Желай осторожно - Мара Вересень

— Это еще что?

Меня аккуратно уложили (Спасибо, коврик!), выдернули из-под спины бахрому и, опасливо поджав кисточки, стали ретироваться под диван, но были отловлены и вздернуты в воздух неумолимой канцлерской дланью.

— Тоже скажешь не ты?

— Не скажу, — ответила я, поднимаясь. Мог бы и помочь. Ручку там подать, локоток подставить, но канцлер уверенно избегал непосредственного контакта. К чему бы? Раньше не брезговал, целоваться даже лез, пусть даже слегка не в себе был.

— Что это вообще?

— Эмм, ковер? — Отпущенный половик заныкался под мебель.

— Зачем?

Я пожала плечами. Я даже не помню толком, когда он появился, но что от доспехов мы вместе прятались — это я помню точно. Так, погодите… Судя по звукам из коридора, Анатоль встретился с железякой первым и раскатал его на сегменты при столкновении, а потом случилось фаер-шоу… и еще одно. Или это уже глюк? Помнится, имелись во дворце умельцы из мозгов кисель мешать и один из них здесь. Прецеденты были, и кто поручится, что он не делал этого снова?

— Анатоль… — голос вдруг сорвался, потому что вспомнились и глаза цвета малахита, и ладони, обжигающие сквозь одежду, и губы горячие, везде, где дотянулся… Сердце забилось. Стоит, руки за спиной сцепил. Губы в нитку. Почему я их так помню, эти губы. И запах вишни, как наваждение… Говорят, во сне не слышишь запахов, а когда мерещится, слышишь?

Нас разделял диван. Я вцепилась в спинку, борясь с желанием подойти ближе. Коснуться убранных за спину рук, разжать сцепленные пальцы, переплести их со своими, ладонь к ладони, и так, не размыкая рук, потянуться к упрямым губам. Держать паузу, пока изумруды глаз не нальются тягучей темной зеленью и только потом завершить движение. Я знаю, каким ты можешь быть… Вишня и солнце… Я качнулась вперед, но нас разделял диван.

Он все ждал, пока я закончу фразу, а я боялась рот открыть, чувствовала и боялась — сразу поймет, что со мной творится, потому что, кажется, с ним самим происходило то же самое. Откуда я это знаю?

Дор Лий отвел взгляд и прошелся по комнате. Я наблюдала. Мне казалось, что под кожей вместо крови огненные ленты, как те, что оплетали кисть канцлера, когда он вонзил свое странное оружие в основание черепа твари, как те, что подожгли библиотеку. И нет, я больше не поддамся мороку. Знаю — было. И малахит в глазах, и горячие ладони, и…

— Пообещай мне кое-что.

— Что?

— Завтра днем прибудет король. Уйми свой характер и дай порулить княжне. От тебя не убудет, а проблем станет в разы меньше.

— Как завтра? Он же должен только к свадьбе приехать.

— Излом года послезавтра ночью.

Анатоль собирался сказать что-то еще, посмотрел пристально, но передумал и направился к выходу.

— Спокойной ночи, — сказала я, а дурной язык добавил, — ваше высочество.

Канцлер дернулся, как от пощечины, закаменел спиной, но комментировать не стал. Просто вышел.

Меня шкрябнуло холодком, а потом и вовсе до костей проняло. У меня куда-то целый день пропал.

Комитет по встрече на парадном крыльце. Впереди Вениан и ее величество, затем мы с Анатолем, затем придворные всяческих рангов. Холодно, снег лежит и немного падает. Воздух, прозрачный до голубизны, прорежен парком дыхания, особенно заметном у канцлера. Какой горячий! Я хихикнула и тут же получила строгий осуждающий взгляд из-под черных ресниц. А я что? Я ничего. Несмотря на то, что мне выдали ботиночки на меху, ноги уже начали подмерзать, и уши. Уши можно было в высокий пушистый воротник плаща прятать, если плечи немного приподнять. Нос не спрячешь. Еще полчасика ожидания и насморк обеспечен. Герольды у ворот уже, небось, синие, им то никто утепленных плащей не предусмотрел.

