Дневник измены - Елена Колина

Андрей засмеялся:

– Если бы у нас с Дашей были раздельные счета, она бы уже сидела в долговой яме.

– А так?

– А так она просто берет, и все.

– И что, она не рассчитывает, не составляет бюджет? Она хоть знает, сколько ты зарабатываешь?

– По-моему, не очень рассчитывает, – неуверенно сказал Андрей, – думаю, нет, не знает, сколько я зарабатываю… По-моему, она никогда не спрашивала.

– А сколько ты зарабатываешь? – спросила я.

В Америке постель – не повод для такого вопроса. Это как будто ты прешься на чужую территорию. И я бы не спросила, если бы так не возмутилась. Это же вообще непростительно, безобразие, такое отношение к деньгам!

Андрей задумался:

– Не знаю… надо считать…

Наверное, он просто не захотел ответить. Тогда я заторопилась рассказать про себя, чтобы он не думал, будто я к нему лезу, а сама не рассказываю…

Я обняла Андрея и сказала:

– Моя зарплата сто шестьдесят тысяч. Мой дом стоил двести пятьдесят тысяч. С учетом выплат за дом, долгов за учебу, в пенсионный план, минус ensurance, минус tax, минус кредиты, остается восемь с половиной тысяч. Из них я откладываю на образование Джулии. Остается…

– Что? – спросил Андрей. – Что ты говоришь? Прости, я задумался…

– I love you even more, – сказала я. Вслух сказала!..

* * *

После этого разговора у меня остался неприятный осадок. Мне было противно, что существуют женщины, которые живут, не задумываясь о деньгах. Андрей сказал, когда Даша была преподавателем с зарплатой двести долларов, она тоже жила, не задумываясь о деньгах. Такой человек.

Вообще-то мне безразлично, о чем она задумывается, а о чем нет. Она мне вообще не нравится. Кривляется, воображает, а сама ничего из себя не представляет. Посмотрела бы я на нее в Америке, там каждый добивается ровно того, чего он стоит. Вот кем бы она там стала?! Со своей психологией?! Уж точно не юристом!

Макс, наверное, прав, секс и деньги во мне близко, потому что мне вдруг стало неприятно, как-то обидно, что Андрей содержит другую женщину… Как будто он уже мой, моя собственность.

Но… он же вообще-то мой. Он же спит со мной! Если бы ему не нравилось со мной спать, он бы со мной не встречался. Что же, он просто из вежливости со мной спит?!

Я поцеловала его и еще кое-что сделала, есть у меня один секретик, вычитала в одном руководстве по сексу. Андрей сказал, прости, мне нужно бежать, я уже всюду опоздал. Но остался со мной!.. Все равно мы еще… и не может быть, чтобы это был просто секс, наверное, он меня все-таки уже любит?..

O’key, я хотела с ним встречаться, и я достигла своей цели. Только теперь у меня уже другая цель. Когда добьешься одной цели, сразу же ставишь перед собой следующую, это нормально. Теперь я хочу, чтобы Андрей влюбился в меня, чтобы он сказал: «Я тебя люблю», что жить без меня не может, что я самая для него дорогая, а не она… чтобы он хотел со мной встречаться, звонил и просил, а не я… А то пока что получается, что я каждый раз должна звонить, вылавливать его, чуть ли не уговаривать!..

Вообще-то я не думала, что все это может стать таким важным. Думала, мне достаточно будет с ним спать. Наверное, я ошиблась, наверное, так вообще никогда не бывает, чтобы было просто достаточно спать…

А чего я вообще хочу?.. Хочу закончить дела, уехать домой, получить бонус, стать Head International Counsel. Макс говорит, что мой мир состоит из коротких причинно-следственных связей «хочу – дай». Я не понимаю, он меня за это осуждает, что ли? Я-то не согласна, что это плохо, наоборот, очень хорошо.

…Anyway, у меня все будет, все, что я хочу!..

Даша

22 ноября, четверг

Сегодня день интересных находок. Мура нашла зубы, а Лев Евгеньич нашел презерватив.

Сначала позвонила Мура.

– Представляешь, я нашла зубы в кармане халата, – сказала она.

Да?.. Моя бабушка тоже иногда теряла зубы… Я представила Мурку в цветастом фланелевом халате, а в кармане халата вставная челюсть. Я видела Муру вчера вечером, неужели со вчерашнего вечера она так состарилась, как в «Сказке о потерянном времени», когда дети вдруг мгновенно стали старичками?..

– Я нашла зубы в кармане моего стоматологического халата, – уточнила Мура, – понимаешь, я взяла себе удаленные зубы, чтобы их немного попилить. Думала, что они потерялись, но нет, они тут как тут, зубики мои.

Где она взяла себе удаленные зубы, где она собиралась их немного попилить, дома? Чьи это зубики? Нет, никогда я этого не пойму, – наверное, это врачебная тайна.

* * *

А Лев Евгеньич нашел презерватив.

Лев Евгеньич спал в прихожей на куртке Андрея. У куртки оторвалась вешалка, куртка упала на пол, а Лев Евгеньич обрадовался, что ему так повезло, улегся на куртку и заснул. Он спал, а рядом с ним лежали разные вещи, которые вывалились из карманов куртки, – бумажник, ключи, какие-то просто мелкие вещички. Бумажник Лев Евгеньич прибрал под себя лапой – молодец.

Я все собрала и сложила обратно в карманы: и бумажник, и ключи, и мелкие вещички, и это. Такая ярко-зеленая блестящая упаковка.

Я сначала не поняла, что это именно это, а просто почувствовала что-то странное – так, ерунда: головокружение, сердцебиение, ватные ноги и темно в глазах, а потом уже поняла. Я хочу сказать, поняла, что это именно это. И пошла обратно в спальню – немножко полежать, потому что меня вдруг сильно затошнило. Легла под одеяло с головой и стала думать. А Андрей лежал рядом и даже не подозревал о том, что сейчас с ним произойдет что-то очень страшное, а просто спал.

Я разбила лампу – просто швырнула с тумбочки на пол, еще я бросила на пол чашку, и она разбилась на тысячи осколков, еще я укусила его за руку, и придушила его подушкой, и закричала: «Это что такое?!» Но он всего этого не заметил, потому что я сделала это мысленно. Ну да, мысленно, потому что кое-что я постеснялась сделать – кусаться, а кое-чего мне было жалко – лампу и чашку. Особенно лампу. Это лампа начала века в стиле модерн, такие лампы называются «гусь», у них длинная выгнутая ножка, как шея у гуся, и плафон, похожий на тюльпан.

Но главное, самое главное, – я приняла решение.

Я:

– ни за что не унижусь до расспросов;

– больше никогда не буду с ним разговаривать;

– так мы и будем молчать, пока не разведемся;

– и даже тогда он не узнает, что у него было в кармане куртки.

Как только Андрей открыл глаза, я спросила:

– А ты мне когда-нибудь изменял?

– Нет, конечно, – удивленно ответил Андрей.

– Никогда? – уточнила я.

– Никогда. А почему такой вопрос?