Мы, Боги - Бернард Вербер

При упоминании этого имени она содрогается так же, как Афина.

— На всякий случай, ты знаешь ответ на загадку: «Что лучше, чем Бог, и хуже, чем дьявол»?

Херувимка поднимает глаза к небу. Она ничего не знает. Я пробую еще один вопрос:

— Ты знаешь, кто богоубийца?

Она пристально смотрит на мой крест, а потом летит к выемке-розетке. Что она хочет этим сказать? Наконец я понимаю, что херувимка советует зарядить оружие, чтобы оно было наготове, если богоубийца нападет на меня.

— Ты думаешь, он хочет уничтожить учеников одного за другим?

Она с убеждением машет руками в знак отрицания.

— А были похожие убийства на других курсах? Мимикой рта она говорит «нет».

Я решаю выйти из ванны, надеваю рубашку и кладу крест в зарядный цоколь. Сморкмуха одобрительно кивает головой.

Я спрашиваю еще:

— Ты знаешь смертных с планеты «Земля 1»? Она отрицательно качает головой.

— Тогда разреши мне представить тебе некоторых из них.

На экране телевизора четырехлетний Куасси Ку-асси барахтается в похожем на болото пруду вместе со стаей веселых ребятишек. Они радостно брызгаются друг на друга и ныряют в грязную воду. Чуть подальше группа женщин стирает белье и переговаривается, время от времени поглядывая на своих отпрысков. Никто не беспокоится, когда появляется крокодил и направляется к детям. Те тут же принимают его за нового компаньона по игре. Они стучат ему по голове своими кулачками, забираются на спину и шлепают по бокам, дразнят его, как только могут. Ящер широко разевает пасть и издает крик, который не пугает ни малышей, ни их матерей.

— Забавно, да? Они такие, люди с моей планеты, — говорю я. — Я сам был такой… Впрочем, возможно, и ты тоже.

Она снова отрицательно качает головой, и я внезапно понимаю, что херувимка, может быть, вышла с курса, набранного на планете, о которой я ничего не знаю. Как эта планета Красная, которую я обнаружил, когда был ангелом.

Другой канал. На пляже мать Теотима прикрепила ему на руки надувные поплавки, а на шею — круг с головой утки. Ребенок счастливо барахтается. Он не боится воды, как и отец, который уплыл далеко в море в стороне от семьи. Мать поддерживает Теотима, а потом отпускает. Мальчуган сучит пухлыми ножками, наклоняется вперед, наглатывается воды и плачет. Я понимаю, что из-за чересчур доброй матери Игорь стал немного рохлей.

На третьем канале Юн Би хнычет в бассейне, в то время как мать прижимает ее к себе. Малышка побледнела от страха и орет, не обращая внимания на окружающую толпу. Здесь только несколько сантиметров воды, и люди не могут искупаться, не сталкиваясь с соседями. Купальщиков раздражают крики девочки, и они начинают выражать свое неодобрение. Мать достает Юн Би из бассейна, шлепает и бросает одну в воду, думая, что так она будет выкручиваться сама. Снова визг. Предоставленная самой себе девочка барахтается, глотает воду, поднимает голову, чтобы кашлять и плевать. Теперь осуждение купальщиков распространяется и на девочку, и на мать. Последняя прекращает обучение плаванию и оставляет за вернутую в полотенце и дрожащую от холода Юн Би в углу бассейна.

Сморкмуха таращит изумленные глаза.

Я выключаю телевизор и объясняю:

— Это мои бывшие клиенты. Я занимался ими в предыдущей жизни. Но может быть, ты тоже раньше была ангелом? А потом ты должна была стать богом-учеником или нет?

Хорошенькая херувимка пристально смотрит на меня безо всякого выражения, а затем улетает через раскрытое окно ванной комнаты.

Я смотрю, как она превращается в ночную бабочку.

Я собираюсь с мыслями. Кто у нас завтра читает лекцию?

Сын Кроноса и Реи, Посейдон, «Тот, кто поит», был, как и братья, проглочен отцом после рождения, но Зевс вернул его к жизни. Поскольку он был его братом, то стал олимпийским богом и получил королевство морей. Он командовал волнами, вызывал бури, заставлял по своему желанию бить источники.

Рядом с Зевсом он бился с титанами и гигантами, обрушивая на них прибрежные скалы, которые он разрушал с помощью силы океанов.

Когда хозяин Олимпа прогнал своего отца Кроноса с трона, он предложил Посейдону дворец под водой у побережья Беотии в Эгах. Но этого было недостаточно, и бог морей метнул свой трезубец на акрополь Афин, где до сих пор можно увидеть колодец с соленой водой. Афина, неблагоразумно поселившаяся поблизости, вызвала гнев Посейдона, который наслал на город огромные волны. Чтобы он согласился прекратить бедствие, Афина отказалась от матриархальной системы и приняла патриархальную систему. Женщины города потеряли право голоса, а дети перестали носить их имена. Это не нравилось Афине, и царю Олимпа пришлось вмешаться, чтобы избежать войны, между братом и сестрой.

Хотя Посейдон и женился на нереиде Амфитрите, он имел много романов с богинями и нимфами. После того как он вступился за Афродиту, застав ее в объятиях Ареса, она родила ему двух сыновей, Родоса и Эрофила. С землей Геей он зачал Антея, чудовищного великана, жившего в пустыне Ливии и питавшегося там львами. Чтобы ускользнуть от бога морей, Деметра приняла образ кобылы, но Посейдон настиг ее в образе жеребца, и она родила от него коняАрейона, имевшего человеческие ноги и способного говорить.

Бог морей также овладел Медузой прямо в храме Афины, и богиня, чтобы покарать ее, взмахнула копьем и отобрала красоту Медузы, заменив ей красивое лицо на пучок змей. Однако от этого союза родился Пегас, крылатый конь. Посейдон стал отцом еще множества ужасных детей, таких как Тритон — получеловек, полурыба, циклоп Полифем или великан Орион.

Посейдон, однако, всегда хотел расширить свои владения. Он вступил в заговор с Аполлоном против Зевса, который покарал их и приказал построить укрепления вокруг Трои, которой в то время правил царь Лаомедонт, не заплативший впоследствии обусловленной платы, и Посейдон наслал на город страшное морское чудовище, терроризировавшее Трою.

Эдмонд Уэллс «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 5 (согласно Франсису Разорбаку, вдохновлявшемуся «Теогонией» Гесиода, 700 год до н.э.)

Понедельник, день Луны. Лекция Посейдона. Дворец Посейдона на Елисейских Полях похож на недолговечный песчаный замок, построенный на пляже в ожидании прилива. Внутри он больше напоминает склад рыбака с лодками, сетями, раковинами и амфорами. Вдоль стен стоят аквариумы с водорослями, анемонами и переливающимися кораллами.

Наш сегодняшний профессор — гигант с белой квадратной бородой. Он не расстается с трезубцем, который с лязгом тащит за собой. В выражении лица нет никаких намеков на вежливость. Он смотрит на нас, как будто заранее злясь, и орет:

— Атлант!

Атлант прибегает, кладет «Землю 18» на подставку в центре зала и уходит, не пускаясь в обычные жалобы.