Фамильное проклятье - Галина Куликова

– Это мне? – удивился тот. – Что ж, кажется,стоит взглянуть.

– А мне можно посмотреть? – почти заискивающеспросил Таганов.

Вероника Матвеевна кивнула.

Пучков вытащил из конверта внушительную пачку бумаг и ещеодин конверт, поменьше. Конверт он отложил и начал просматривать бумаги, бубнясебе под нос:

– Наталья Шорохова, родилась в 1941 году. Ее муж, ПетрШорохов, ля-ля-ля. А это что у нас? Василина Сергеевна Стешина, родилась в 1917году, муж – Борис Стешин, родился… Что это? – Шеф взглянул на ВероникуМатвеевну, выпятив нижнюю губу.

– Читайте дальше, – сказала она.

– Ивлева Елизавета Сергеевна. Так, это понятно. Вся еебиография в подробностях. А это что? Шестаков? Дмитрий Шестаков женился в 1918году на Ольге Уткиной, проживавшей… Так-так. В 1919-м у них родилась дочьАрина. В 1946-м она вышла замуж за некоего Василия Фокина. Слушайте, этоподробнейшая биография двух семейств. Я прав?

– Угу, – кивнул Таганов, углубившийся в содержимоемаленького конверта. – А вот тут иллюстрации.

В конверте были фотографии Анастасии Шороховой. Анастасия наулице. Анастасия в кафе за столиком. Анастасия садится в машину. Анастасиявыходит из офиса. Просто лицо Анастасии крупным планом.

– И откуда же у вас эта милая подборочка? –спросил Пучков. – Впрочем, я догадываюсь. Она от Фокина-старшего? Неужтовам удалось его расколоть?

– Черта лысого его расколешь, – отозваласьВероника Матвеевна. – Просто… Я была у него в гостях.

Таганов присвистнул.

– Так получилось. В конце концов, – тут жеозлилась она, – вы сами велели мне им заняться. Или я что-то неправильнопоняла?

– Правильно-правильно, – поспешно закивалПучков. – Вы не волнуйтесь. И что было в гостях?

– Всякое было, – уклончиво ответила ВероникаМатвеевна. – А потом я нашла этот конверт.

– Вы рылись в его вещах без спроса? А если он обвинитвас в воровстве?

– Пусть только попробует.

Веронике Матвеевне до сих пор не верилось, что вчера вечеромона приняла предложение Фокина и поехала попить кофе к нему домой. Вместо кафеони оказались один на один в уютной квартирке психолога, где впечатлительная илегко поддающаяся внушению Вероника Матвеевна оказалась во власти чар ВалерияАнтоновича. Он так сильно сжимал ее пальцы и был столь серьезен, когда говорило своих чувствах, что бедняжка не смогла устоять. Они провели несколькоупоительных часов в спальне и заснули, обнявшись. Эти нежные объятия распались,когда внезапно зазвонил телефон. Валерий Антонович потребовался дляконсультации какому-то важному пациенту. Он торопливо оделся и, поцеловавВеронику в висок, вышел из квартиры. О такой удаче можно было только мечтать!Вероника Матвеевна выпуталась из простыней и босиком прошлепала прямиком в кабинетсвежеиспеченного любовника. Ей не потребовалось много времени, чтобы обнаружитьзапертый ящик в письменном столе. Для Вероники Матвеевны открывать замки спомощью подручных средств труда не составляло, она научилась этому еще вмолодости, когда на полном серьезе собиралась стать сыщицей. Дело, котороеФокин собрал на Анастасию Шорохову, произвело на Веронику Матвеевну стольсильное впечатление, что она решила не дожидаться хозяина, а сбежать вместе снеожиданной находкой. Она заперла дверь, бросила ключи в почтовый ящик ипоехала домой. Там она несколько часов проплакала. Еще бы! Ведь Фокин оказалсядрянным обманщиком. Он и в постель-то ее наверняка затащил лишь для того, чтобывыуживать информацию о расследовании. А на самом деле она ему до лампочки. И, увидевее у себя в первый раз, он отнюдь не потерял голову. Он просто-напросто понял,что Вероника Матвеевна – та самая доверчивая дура, которой можно легкозаморочить голову романтическими бреднями. Он и заморочил. Вероника Матвеевнапала жертвой его обаяния с первой же попытки.

– Могу себе представить, как он веселитсятеперь! – гневно воскликнула она, поведав в нескольких словах историюсвоего падения.

– Думаю, он не веселится, а рвет на себе волосы и ищетсвою папочку с записями, – не согласился Таганов. И скоро явится сюда ипримется объяснять нам, откуда у него это добро. Уверен, он придумаетчто-нибудь невероятно правдоподобное.

– Из всего этого следует, – подытожил произошедшееПучков, – что Валерий Антонович Фокин мило врал, когда говорил, что ничегоне знает об Анастасии.

– Возможно, тогда врал и Фокин-младший, –подхватил Таганов. – И значит, наблюдение с него снимать рано.

– Вот и я про то же. – Пучков поднял вверхуказательный палец. – Интуиция меня редко подводит.

В этот момент в дверь офиса позвонили.

– Погляди, кто там, – сказал Пучков, взглянув наТаганова.

Саша заглянул в глазок и, обернувшись, с интонациямиконферансье сказал:

– Встречайте – Валерий Фокин!

* * *

– Это был мужчина с рыжей бородой и в очках, –сказал Руслан Фадеев, перебирая пальцами краешек одеяла.

– А волосы?

– На нем была шапочка, натянутая до самых бровей.Темная куртка, больше я ничего не разглядел. Не успел. Я только взглянул в егосторону и увидел пистолет. Я отскочил, но, кажется, недостаточно быстро.

– Никогда раньше не встречали его?

– Этого типа? Точно нет.

Стас глядел на Фадеева внимательно, даже немного наклонилсявперед, хотя тот говорил вполне отчетливо. Анастасия, напротив, была рассеяннаи слушала вполуха. Кажется, ее больше занимали собственные мысли.

– Сможете составить его описание?

Руслан облизал сухие губы и грустно вздохнул:

– Вряд ли. У меня в памяти – только образ. Даже необраз, а так, зрительное впечатление. Это плохо, да?

Анастасия глядела на прикованного к больничной койке Русланас пронзительной тоской в глазах.

– Да нет, ничего, – пожал плечами Стас. Я тожевидел этого типа. И тоже мельком.

– Где вы его видели? – удивился Руслан. – Вамудалось его выследить?

– Нет, не то. Мужчина с рыжей бородой и в очках проникк Анастасии домой и, воспользовавшись тем, что она спит, попытался отравить еегазом.

– Я ничего не понимаю. – Руслан на секунду прикрылглаза. – А она-то тут при чем? За что ее убивать?

– Мы и сами не знаем. Но, думаю, скоро выясним. У насуже достаточно много фактов для того, чтобы построить приемлемую версию.

Стас умолчал только о том, что фактов, на его взгляд, былоне достаточно много, а чересчур много. А в ближайшие часы их стало еще больше.Когда они с Анастасией покинули больницу и уселись в машину, Стас спросил:

– На сколько дней Горянский вас отпустил?