Моя бабушка - Лермонтов - Маша Трауб

Я металась между ними и не могла понять, что случилось. Красивая, в вечернем платье, мама мне очень нравилась. И нравилась бабушка, которая так быстро стучала по клавишам машинки, что хотелось заглянуть ей через плечо и прочесть, что она пишет (это категорически запрещалось). Мама обещала привезти мне из ресторана пирожное, и я очень хотела это пирожное. Но не хотела, чтобы бабушка от меня уезжала. Так что не знала, чью сторону выбрать.

Иногда в бабушке все же просыпалась женщина. Как-то она вдруг решила похудеть в области живота. Остальные места ее не волновали. Но талия – это для женщины все. Бабушка непременно хотела иметь талию.

– Что мне делать? – спросила она Варжетхан.

– Не знаю. Талию я не лечу, – рассмеялась та.

– Что мне делать? – Пришла бабушка к соседке Мадине.

Мадина от природы была худой, а после рождения третьего внука и вовсе стала стройной, как газель. Живот у нее был плоский, как у девушки. Так что она могла считаться экспертом по сбросу веса.

– Я хожу за младшим Георгием, – ответила Мадина, – наклоняюсь. То игрушку подберу, то его подниму. Спина болит, зато живота нет. Тебе что нужно? Спину или живот?

– Живот. Буду наклоняться, – решила бабушка.

Просто так наклоняться ей показалось неинтересно. И бабушка придумала, что будет наклоняться «за чем-то». Ее творческое мышление выдало подсказку. Утром бабушка брала коробок спичек, выходила во двор и, как сеятель, разбрасывала спички по участку. Потом ходила и подбирала. Так она делала «наклоны».

Конечно, соседки немедленно заметили эту странность. Но пожали плечами – может, Лермонтову так лучше думается? Но прошел день, второй, и соседки, естественно, заметили, что валяется на земле. Они пошли к Варжетхан и сообщили ей, что бабушка ходит и подбирает спички. Знахарка пошла в сельпо, купила упаковку коробков и пришла к бабушке:

– На, не позорься, – сказала она.

– Зачем? – удивилась бабушка. – Что у меня, спичек нет?

– Соседки считают, что нет, раз ты их с земли подбираешь.

Бабушка рассказала про свою систему – гимнастика со спичками. Варжетхан хохотала так, что соседки сбежались. Пришлось еще раз повторять рассказ про инновационный способ избавления от живота с помощью спичек. Соседки не рассмеялись, поскольку ничего не поняли. Но каждая принесла с собой упаковку спичек, так что у бабушки скопился запас на несколько лет вперед, а в сельпо запас закончился. Лана, продавщица, прибежала к бабушке и попросила назад коробки – завоз из города задерживался, а люди требовали спичек и удивлялись, почему нет. А если спичек нет, то надо и мукой запасаться? И песок – сахар – брать мешками? Лана как могла успокаивала обеспокоенных жителей села и рассказывала всем про бабушкину гимнастику, но продавщице никто не верил.

– Зачем она спички бросала? – спросила бабушка Тереза. Она недавно отметила свой юбилей – девяносто лет.

– Откуда я знаю? – чуть не плакала Лана.

– Почему листы не бросала? – продолжала рассуждать бабушка Тереза. – Ей бумага нужна, а не спички. Зачем я буду наклоняться за тем, что мне не надо? А что в городе говорят? Почему поставки нет? Лана, еще конфет мне взвесь и соли дай три пачки.

– Бабушка Тереза, зачем вам столько? Вы же уже закрыли огурцы!

– Если пропали спички, то соль тоже скоро пропадет, – ответила бабушка Тереза, – и хлеб мне дай, три буханки. Сухарей насушу.

– Бабушка Тереза, ну что вы всех пугаете? Если не верите мне, сходите к Варжетхан, она вам все объяснит.

– Зачем Варжетхан? Я столько живу на свете, что знаю, когда надо брать соль.

В сельпо столпился народ – все знали, что бабушка Тереза очень мудрая и повидала на своем веку столько, сколько никто не видел. И если бабушка Тереза берет соль, то тоже надо брать соль. В сельпо закончился запас и соли в упаковках, и даже женских комбинаций, которые всегда, в обязательном порядке надевались женщинами под платье. Лана уже чуть не стонала. Наконец, она закрыла магазин на обед и побежала сначала к Варжетхан, потом к бабушке, потом к Мадине. И три женщины объясняли жителям села, которые штурмовали сельпо, что ничего не случилось. Мадина рассказала бабушке, почему такая худая, рассказала про внука, за которым ходит и все поднимает. Бабушка объяснила, что хотела похудеть, но больше не хочет. А Варжетхан торжественно объявила, что бросала бобы – самое верное гадание – и бобы сказали ей, что ничего не случится. И солью закупаться не надо. Как и мукой. А кто закупится мукой, у того жучки заведутся.

Люди вроде бы успокоились.

– Ты в следующий раз мне сначала скажи, что делать хочешь, а потом делай, – сказала Варжетхан бабушке.

Бабушка очень переживала, что по недоразумению ввергла жителей в панику. И даже собиралась написать статью, что село процветает, дети рождаются, юбилеи регулярно отмечаются, урожай обещает быть рекордным и вообще, все хорошо.

– Нет! – закричала Варжетхан. – Только не пиши об этом! Хуже будет!

– Почему? – не поняла бабушка.

– Если ты напишешь, что все хорошо, люди еще больше начнут волноваться. Ты же только про плохое пишешь, когда несправедливость. Если ты скажешь, что все хорошо, люди подумают, что все плохо. Они подумают, что ты от них что-то скрываешь.

– Да, ты права, – согласилась бабушка и передумала худеть раз и навсегда.

– Теперь у меня не будет талии, – пожаловалась она Мадине.

– Зачем Лермонтову талия? – засмеялась та.

Наверное, стоит рассказать про звезду, которая украшала памятник бабушке. Она оставила четкие указания по захоронению, которые доверила хранить мне, внучке. Мне тогда было десять лет. На памятнике – цитата любимого бабушкой Блока: «И вечный бой, покой нам только снится». Фотография – авторства Алика, никого другого. Он знает, какая именно – снял заранее. И обязательно – звезда. Звезду пусть сделает Борис. Меня она не хотела видеть на собственных похоронах. Запретила категорически. Свою дочь она велела вызвать на третий день поминок, не раньше. Распорядителем похорон она оставляла Алика.

Ничего необычного в пожеланиях не было. Борис слыл известным кузнецом и даже художником. Кузнец делал косы, а в свободное время занимался творчеством – ковал лавочки, узорные ограды для кладбища и палисадников, ножки для столов, оправы для зеркал. Мама пришла к нему и сказала, что бабушка хотела звезду на памятник. Борис ответил на это, что все сделает как себе и денег не возьмет. Бабушку уже похоронили, уже шли поминки, все прошло так, как положено. Ни одного скандала. Пионеры отдавали честь, комсомольцы прикладывали руку к значку. А до этого вызвали маму – как и просила покойная, на третий день. Мама села в комнате над гробом и начала скандалить с бабушкой. Утром прибежала Варжетхан с травами:

– Дать тебе что-нибудь?

– Нет, – отвечала мама, – я так хорошо с ней поговорила! Она меня впервые выслушала.