Мы, Боги - Бернард Вербер

Здесь было вторжение.

Салон пуст. На экране телевизора ребенок играет в классики. Он бросает кости, выпадает «7». На одной ноге он прыгает в квадрат «7», где мелом написано «Небо».

Я иду вперед и в ванной комнате вижу агонизирующего Бернара Палисси. От удара молнии у него обуглена половина лица. Один глаз еще широко открыт, но веко дрожит. Он не мертв, он бормочет:

— Богоубийца — это…

Он пытается выговорить имя, но теряет сознание.

— Кто осмелился? Кто позволил? — кричит Афина, рассекая толпу, чтобы приблизиться к телу.

Копьем она шевелит одежду жертвы, чтобы обнаружить другие ранения, а ее сова взлетает и осматривает окрестности. Они ничего не находят. Кентавры накрывают останки бедного Палисси простыней и выгоняют нас из дома.

Обратный отсчет: 138 — 1 = 137.

Снаружи Афина собирает нас.

— Здесь есть кто-то, решивший насмехаться над богами и бросить им вызов. Богоубийца хотел бы создать на Олимпе хаос, царствовавший на стольких планетах, и установить власть смерти и разрушения. В действительности, и это говорю вам я, богиня правосудия, он не уйдет далеко, преступления не останутся безнаказанными, а кара будет показательной.

Вместе с другими теонавтами я удаляюсь от грустного места, и весь город вдруг кажется нам полным скрытых ловушек.

— Он хотел сказать, сказать мне имя. Я слышал, как он произнес «богоубийца — это…»

— Он мог сказать «дьявол» или «бог чего-нибудь».

— Он мог сказать «она».

Мата Хари оглядывается в поисках знаков.

— На полу лежала вилка. Тот, кто проник в помещение, использовал ее, чтобы снаружи открыть задвижку, — говорит Эдмонд Уэллс.

— Если богоубийца уже врывается в дома, никто больше не может спать спокойно. Двери закрываются только на эту задвижку.

— Нужно приставить к двери стул, и если он перевернется, шум нас разбудит, даже если заснуть в ванне, — говорит методичная Мата Хари.

Мэрилин Монро выглядит потрясенной.

— Демон на острове, — говорит она. — Мы больше не сможем спать спокойно.

Рауль морщит лоб в раздумье:

— Если Афина права, богоубийца не дьявол и не демон.

Это ученик. Значит, мы способны защитить себя, бороться и победить его. Он не такой, как все эти монстры, которыми кишит остров и силы которых мы не знаем.

Прудон присоединился к нам и высказывает свою версию:

— В конечном счете, все ошиблись в сценарии. Мы в романе «Десять негритят» Агаты Кристи. Мы все там будем, один за другим, и когда останутся только двое, они будут наверняка знать, кто виновен, а кто нет.

Я удивляюсь:

— Но вы скончались задолго до того, как детективные романы сделали Агату Кристи такой знаменитой.

— Конечно. Но когда я был ангелом, ее издатель был среди моих клиентов и я мог прочитать ее произведения еще до публикации.

Идея Прудона кажется мне плодотворной, и я развиваю дальше его мысль.

— Как в любом детективе, выдвинем гипотезы. Отныне нас сто тридцать семь. Я не виновен, так же как Рауль, Мэрилин, Фредди и Эдмонд, которые все были рядом, когда богоубийца нанес удар. Остается сто тридцать два подозреваемых.

— Сто тридцать один, — говорит Прудон. — Я здесь тоже ни при чем.

— У вас есть алиби? Есть свидетели? — спрашивает Рауль подозрительно.

— Ну вот! — восклицает Прудон. — Подозревая друг друга, мы не облегчим ситуацию. Пусть главные боги ведут расследование. У них есть средства, которых нет у нас.

Вмешивается Гюстав Эйфель.

— Мы не бараны, которых ведут на бойню. Мы сами способны себя защитить.

Потрясая крестом, он направляет его на воображаемого противника.

— Если богоубийца приблизится, я выстрелю первым.

— Если богоубийца приблизится, я закричу, — говорит Мэрилин Монро.

— Дорогая, они все кричали, — вежливо говорит Фредди, — но это их не спасло.

— Даже если мы предоставим расследование преподавателям, мы можем задавать вопросы, — предлагает Рауль. — Во-первых, почему убийца выбрал в качестве жертвы Бернара Палисси?

Мы садимся на большую мраморную скамью в форме подковы. Предположения множатся.

— Потому что легче напасть на кого-нибудь, кто один находится в ванной, чем на нескольких человек, которые вместе едят в общественном месте, — говорит Мэрилин.

— Потому что Бернар Палисси оказался лучшим учеником на последнем занятии, — напоминает Сара Бернар.

Нас одолевают раздумья. Неужели убивают лучших?

— Ты тоже получила лавровый венок, и тебя, насколько я знаю, не убили, — говорит Жорж Мельес.

— По правде говоря, я вам об этом не рассказала, но когда я наблюдала по телевизору за моими смертными с «Земли 1», я услышала шум в комнате.

Она собирается с духом.

— Я взяла крест и пошла посмотреть.

— И что?

Мы смотрим на нее в ожидании.

— Окно было открыто. На полу были грязные следы. Повисает долгое молчание.

Наступает ночь, и на вершине горы три раза вспыхивает свет. Как зов.

Многие мистические учения скрывают эзоте-у_ рическую фазу, доступную лишь для элиты посвяященных (листов).Их называют „мистерии“.Из западных мистерий самыми известными и самыми древними являются Элевсинские мистерии, относящиеся к VIII веку до н.э. Они включали в себя очищение водой, посты, заклинания, представление о схождении мертвых в ад, их возвращении к свету и возрождении. В орфических мистериях, ассоциирующихся с ' богом Дионисом, ритуал состоял из семи частей: 1. Осознание. 2. Принятие решения. 3. Принятие ритуальной пищи. 4. Сексуальное причастие. 5. Испытание. 6. Идентификация с Дионисом. И наконец, 7. Освобождение танцем.

Знаменитые в Египте мистерии Исиды насчитывали четыре испытания, связанные с четырьмя стихиями. В испытании землей посвящаемый должен был один сориентироваться с помощъю масляной лампы, в темном лабиринте, заканчивающемся пропастью, в которую необходимо было спуститься по лестнице. В испытании огнем он перешагивал через раскаленные докрасна металлические бруски, уложенные ромбами так, что оставалось место только для одной ступни. При испытании водой нужно было ночью переплыть Нил, не выпустив из рук лампу. В испытании воздухом посвящаемый вступал на подъемный мост, который проваливался под ним, оставляя подвешенным над пропастью.

Затем ему завязывали глаза и задавали различные вопросы. Потом снимали повязку и приказывали встать между двумя квадратными колоннами. Там он получал уроки физики, медицины, анатомии и символики.