Жестокие игры - Ульяна Громова

Верхова фыркнула, отвернулась, но я видел, что уже просто держит лицо.

Ну где этот урод Егор? Иди, друган, целуй свою королеву…

* * *

Альтер эго не подвел и телом воспользовался на всю катушку. Порозовевшая оттраханная Верхова ластилась, смотрела так, что за километр видно — у них с Егором взаимно. Мурчала как кошка, не упуская возможности коснуться меня, поцеловать и повиснуть на шее.

А я заправлял в трусы облизанный член, головку которого слегка саднило от засосов, и думал о том, как меня это все достало и что со всем этим делать. Даже поиск Игрока, как я назвал про себя убийцу, казался теперь предельно понятным по сравнению с тем, что творилось в моей личной жизни.

Не представлял, как объяснить пигалице, что я не тот, за кого себя выдаю, что хожу по острию, что мой мозг еще в детстве разделен надвое, что у меня конфликт с двойником и я не знаю, что делать.

Верхова обнимала за талию мое тело, а Егор ее, а я ехал в своей туше пассажиром, снова взяв тайм-аут, чтобы подумать.

Но перед самым началом второй части пары выскочил из аудитории и рванул в приемную…

— Ксан, позови Хорошилову, а я тебе еще шоколадку принес, — улыбнулся самой обезоруживающей своей улыбкой секретарю ректора.

— Ох, Виталя! — понимающе улыбнулась Оксана, наигранно кокетливо стреляя в меня глазками. — Шоколадкой ты уже не отделаешься. Торт неси! Большой и супервкусный!

Она вышла из-за стола и расправила несуществующие складки на юбке. Мне показалось, что ее живот слегка выпирает. Я красноречиво посмотрел на него и изобразил бровью знак вопроса.

— Ну да, да, да, я слегка беременна! — рассмеялась девушка.

— А сам уже в курсе? — метнул глазами на дверь кабинета Андреича.

— Ну а то! — заулыбалась Ксана. — Придешь к нам на ужин?

Мы вышли с ней из кабинета и, не слишком торопясь, шли по коридору.

— Пока нет. Слушай, мама Сан, — назвал девушку прозвищем, данным ей мною после рождения первого сына, — я у Марины видел распечатки списков групп ее кафедры, а ты можешь мне пройтись вот по этим фамилиям и сказать, кто из них учился в этом универе и дать посмотреть их личные дела?

Протянул список, и Ксанка пробежалась по нему глазами:

— Какие-то знакомые имена… — нахмурилась. Я не хотел облегчать ей задачу, сказав, что это жертвы убийцы. Их фамилии звучали на всех телеканалах, и на это нужно было делать поправку. — Ну хорошо, я по базе на компе посмотрю и тебе скину смс или позвоню. Ты, кстати, на занятия хоть как-то появляйся, — упрекнула. — Хоть ты здесь и по промокоду, но ты сам настаивал на достоверности. И Хорошилову поменьше с лекций бы дергал, ей и работы теперь хватает, — пихнула меня в бок и открыла дверь нужной аудитории. — Извините, Дмитрий Сергеевич, я Марину Хорошилову на пять минут отвлеку, можно?.. Спасибо. — И повернулась ко мне: — Торт за тобой. Шоколадный, — развернулась на каблучках и, пригрозив мне пальцем, добавила: — Пять минут, Гром! Пять минут! — и ушла.

Оксана — моя одноклассница, после школы поступила в МГУ и уже на втором курсе вышла замуж за ректора. Перевелась на заочное и закончит учиться неизвестно когда — снова уйдет по беременности в академический отпуск.

Муж ей поблажек не делает. Он вообще мировой мужик, без него у меня ничего бы не получилось — я вообще не студент. Но, по большому счету, Руслану Андреевичу мое расследование только на руку — его и так растягивали ковровой дорожкой в минобре и прочих местах лишения свободы за смерти студентов. Ясно, что это не он убивает, но кого волнует, если жертв из МГУ уже несколько? Даже клиническому идиоту ясно, что ниточки ведут сюда.

Но куда именно?

И как МГУ связан с «Синим филином»?

Я видел лишь одну связь — через Дена, сынка криминального авторитета и дружбана Олега, пасынка медиамагната. Чувствовал, что верчусь рядом, но ни черта нащупать не мог. Ден, Олег, Алинка и ее две тени-вертихвостки в клубе занимались тем же, чем все остальные: пили, ели, нюхали, отжигали на танцполе. Это студентов не убивает — передоз головы не отрывает в буквальном смысле. Копать глубже — я даже не представлял, в какую сторону. Мне необходимо попасть в этот клуб еще раз и пристально там осмотреться.

В прошлый раз Верхова этой возможности лишила. Сегодня в «Синем филине» туса, и Алинка — мой пропуск. Я бы мог заплатить за вход, но мне нужен проводник на другие уровни — я там не чилиться собирался.

А до того надо сгонять к Крошу и серьезно поговорить с Вадимом Юрьевичем. Мне очень не нравилось то, что началось между нами с Егором. Этот раздрай в башке — прямой путь на койку в психушку.

Дверь в аудиторию открылась только спустя несколько минут — проф, который читал сейчас лекции их группе, строгий и ко многим вещам нетерпимый. Ксана правильно сказала — пять минут. Иначе случится ох, да будет поздно.

Едва успел поймать первокурсницу за руку, когда она, выйдя и увидев меня, сразу повернулась войти обратно. Я не мог винить ее за то, что она вычеркнула меня из каких-то своих списков.

— Гром, иди, греми куда подальше, — устало и равнодушно сказала, так что стало тесно в рубашке… в груди.

Невольно расстегнул верхнюю пуговицу.

— Я не уйду, пока ты не выслушаешь меня.

Подняла потухший взгляд…

Нет, нет, нет, девочка моя любимая! Не надо так!

— Зефирка, кажется, нам надо кое-что прояснить, — я дернул ее к себе в руки. Просто не мог не дышать ею, не чувствовать ее, не трогать губами, руками, сердцем… — Не буду скрывать — ты спутала все мои планы, вывернула наизнанку душу и захомутала тело, но для тебя лучше держаться от меня подальше… — Ее взгляд, едва потеплевший при первых аккордах моего… признания, как-то враз осел и потух. — Если хочешь меня казнить, каждый вечер буду приходить к тебе за новой порцией яда, пощечин и плевков в лицо, но я тебя умоляю… — рухнул перед ней на колени, совершенно не паясничая, с мольбой в глазах смотря снизу вверх в прекрасные заплаканные из-за меня глаза, — …ради всего святого, в универе держись от меня подальше… Мариш… это вообще не шутки… Пожалуйста… Я не хочу тебя потерять…

Почувствовал, что девчонка вся дрожит. Поднял голову — её пухлые губёшки тряслись, щеки налились пунцовым жаром, глаза залились какой-то просто беспросветной, словно накопленной обидой.

— Ты всю жизнь со мной как с маленькой! — выдернула ладошки из моих рук. — Первый раз «держись от меня подальше» ты сказал, когда мне было пять. Не помнишь, Гром? Я сделала из тебя кумира. А сейчас всё, хватит с меня твоих игр! Я не могу больше! Ты слишком жестоко со мной поступаешь! Я не понимаю, чего тебе от меня надо! Трахнуть? Так надо было вчера, я тоже хотела этого, ты же это видел! Но не сделал. Я ничего с тобой не понимаю! Ты говоришь, держаться от тебя подальше, но не даешь проходу! Ты как минное поле — вроде обошлось, но снова наступила! Я не кошка, Гром, у меня не девять жизней подрываться постоянно на твоих экспериментах над моей психикой! Пошел ты к чёрту!