Корсар - Клайв Касслер

— Линда права. Они боятся, что при тщательном исследовании эксперты выяснят причину катастрофы, поэтому заметают следы. Хотят представить все так, будто тут стояли бедуины.

Почти час прилетевшие методично крушили каждый попадавшийся под руку предмет. По обломкам колотили кувалдами, вырывали и разбрасывали обгоревшие провода, выкатив шасси, простреливали шины. Часть обгоревших деталей утащили в вертолет, пилот поднял его в воздух, улетел и минут через двадцать вернулся. Хуан сообразил, что обломки самолета разбросали по пустыне.

Так уничтожили беспорядочную массу пластика, алюминия и стали, которая многое рассказала бы экспертам. Ливийцы даже расчленили тела и похоронили их в нескольких ямах, а потом развели костры, чтобы казалось, будто кочевники стояли здесь несколько дней. Несчастному верблюду пустили пулю в лоб.

Наконец дело было сделано. Несколько человек отделились от группы, вероятно чтобы уединиться перед обратной дорогой.

Хуан приказал товарищам:

— Возвращайтесь к «КОТу» и езжайте в Тунис, но к берегу пока не пробирайтесь. Я свяжусь с вами через Макса. Расскажите ему все, и пускай следит за мной.

Всем сотрудникам корпорации вживляли в ноги специальные чипы, которые питались энергией самого организма. Время от времени чипы перезаряжали через кожу. Благодаря GPS местонахождение каждого чипа можно было определить с точностью до двадцати метров.

— Что ты задумал? — удивилась Линда.

— Я отправляюсь с ними.

— Мы даже не знаем, кто это.

— Вот именно.

Один из боевиков прошел в сотне метров от их убежища. Ростом и сложением он напоминал Кабрильо, на этом командир и основывал свой план. Еще на «Орегоне» Хуан перекрасил светлые от природы волосы и надел карие контактные линзы. Он свободно говорил по-арабски, а если прятать лицо под куфией, все могло получиться.

Хуан кинул Линку ключи от «КОТа» и пополз назад, но тут Линда схватила его за локоть.

— А с ливийцем что делать?

— Оставьте здесь. Думаю, в течение суток правительство Ливии объявит, что место падения самолета обнаружено. Скоро тут соберется толпа. Пусть он выкручивается и объясняет, откуда взялся.

Менее чем за минуту Кабрильо дополз до ничего не подозревающего боевика. Тут винт вертолета закрутился с мерзким воем, от которого заныли зубы. Получилось очень кстати!

От остальных боевиков Хуана скрывал небольшой пригорок. Он подождал, пока ливиец закончит свои дела, бросился на него со спины и обрушил на затылок камень размером с кулак. Помня недавнюю промашку с пиратом, сил Кабрильо не жалел — противник ничком упал на землю.

Хуан проверил его пульс и удовлетворенно кивнул. В отличие от большинства сообщников этот боец надел ботинки, значит, титановых стержней искусственной ноги Кабрильо никто не заметит. Боевику было около тридцати, по чертам лица Хуан определил в нем ливийца, но вполне мог ошибаться. Ни бумажника, ни удостоверения личности в карманах не нашлось, а на одежде отсутствовали ярлычки.

Оттащив тело подальше, Кабрильо проверил в заднем кармане сотовый — без связи он бы на эту авантюру не решился. Подождал, пока не послышались крики:

— Мохаммад! Мохаммад! Давай скорей!

Теперь он знал свое новое имя. Потуже обмотав лицо куфией, Кабрильо вышел из-за пригорка. Тот, кого они с командой сочли главарем, ждал у вертолета. Увидев его, Хуан пустился бежать.

— Еще минута, и оставили бы тебя тут на корм скорпионам! — услышал он, поравнявшись с главарем.

— Простите, я что-то не то съел.

— Ничего! — Главарь хлопнул его по плечу, и оба забрались в вертолет.

Вдоль стен заднего грузового отсека тянулись сиденья. Хуан сел в сторонке от остальных, незаметно удостоверился, что протеза под штаниной не видно. К счастью, платков никто не снимал, поэтому он прислонился к горячей металлической стенке и закрыл глаза.

Куда он попал: в ливийскую армию или к фанатикам-террористам? Если его разоблачат, это будет уже неважно. Труп — он везде труп, хоть в армии, хоть у фанатиков.

Через мгновение машина поднялась в воздух.

Музыка накатывала волнами, приближалась к крещендо. Никогда еще оркестр не играл с таким вдохновением. Блестело потное лицо дирижера, порхала палочка. От восторга у слушателей перехватило дыхание, они понимали, что присутствуют при рождении чуда. Ритмичное биение ударных напоминало артиллерийскую канонаду, но даже на ее фоне ясно слышались высокие голоса скрипок и духовых инструментов.

Вдруг кто-то сфальшивил.

Музыканты сбились, но все же сумели подхватить мелодию.

Снова раздался глухой стук, за ним щелчок, и музыка стихла.

Фиона Катамора выбросила из головы несуществующий оркестр, в котором играла, сжимая воображаемый смычок и перебирая струны.

В плену только музыка спасала от безумия.

Фиону поселили в голой металлической коробке. Помимо двери в ней имелся горшок, который изредка опорожняли. Источником света служила тусклая зарешеченная лампочка. Часы забрали. Фиона не представляла, сколько она тут сидит. Наверное, дня четыре.

Перед самым приземлением пилот сказал, что заметил заброшенный аэродром. Протянув еще несколько километров, он посадил самолет. Приземление на неровную полоску земли получилось не самым приятным, но все обошлось. Когда колеса замерли, все повскакали с мест, начали смеяться, обниматься и вытирать слезы радости.

Измученных пилотов хлопали по спине, жали им руки, поздравляли, благодарили. Едва Фрэнк Магуайр открыл дверь, жаркий ветер швырнул в салон пригоршню песка и развеял тяжелый запах страха. Через несколько секунд голова Фрэнка разлетелась на куски, забрызгав кровью стоявшую позади стюардессу.

Из ям, прикрытых брезентом и песком, на взлетную полосу выскочили люди в военной форме и куфиях. Некоторые тащили лестницы — прежде, чем экипаж догадался захлопнуть дверь, верхушки уперлись в борт. Пилот, словно рыцарь на стене средневекового замка, попытался оттолкнуть лестницу, но убивший Магуайра снайпер ранил его в плечо. Летчик упал, зажимая рукой рану. Мгновение — и в салон запрыгнули трое с автоматами Калашникова.

Грейс завизжала, и госсекретарь даже разозлилась на помощницу. В то же время Фионе было страшно за жизнь Грейс.

Все произошло очень быстро. Пассажиров отогнали от двери, в салон забрались еще несколько боевиков.

— Лечь! Всем лечь! — кричали они по-арабски.

— Мы выполним все ваши требования! — превозмогая шок, пообещала Фиона. — Умоляю, пощадите моих людей!

Она опустилась на колени, и остальные, признавая за госсекретарем право командовать, последовали ее примеру.

Один из террористов рывком поднял Фиону на ноги и толкнул к выходу, к которому как раз карабкался еще один человек. В отличие от остальных он был в темных брюках и белой хлопчатобумажной рубашке с коротким рукавом.