Записки странствующего писателя о подводных погружениях и древних цивилизациях - Сергей Арно

Ложками так запросто в Египте не разбрасываются!

– Алебастр привозят из Долины Царей на верблюдах и слонах, – рассказывал наш гид-египтянин, когда-то давно изучавший русский язык в Петербурге.

– Разве в Египте есть слоны? – спросил кто-то.

– Да, очень много. На них и везут алебастр, и делают другую тяжелую работу.

– Может быть, вы имеете в виду коней?

– Нет, кони – это у богатых, у бедных слоны.

Никто не слышал про слонов Египта, но наш гид – местный житель и наверняка знает, что говорит.

– Может быть, это ослы? – догадался кто-то.

– Да, это, конечно, ослы! Это я просто их слонами называю.

Мы видели много этих «слонов» в ослиной шкуре на уборке сахарного тростника. Вдоль тростниковых плантаций проходили дорога и канал с водой для орошения. Обгоревшие кости, черепа ослов лежат вдоль этой дороги повсюду. Ослы для местных жителей – расходный материал: на них ездят, они возят тяжеленные телеги с тростником. Ослы умирают во время работы на плантации, и тела их не вывозят, а либо тут же сжигают, облив бензином, либо сбрасывают в канал, где видны их раздутые от жары туши.

Как, скажите на милость, можно жить без крыши над головой?

В Египте это возможно, и даже очень выгодно.

Когда едешь по городам Египта, бросается в глаза тотальный недострой. Везде на крышах видны бетонные столбы, возведенные для второго этажа, из них торчит арматура, хотя на нижних этажах, судя по виду, живут уже давно. Часто вместо крыши – покрытие из стеблей сахарного тростника (наподобие соломы) или просто натянута материя от солнца. Объясняется это не только редкими дождями (приблизительно один раз в три года), но и системой налогообложения. Дом без крыши считается недостроенным и не облагается налогом, этим умело пользуются жители Египта, и бóльшая часть их домов без крыш.

Если, как рассказывают местные жители, сын женится, ему в доме возводят еще один этаж, но тоже без крыши.

Так что жители Египта в полном смысле слова живут «без крыши над головой».

Едем по пустыне на нашем микроавтобусе. Режиссер Лена дает задание операторам заснять безжизненную пустыню, по которой проложено шоссе. Просим водителя остановиться, объясняем, что мы ходим снять. «Нет, – говорит водитель, – здесь кругом воинские части, нигде снимать нельзя». Сколько едем – ни одной не видели. Может быть, они где-то под пес ком?

Остановили автобус, чтобы отснять уборку сахарного тростника. На поле работает много египтян – вывозят тростник на ослах. Сбор урожая – тяжелый физический труд, – но я видел и нескольких женщин, собирающих тростник. Длинный четырехметровый стебель нужно срубить, очистить его от листьев и положить в кучу, по том, собрав их в охапку, отнести к телеге, запряженной ослами. Это сезонный и самый неквалифицированный труд в Египте.

И тут от группы рабочих отделяется человек и, подойдя к нашей съемочной группе, начинает говорить на хорошем английском языке. Потом подходит другой рабочий, тоже знающий английский язык.

Я всегда удивлялся, что в Египте многие говорят на иностранных языках, знают русский, английский… Интересно, если у нас прийти на уборку урожая в пригороде Петербурга, найдется ли хоть один англоязычный? К сожалению, и среди людей с высшим образованием это нечастое явление.

На набережной возле Академии художеств в Санкт-Петербурге стоят два сфинкса с лицом египетского фараона Аменхотепа Третьего. С ними связано множество мрачных историй.

Они были обнаружены при раскопках возле древнего египетского города Фивы в 1820 году и с большими сложностями куплены русским путешественником Андреем Муравьевым. Но еще сложнее оказалось доставить их в Петербург, так как каждая скульптура весит двадцать три тонны. За сфинксами из России был направлен специальный корабль, но до Петербурга они добрались только через год, прибыв на место в 1834 году. Установить их возле Академии художеств удалось только через два года.

Они как нельзя лучше пришлись к ансамблю набережной и быстро стали словно «своими» для петербуржцев. Если бы вскоре не начали происходить странные вещи. Прогуливаясь невдалеке от скульптур, касаясь их руками, отдыхая возле них на скамеечке, петербуржцы ощущали вдруг недомогание, ухудшался сон, их начинали посещать страшные видения о приближающейся беде. Некоторых постигало душевное расстройство, порой доводящее до мыслей о смерти… По Петербургу прокатилась волна беспричинных и бессмысленных самоубийств… И тогда заговорили о вредоносном воздействии сфинксов на жителей города. Было также замечено изменение выражений лица сфинксов. С утра до середины дня они как бы спокойны и безмятежны. Но когда наступает вечер, лица их меняются, они становятся зловещими, и всякий петербуржец знает, что в такие часы лучше не заглядывать сфинксам в глаза.

Всем этим странным на первый взгляд явлениям есть объяснение. Аменхотеп Третий был одним из выдающихся фараонов древности. Время его правления считается расцветом древнеегипетской цивилизации: при нем были созданы грандиозные храмовые комплексы и памятники культуры, дошедшие до наших дней. Множество па мятников было сооружено с лицом фараона. Например, знаменитые Колоссы Мемнона. Личность этого фараона значила для Египта то же, что и личность Петра Первого для России. И, возможно, не случайно его сфинксы по пали в этот город.

Слово «сфинкс» переводится как «душитель». Они создавались специально для охраны гробниц фараонов. В каждую фигуру этих чудовищ вкладывалась сакральная сила, и вместе с лицом Аменхотепа сфинксу передавались право и обязанность убивать любого, кто покусится на гробницу хозяина. Стоит вспомнить «проклятие фараонов» – такова месть нарушителям древних законов.

Здесь, в Петербурге, на другом конце планеты, они оторваны от энергии своей земли, от своего хозяина, и они мстят беспечным петербуржцам и гостям города. И мстить будут еще много веков.

Караван слонов шел через непроходимые джунгли Таиланда уже пять часов. Пять часов, монотонно покачиваясь, слоны преодолевали препятствия, которые, казалось, невозможно преодолеть. В привязанной на спине животного люльке помещались лишь два человека, погонщик, управлявший слоном, восседал на его шее. Теплая, покрытая редкими и жесткими волосами слоновья спина однообразно двигалась под ногами седоков. Наш слон – здоровенный старый самец с большими бивнями – шагал, тяжело ступая колоннообразными ногами, спина его равномерно качала люльку из стороны в сторону, убаюкивая сидевших в ней людей.