда, а здесь, оказывается, никто не ждет! А у меня, между прочим, своих дел по горло. Мне репортаж срочно сдавать нужно!

Я так вжилась в роль, что сама уже почти верила в то, что говорила. Нина же слушала мои причитания с каменным лицом, и видно было, что выражать сочувствие она не собирается.

Двери лифта открылись, и из него выпорхнула субтильная девица в потертых джинсах и безразмерной клетчатой рубахе. Ее выкрашенные во все цвета радуги волосики прикрывала кокетливая панамка с надписью «Coca-Cola light», правую ноздрю украшало малюсенькое колечко с синей стекляшкой, а к груди это колоритное создание прижимало внушительную стопку канцелярских папок. Завидев нашу дружную компанию, девица напрочь забыла, куда шла, и замерла на месте, весело поблескивая круглыми глазенками и с любопытством прислушиваясь к моему монологу.

— Столько времени зря потеряла! — продолжала я сокрушаться, краем глаза наблюдая за вновь прибывшей.

Присутствие незапланированного зрителя, да еще такой экзотической внешности, здорово отвлекало и мешало сосредоточиться. Я чувствовала, что сбиваюсь и постепенно начинаю выходить из роли. Допустить этого я никак не могла и уже с раздражением начала подумывать, как бы половчее шугануть эту «райскую птичку», но меня опередила Нина.

— В чем дело, Люся? — ледяным тоном поинтересовалась она.

— Ни в чем! — безмятежно откликнулась девица, продолжая беззастенчиво пялиться на меня.

— Почему же ты здесь стоишь?

Вопрос был чисто риторическим, и Люся его отлично поняла. Поэтому и отвечать на него не стала, а лишь передернула костлявыми плечиками да перехватила поудобнее выскальзывающие из рук папки.

— Марш в канцелярию. Там тебя с самого утра ждут, — сердито приказала Нина.

Люся презрительно фыркнула, независимо тряхнула челкой цвета зеленки, но все-таки подчинилась. Похоже, Нина хоть и числилась всего лишь секретарем, но власть здесь имела немалую. Правда, и Люся тоже оказалась не лыком шита и, покидая наше общество, все же оставила последнее слово за собой. Проходя мимо, она отчетливо пробормотала себе под нос:

— Раскомандовалась, отставной козы барабанщица.

Нина пошла красными пятнами, но ничего не сказала, а лишь с неприязнью посмотрела вслед бунтовщице.

Нелепая Люся удалилась, и над нашей маленькой компанией повило неуютное молчание. Охранники, вызвав ко мне секретаршу, посчитали свою миссию выполненной, Нина переживала только что нанесенное оскорбление, что же касается меня, то я, честно говоря, уже начала выдыхаться. Вести роль самостоятельно, без какой-либо реакции со стороны собеседника всегда довольно сложно, но сдаваться мне не хотелось. Напустив на себя глубокомысленный вид, я вздохнула и примирительно сказала: