Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница "Огненное колесо" - Патриция Вентворт

– Нет, мисс Сильвер, не сообщила! Они умеют заставить тебя сказать что-то прежде, чем успеешь сообразить, что делаешь. Но я не сказала им, что говорил Карр, этого я бы ни за что не сделала!

Карр Робертсон ушел сразу после ланча, так что у мисс Сильвер не было возможности его расспросить. Она решила, что в целом ей пока есть о чем поразмыслить. Шагая через луг, она увидела, как из ворот дома священника вышел мистер Эйнджер и направился по тропинке, которая огибала сельский пруд и вела прямо до Белого коттеджа. Возможно, он шел к кому-нибудь из жителей тех коттеджей, которые упоминала Бетси Крук, а может, собирался заглянуть к мисс Риетте Крэй. Если второе, то мисс Сильвер надеялась, что он будет тактичен. По своему опыту она знала, что мужчины редко бывают тактичными, а влюбленные мужчины – почти никогда. Поговаривали, что викарий влюблен в мисс Крэй. Если бы она тоже его любила, то они, вероятно, давно поженились бы. А если она его не любит, то последнее, что ей сейчас нужно, – это трогательные сцены. Мисс Сильвер слегка покачала головой. Она ценила мужские добродетели и снисходительно относилась к мужским слабостям, но часто думала, что в трудные минуты мужчины могут оказаться серьезной помехой.

Нечто подобное испытала и Риетта, открывшая дверь своему гостю. Он направился к ней весьма целеустремленно, выбил звучную дробь на входной двери, и как только в дверном проеме появилась Риетта, он взял ее под руку и решительно повел в гостиную, по пути вопрошая громким и сердитым голосом: «Что это еще за ерунда?» Затем, когда свет упал на ее лицо, и он увидел, насколько оно бледное и измученное, он схватил ее за руки и заговорил помягче.

– Дорогая, дорогая моя, ты не должна принимать это так близко к сердцу… Только полный идиот мог как-то связать тебя с этим…

Голос его снова стал громче – это был прекрасный инструмент, отлично подходящий для кафедры священника. Но на таком близком расстоянии Риетте он показался чересчур уж мощным. Он все еще держал ее за руки. С трудом отняв их, она сказала:

– Спасибо, Генри.

– В жизни не слышал ничего более возмутительного! И все только потому, что ты была знакома с человеком четверть века назад!

Слова эти прозвучали безрадостно для слуха Риетты. Четверть века – как сухо, холодно и мрачно это звучит! Она выдавила слабую улыбку.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя старухой.

Он отмахнулся энергичным жестом.

– Просто потому, что ты знала этого парня столько лет!

– Не совсем так, Генри. Боюсь, тут есть кое-что еще. Видишь ли, я разговаривала с ним – должно быть, незадолго до того, как это случилось. Мы… – Она заколебалась. – В общем, мы поссорились, и я ушла, забыв там свой плащ. Когда я снова его увидела, он был… в ужасных пятнах. Была предпринята глупая попытка смыть их, и… В общем, полиция нашла мокрый плащ и забрала его. Не представляю, как они могут не подозревать меня. Бедный Джеймс составил завещание в мою пользу, когда мы были обручены. Он показал мне его вчера вечером и сказал, что с тех пор так и не составил никакого другого. Миссис Мэйхью подслушивала под дверью и услышала эти его слова. Видишь, они просто обязаны подозревать меня. Но я не делала этого, Генри.

– Тебе ни к чему говорить мне это.

Он взъерошил свои густые русые волосы.

– Тебе нужен хороший совет. Нужно немедленно встретиться с адвокатом. Ты говоришь, что плащ был весь в пятнах крови, когда ты вновь его увидела. А как ты его увидела? Кто-то должен был принести его тебе. Это был Карр?

– Генри, я больше ничего не могу тебе сказать.

– Ты кого-то покрываешь. Ты не стала бы никого выгораживать, кроме Карра, – только не в случае убийства. Знаешь, что говорят люди? Мистер Крокетт сказал моей сестре. Дагмар знает, как я не люблю сплетни, но она решила, что должна мне рассказать. Говорят, что Джеймс Лесситер сбежал с женой Карра. Это правда? Ты покрываешь Карра?

– Генри, пожалуйста…

– Это правда?

Его ярко-голубые глаза неотрывно смотрели на нее, требовательно и сердито. Она сказала усталым бесцветным голосом:

– Это сделал не Карр, и не я. Больше я ничего не могу тебе сказать.

Она вслепую попятилась, пока не нащупала стул. Если бы ей пришлось и дальше стоять, она бы просто упала. Комната и Генри стали расплываться у нее перед глазами. Она села и закрыла глаза. Через мгновение Генри оказался рядом с ней на коленях: он целовал ей руки, винил себя, уверял ее в своей вечной преданности.

– Ты никогда этого не хотела, но тебе это нужно – Риетта, тебе действительно это сейчас нужно. Тебе нужен кто-то, кто поддержит тебя и будет за тебя сражаться. Если ты только дашь мне на это право! Позволь мне объявить о нашей помолвке и в открытую поддержать тебя! Так хотя бы отпадет дурацкий мотив, связанный с завещанием. Ты знаешь, у меня довольно много денег от моего дяди Кристофера. В самом деле много. Это исключит любые вопросы о мотивах. И я не стану просить тебя жить с Дагмар: я знаю, что у нее трудный характер. Я мог бы выплачивать ей содержание. Она могла бы поселиться здесь, если бы ты перебралась ко мне, в дом священника.

Мисс Сильвер могла сколько угодно размышлять о недостатке такта у мужчин, однако на этот раз этот недостаток оказал весьма благотворное воздействие. Мысль о том, что Дагмар Эйнджер переедет в Белый коттедж и заведет тут свои железные порядки, согрела Риетту тонизирующей волной гнева. Туман перед глазами рассеялся, пол под ногами стал твердым, на щеках появился румянец. Она выпрямилась и оттолкнула Генри Эйнджера.

– Ради бога, Генри! Как ты можешь делать мне предложение, когда я почти теряю сознание?!

Он не смутился. Он отпустил ее руки, но остался стоять на коленях.

– Ну, кажется, это привело тебя в чувство. – И добавил: – Риетта, ты выйдешь за меня?

Появившиеся на минуту силы покинули ее. В ответ прозвучала простая и горькая правда:

– Я должна поблагодарить тебя, но я не могу. Ты мне нравишься, но я тебя не люблю. Я не могу даже испытывать к тебе благодарность, я ничего не чувствую, я слишком устала. Пожалуйста, уходи.

Он пристально смотрел на нее, взволнованный и упрямый.

– Наверняка есть что-то, что я могу для тебя сделать. Почему ты не позволяешь мне тебе помочь? Тебе нужен кто-то, и ведь нет никого другого. Даже если ты меня ненавидишь, ты могла бы позволить мне тебе помочь.

«Нет никого другого» – эти слова глубоко ее ранили. Насколько глубоко, она поняла лишь после, когда только что нанесенный острый укол сменился тупой ноющей болью одиночества. Она перевела дыхание.

– Пожалуйста, Генри…

Он встал с колен и стоял, глядя на нее сверху вниз. Он был сбит с толку, но все еще упорствовал.

– Даже если ты меня ненавидишь, ты могла бы позволить мне тебе помочь.

Ее настроение изменилось. Он ведь и правда хочет ей помочь. Зачем обижать его?