Ну, наконец-то!

В синеватом мареве в конце широкой аллеи за внушительными коваными воротами показался пышный кортеж. Взвыли фанфары. Интересно, а трубы эти металлические? Не случится ли с герольдами синдром ребенка лизнувшего качельку на морозе?

Пока я размышляла о теплопроводимости, помпезный кортеж приблизился, ворота торжественно распахнулись и пробуксовывая в успевшем нападать за время ожидания снегу, впустили на обширный двор всю эту людскую массу, одетую в королевский синий с вкраплениями белого и золотого. А синий здесь, похоже, действительно королевский цвет, вон его ненаследное высочество тоже в синем, темном, как грозовое небо. И на флагах за нашими спинами синий, белый и золото. Я потрясающе внимательная! Ничего, это все стресс, вот успокоюсь и опять стану вокруг себя все замечать, а то, что ни день, то новое чудо. Кстати, о днях. Планируется прием по случаю прибытия, может, удастся отловить зеленоглазое хамло и прижать к стенке. Здраствуйте, я только спросить! Куда у меня день жизни пропал? Мне не то чтобы очень жалко, но знать хочется. Я многообещающе побуравила канцлера взглядом, тот на мгновение скосил глаза. Черная бровь дернулась.

Утром он старательно избегал общения, хотя я умею быть настойчивой. Да, возможно, прибавилось новых сплетен, но информация для меня сейчас средство выживания. Доступные источники — Молин, Карамель и мои горничные — подвели. Подружки были поглощены выбором нарядов, а прислугу с раннего утра, а, подозреваю, что еще и с ночи, задергали поручениями до икоты. Еще бы! Целый король изволит прибыть со свитой! Их всех надо где-то селить, кормить, следить за ними и всячески обхаживать.

Меня саму с утра так плотно взяли в оборот, что я едва смогла улизнуть побегать за канцлером, а о том, чтобы навестить Вовыча, вообще пришлось забыть. За блуждания я уже не переживала — у меня был тканый навигатор. Он обжил себе просторное логово под монументальным ложем, и теперь можно было смело говорить, что у меня монстр под кроватью. Спасибо всем обитателям небес, что я вспомнила об этом, когда он утром высунулся поприветствовать мои голые пятки. Я только глаза выпучила. Но Колин было не привыкать к моим утренним закидонам по части неурочной побудки.

Домомучительница все еще оставалась моей фрейлиной, да и пусть, лишь бы снова в перья не рядили. Однако сегодняшний наряд был крайне целомудрен и почти аскетичен. Никаких открытых декольте и вызывающих финтифлюшек — жемчужно-серый шелк, а поверх тонкое кружево, напоминающее морозные узоры на окнах. Ради такого можно и корсет с фижмами потерпеть.

Наследный принц и королева тем временем закончили общение с монархом, советник дор Лий удостоился кивка, и настал мой черед. Батюшка, светлейший князь дон Стерж, был где-то позади, но мне отчего-то думалось, что прямо сейчас за меня волнуются и поддерживают. Вениан подал мне руку и подвел к королю.

Представительный высокий мужчина. А эти скулы и упрямый подбородок я уже видела. Волосы пепельно-русые с нитками седины, глаза голубые, внимательные, с лучинками морщинок в уголках. Улыбнулся в ответ на мое приветствие и обязательный реверанс, очень низкий, как и положено перед королем. Анатоль велел довериться памяти княжны, совет не лишний и я доверяюсь, наблюдаю отстраненно, пока тело проделывает все положенные по этикету движения. Нет-нет, обманываться этой доброжелательной улыбкой, скользнувшей по губам короля, мы не станем. Встречалась по работе с такими типами, и генеральный такой же, только расслабься — моментально полруки оттяпает и за добавкой потянется.